Ахали ваши Афони!

   
    Отпускное настроение хлынуло щедрым искрящимся водопадом сразу же, едва мы успели выйти из дома.

   Подумать только, всего несколько минут назад мы лихорадочно запихивали последние, едва не забытые вещички, которые могли нам пригодиться на отдыхе, в громадный бордовый чемоданище, и суетились бестолково, и нервничали, и даже злились на собственную несобранность, боясь опоздать на поезд…

   А вот выкатились на улицу и, с разбегу, все еще разгоряченные бурными сборами, окунувшись с головой в послеполуденное июльское марево, плавящее асфальт, вдруг ощутили – мы в отпуске!

   И не передаваемая никакими словами, не выдерживающая ни с чем сравнения легкомысленная беспечность, безудержная, делающая нас почему-то жутко глупыми и по-щенячьи восторженными,  небывалая радость вмиг поселилась в душе.

   Мы по очереди тащили гиппопотамского размера  поклажу свою цвета бордо, куда влезли нехитрые наряды обеих ошалевших от предвкушения поездки отпускниц, и хохотали до слез, до повизгивания, до икоты над каждым невинным словом, произнесенным одной из нас.

   В прежние времена, то есть, ДО отпуска, не на каждую шутку-то отзывались, по той или иной причине не принимая настроения собеседника. Вечно усталые, вечно озабоченные, вечно нагруженные проблемами, коим несть числа…

   Но только не теперь!

   О, вот уж где грех не вспомнить, что ожидание праздника – наилучшая часть его самого!

   … В вагон поезда, терпеливо ожидающего развеселых да разухабистых путешественников, набивались сумбурно, громкоголосо, с детской какой-то шаловливой возней. Здесь не нашлось места мелочным перепалкам и взаимным претензиям, непременно возникающим в подобных случаях в обычной жизни.

    Утолклись, распихали багаж кто куда, расселись по местам.
    Поезд тронулся.
    ПОЕХАЛИ!!!

    Впереди нас ждала благословенная Абхазия, море, солнце, счастье!

    Вагон гомонил, ликовал, хохотал без умолку. Все мы, совершенно не знакомые друг другу люди, неожиданно стали единым целым, имя которому – отдыхающие.

    За окном буйной зеленью проносились разномастные пейзажи, приводя в немой восторг трепетную душу. И мы с подругой, забравшись на верхние полки, все подгоняли время – ну, когда же, когда покажутся, наконец, высоченные кипарисы и диковинные пальмы.

   Надо ли говорить, что в бытность нашего вояжа мы подружились с доброй половиной пассажиров, ибо свести знакомство в веселящемся, беспечном обществе не составило абсолютно никакого труда.

    Оказалось, каждый считает, напыжась и важничая, что едет отдыхать в более интересное и престижное место, чем, например, его сосед. И достопримечательностей-де там больше, и море синее и ласковей, и чача самая крепкая.

   Две парочки чуть за тридцать, милые в своей простоте люди, всю дорогу наперебой и взахлеб  рассказывали всем, кто желал их слушать, о невиданных красотах и прелестях курорта, куда направлялись они.
Об этом им поведали в туристическом бюро, продавая путевки. К тому времени, когда состав начал отстукивать свои километры по территории Абхазии, весь вагон уверовал, что заветной мечтой каждого из нас должен быть отдых в местечке под названием Ахали-Афони.

 К слову сказать, мы с приятельницей направлялись в Очамчиру, неблагозвучное название коей привело наших попутчиков сначала в легкое замешательство, а затем придало еще большей уверенности, что Ахали-Афони – рай на земле:

   - Там пещеры!!!
   - Сталактиты!!!
   - Эти… как их.. сталагниты!!!
   - И подземное озеро!!!

   - Я наслышана о других, Новоафонских пещерах, - пожав плечами, сообщила им моя спутница. - И, говорят, от Очамчиры это не так далеко. Так что, возможно, нам организуют туда экскурсию…

    - Да ваши Новоафонские пещеры по сравнению с Ахали-Афонскими – просто курам на смех! – в один голос закричали хмельные наши соседи, беззлобно потешаясь над нами, сирыми.

   Поезд меж тем начал замедлять ход, готовясь к очередной станции. Вагон заметно пустел, и к тому моменту добрая половина путешественников уже покинула нас, и теперь добиралась  к своим турбазам, санаториям и домам отдыха.

   - Новий Афон! – бесстрастно провозгласил черноусый носатый проводник, проходя по коридору. - Ка-а-аму Новий  Афон?
   - Ну, вот вам и ваш Новый Афон, - поддела нас с улыбкой живая яркая блондинка, явно душа этой маленькой компании. - Может, сразу уже и выйдете? На пещеры полюбуетесь…

  Мы дурашливо замотали головами, счастливо смеясь:
  - Кажется, скоро наша остановка.
  По этому великому поводу нам немедленно предложено было выпить вина, с чем мы с удовольствием согласились.

  И только когда в Очамчире у выхода выстроилась целая очередь, и в вагоне почти никого не осталось, попутчики наши заоглядывались, забеспокоились, дескать, когда же будет Ахали-Афони.

   К проводнику побежали всем обществом, пьяненько пытаясь выяснить, куда запропастилась их станция.
   - Я гаварыл – Новий Афон. Пачиму не вишли? – изумился на это абхазец.
   - А как же… Ахали-Афони?..
   Компания растерянно переглянулась, не зная, как теперь быть.

   - Ахали ваши Афони, - радостно засмеялся кто-то из выходящих, сообразив, что оба названия принадлежат одной и той же местности.
   Какое-то мгновение горе-отпускники еще таращились друг на друга, а потом громко, со вкусом, захохотали.
   И, быстренько похватав пожитки, тоже заспешили к выходу.



   Москва, 1980 год.