Вышли сегодня на улицу, а там хорошо словно попала в стихотворение А.С. Пушкина «Мороз и солнце, день чудесный». Люди бегут, некоторые скорее скользят по гололеду, по ухабинам и выбоинкам.
Холодно, но только не мне. Заранее все, предусмотрев, оделась, словно на Северный Полюс и мне даже жарковато. Воробьи чирикают, радуются, чувствуют скорый приход весны. Солнце слепит, на меня такой кайф напал, что и «мадам Клико» не нужна. Решила сделать небольшой променад до ближайшего магазинчика, подумаешь, что дороги плохие, ведь у меня такой мотор в виде Вани, что никакие препятствия не страшны.
Колеса моей коляски заскрипели, потеряли рассудок от холода и мы тронулись в дорогу. На душе весна, в голове романтика, кровь по жилам так и бурлит. Идем мимо аптеки, надо поворачивать, а дороги нет, точнее она предполагается, но там, где она была раньше, две замерзшие торосины и яма, которая так зовет и манит пешехода. Что делать? Не поворачивать же обратно, когда в сердце соловьи поют, и тело так жаждет адреналина.
Ваня тащит меня на задних колесах, Солнце в глаза – это чин-чин, это еще больший драйв, это как два кубика опиата, а, возможно, даже лучше.
И тут, чувствую, что начинаю стремительно падать назад и куда-то, определенно, влево. Мое живое воображение сразу рисует картинку, точнее фильм из серии ужасов.
Начало фильма ужасов:
Я падаю, голова разламывается пополам, словно грецкий орех, вокруг лужи, нет, море крови, и мой бесподобный мозг тихонько шуршит и икает. Вокруг моего бренного тела раскиданы платиновые винтики и шурупчики, чуть поодаль лежит мой титановый каркас. Прохожие наскакивают на корпус моего маломочного тела и начинают собирать эти титаново-платиновые штуковины в предвкушении легкого заработка. На меня никто не обращает внимание. Что и хорошо, меня это радует, потому что любопытство сильнее страха.
Конец фильма ужасов и начало счастливого чин-чина:
К счастью, ужасть быстро закончилась, потому что Ване какой-то необъяснимой диковинкой удалось удержаться на одной ноге и совершить невероятный пируэт с приседанием и отжимом. Благодаря самоотверженным действиям Вани, жизнь великого человека, то есть меня, оказалась вне опасности.
Под этими достопамятными впечатлениями, которые, я уверена, буду хранить до самой старости, мы добрели до ближайшего газетного киоска, и повернули к дому.
У подъезда было тоже неплохо. Люди продолжали бежать по своим делам. А я своим внутренним, жизнерадостном взором, ощупывала свой любимый титановый каркас на платиновых винтиках и шурупчиках и радовалась бытию, как и маленький желтоклювый дрозденыш, который сидел рядом на ветке.