Луна открыла полный лик в созвездьи Скорпиона.
Арахна нить прядет, устало голову склонив к плечу Морфея.
Личинкой в коконе свернулось время, спит сознанье, и пальцы длинные теней перебирают нити, пробуждая звуки.
Дыханье ночи. Случайный стон ее, как песнь, которую поют истерзанные души,
блуждая в поисках огня, что приведет к Рассвету. Но долог путь. И тень ложится рясой
на старый дуб, убитый громом,
и дыбится горой, как крыша дома,
в котором только тень… И даже тень от тени.
Они протягивают руки, сплетая в узел скрюченные пальцы, и, путаясь в ветвях деревьев, стекают по стволам густым потоком крови.
Стоглавою змеей, разлившись по округе, шипя, и с губ бросая пену,
воронками кружа, где член оставил Атис.
Свет от Луны в глазах скрывает бездну — в ней тонет Слово.
Поток не смоет скверну, и дым костров лишь застилает небо,
на головы ложится прахом.
Настанет День, как тень от Ночи. Кольцом свернувшись, спит змея.
Несет обрывок паутины ветер и тянет возом за собой весь день, что был как ночь,
в глаза бросая пылью.
Он горечью ложится на губах, как лист полыни.
Черной.
Из «Лабиринта сообщающихся сосудов» 1994г.