Долго не решался посмотреть этот фильм. Не хотелось, знаете ли, после «Брестской крепости» напороться на очередную отрыжку «новорусского» кинематографа…
К счастью, опасения не оправдались. Режиссёрский вкус Алексея Учителя (среди его работ можно выделить фильмы «Рок», 1987, «Дневник его жены», 2000, «Космос как предчувствие», 2005) оказался выше сиюминутной конъюнктуры.
…Сентябрь 1945 года. На затерянной в Сибири железнодорожной станции Край сходит Игнат (В. Машков), демобилизованный танкист. «Край» – не просто название станции, это действительно край, ведь дальше нет ничего, кроме бесконечной сибирской тайги. Большая страна, война, Победа… это всё осталось где-то там, позади, будто в ином мире, а здесь о Большой Земле свидетельствует лишь хриплый радиорепродуктор на столбе, да Фишман, олицетворение власти, которым однорукий начальник станции Колыванов (А. Горбунов) пугает всех направо и налево. И Большой мир, и власть кажутся абстракцией, выдумкой здесь, на станции Край, на краю мира.
Фильм глубоко мистичен в своей сути, при том, что постановщикам и операторам удалось добиться максимально возможной исторической достоверности, реализма происходящего на экране, более того – сопереживания, погружения зрителя в картину. Да, Край мистичен. Достаточно вспомнить старого седого медведя, бродящего по округе, которого местные считают живым воплощением Хозяина Тайги. И отрезанный от станции разрушенным мостом островок (на память невольно приходят Авалон, Остров Мёртвых), на который наложено негласное табу… Станция Край, затерянная между двух миров, суть не что иное, как чистилище, ибо здесь отбывают наказание те, чья вина заключается в том лишь, что у них не было возможности избежать фашистского плена, что они были угнаны в Германию или просто оказались на оккупированных территориях. Этого достаточно, чтобы вычеркнуть их из списка живых. И они обретаются здесь, вне жизни, вне времени. «Вольное поселение» тот же лагерь, разве что без охраны и колючей проволоки. Им остаётся одно: валить лес и грузить на составы, приходящие из Большого мира. День за днём. За скудную пайку.
Игнат, попавший в этот застывший, как пузырёк воздуха в янтаре, мирок, – совсем другой. Таких, как он, принято называть «пассионариями». Прошедший войну, контузии, славу и падение, он не сломлен, как остальные обитатели Края, он не смирился со своей судьбой, он жаждет чего-то большего. Мы не знаем, какими путями Игнат попал в Сибирь, но он остаётся на станции Край, потому что здесь есть то, в чём заключена его тайная страсть. Паровозы. Когда-то у Игната тоже был паровоз-рекордсмен, носивший имя «Иосиф Сталин», была слава машиниста, была гонка с другим паровозом, нёсшим свастику, была авария и списание… И ради возможности снова испытать былой азарт, когда тебе подчиняется мощь многотонной стальной махины, он готов остаться на Краю мира.
Он врывается в устоявшуюся систему взаимоотношений обитателей Края, словно локомотив на полном ходу. Эту неукротимую внутреннюю энергию, эту жажду жизни в душе Игната чувствуют и другие. Одних она отпугивает, других, наоборот, притягивает к нему. Недаром София (Ю. Пересильд), первая красавица посёлка, сразу кладёт на Игната глаз, извечным женским чутьём угадав в нём настоящего мужчину, способного стать надёжной опорой для неё и для её маленького сынишки Пашки. Степан (В. Крикунов), бывший ухажёр Софии и бывший машинист, у которого Игнат забрал единственный на станции паровоз, проникается к чужаку глухой ненавистью.
Казалось бы, Игнат получает больше, чем можно было мечтать. Работа, женщина, даже «привилегированные» жилищные условия – отгороженный закуток в бараке… Однако мятущейся душе героя становится тесно, душно в этой стабильности. И снова – конфликт, и снова – поступок, не укладывающийся в схему поведения послушного человека-винтика. Однорукий Колыванов снова грозится Фишманом, а Игнат, как и положено истинному пассионарию, уходит за Край.
Он отправляется на запретный остров, лежащий за разрушенным мостом. Там, на заваленной буреломом, заброшенной железнодорожной ветке, обнаруживается забытый всеми ещё с довоенной поры немецкий паровоз. И при паровозе – девушка-немка, Эльза (А. Штрехель). Дочь немецкого инженера, она убежала в лес, когда НКВДисты убили в 1940 году её отца вместе с другими германскими специалистами-железнодорожниками. Её сочли погибшей, но девушка сумела выжить все эти годы в тайге, не подозревая о прокатившейся где-то в тысячах километров на западе войне. Не просто выжить, а и отобрать ружьё у местного запойного якута-охотника Володьки (А. Баширов), и даже поддерживать по мере сих рабочее состояние отцовского паровоза. Как и Игнат, Эльза относилась к паровозу почти как к живому существу, дав ему имя «Gustav» в память первой полудетской влюблённости. Это трепетное отношение к, казалось бы, мёртвой железной громадине, становится первой ниточкой, связавшей две родственные души.
Надо видеть, с каким ожесточённым упорством (по-другому и не скажешь) Игнат и Эльза пытаются оживить паровоз. Как тянут рельсы, как рубят деревья, имея лишь один топор на двоих, как тянут брёвна к реке, как собирают подпорки для разрушенного мостового пролёта, стоя по пояс в ледяной воде. Они понимают друг друга без слов, вернее, из русского и немецкого их объединяет лишь одно понятное слово: «Arbeite!» («Работай!», нем.) И когда паровоз «Gustav» с разгону перелетает через мост по шаткому пролёту, который трещит под тяжестью и рушится следом за ним, – это не просто возвращение машины, это подобно возвращению с того света.
Как и герои мифов, побывавшие в загробном мире и вернувшиеся обратно, Игнат с Эльзой становятся чужими в глазах обитателей посёлка Край. Негласная стена отчуждения отделяет их от остальных. Почему? Быть может, дело в неосознанной зависти к ним, к отсутствию страха? В их способности выйти «за Край»?.. Игнату не могут простить его вольнолюбивой натуры, которой тесно в каких бы то ни было рамках, а Эльзе… Эльзе того, что она просто-напросто чужая, немка.
Конфликт нарастает. Кульминации своей он достигает в тот момент, когда на станцию Край этаким deus ex machina прибывает тот самый майор НКВД Фишман (С. Гармаш), которым Колыванов пугал народ. Царь и бог в округе, он вершит суд без малейших сомнений в своей абсолютной правоте. И пистолет в его руке – как молнии в руке Зевса. Один Игнат, как мифический герой-богоборец, оказывается способен бросить ему вызов.
Драма получает кровавую развязку. Гибнет София. Фишман пытается забрать маленького Пашку, которого она выдавала за собственного ребёнка. На самом деле она подобрала малыша во время бегства из германского плена, от убитой при бомбёжке матери-немки. Фишману этого достаточно, чтобы забрать «фашистёныша», он недрогнувшей рукой убивает Софию.
Игнат не раздумывая бросается в погоню за Фишманом, увозящим Пашку. Снова погоня, снова бешеная гонка паровозов…
Не стану выдавать тем, кто пока не смотрел фильм, чем и как он закончился. Можно понять авторов сценария: кому не хочется, чтобы у хороших героев всё было хорошо? Пусть, что кривить душой, такой вариант весьма маловероятен в нашем мире, но всё же, всё же… И финал, когда Игнат с Эльзой и со спасённым Пашкой покидают Край на дрезине – не бегство, это тоже выход за край.
Выше уже отмечалась мастерская работа операторов фильма, теперь же хотелось отметить великолепную актёрскую работу Владимира Машкова. После ролей в фильмах «Вор» (1997) и «Ликвидация» (2007) он сыгранным образом Игната лишь подтвердил репутацию одного из самых профессиональных актёров современного отечественного кино.
Отдельно нельзя не упомянуть и… паровозы. Да-да! В фильме – они не просто бездушные машины, они – почти живые. По крайней мере, теперь мне понятно, почему им так часто давали имена собственные, как кораблям.
Впрочем, к чему рассказывать о том, что каждый может посмотреть сам? Приглашаю всех посмотреть фильм «Край» – право слово, он того заслуживает.
Эта картина – не о нашем непростом прошлом, не о послевоенной Сибири и не о лагерях. Она – о свободе. О той свободе, которая не зависит от внешних обстоятельств, которая либо есть в душе человека, либо её нет. Она – о способности выйти за край.
А эта тема вечна на все времена.
г. Запорожье,
24 февраля 2011 г.