Надо же такому случиться, что наше судно прибыло в Японию с грузом леса в аккурат
7-го февраля. Большинству эта дата ни о чем не говорит, но дипломаты, моряки и прочие,
кто имеет дело с Японией, знают, что Страна Восходящего Солнца отмечает День Северных
территорий.
Официального запрета сходить на берег нет, хотя еще самое начало "перестройки"
и судовая жизнь еще протекает под неусыпным оком первого помощника капитана, а попросту
помполита или "комиссара". Просто никому не хочется идти по городу под свист и улюлюканье
японцев. Хотя народ они и доброжелательный, но пропаганда свое дело делает.
Вот и сейчас к борту подъехал фургон с четырьмя матюгальниками на крыше и кто-то
там внутри начал читать лекцию на тему "Русские, отдайте нам наши острова!". Лекция
читалась заунывным голосом с жутким акцентом и других эмоций, кроме смешков не вызывала.
Рядом с фургоном стояла жиденькая группа японцев с транспарантами на заданную тему.
Запомнилась надпись: "Русские отдайте нам ВСА!" "ВСА", это "все, должно быть...
Но вот митинг закончился, машина уехала. Наступило время обеда. У японцев тоже
был перерыв - докеры остановили разгрузку и спускались по трапу на берег. Мы тоже
отправляемся на обед. Настроение неважнецкое. Старшие командиры, наскоро перекусив,
покинули кают-компанию. Остальные не расходились. По телевизору
новости - снова злосчастные Северные територии.
Хотя передачи без цвета и звука, (советский телевизор
работает в другой системе) все понятно без слов. Через открытую дверь
виден вход на камбуз. Там стоит группа японцев, человек пять-шесть. Слышно "мадама,
компота". Конечно не так компота им хочется, как поглазеть на русскую "мадаму".
Впрочем, не задаром - в награду за компот "мадамы" получают кто календарь, кто
пару колготок, чем очень довольны. Хотя, конечно, угостили бы и просто так. Пару
японцев с любопытством разглядывает нас. В ответ наш третий механик отвечает
выразительным взглядом и вдруг затягивает:
На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.
Песню подхватили все. Тогда еще люди могли не только вместе молча глушить
водку, но и вместе петь задушевные песни... Кто-то прибежал из красного уголка с
баяном, и я старался как-то подыграть аккордами, хотя аккомпониатор из меня,
прямо сказать, никудышний...
Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силен,
У границ земли дальневосточной
Броневой ударный батальон.
Теперь все японцы оставили в покое камбуз и пялились на нас. А нас это только
подзадорило.
Там живут - и песня в том порука
Нерушимой, крепкою семьей
Три танкиста - три веселых друга
Экипаж машины боевой.
Песня крепчала. Это пришло "подкрепление" из столовой команды - матросы и
мотористы.
На траву легла роса густая,
Полегли туманы, широки.
В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.
Но разведка доложила точно:
И пошел, командою взметен,
По родной земле дальневосточной
Броневой ударный батальон.
"Самураи", конечно слов не понимали, для них это была русская экзотика, но
нам казалось, что на наших лицах было написано то, что понятно без перевода:
"Хрен вам, а не Курилы!" И наконец вот оно, самое главное! Что не нравится?!
Мчались танки, ветер подымая,
Наступала грозная броня.
И летели наземь самураи,
Под напором стали и огня.
И добили - песня в том порука -
Всех врагов в атаке огневой
Три танкиста - три веселых друга
Экипаж машины боевой!
Песня закончилась, "самураи" похлопали и разошлись. Разошлись и мы по каютам.
С "чувством глубокого удовлетворения", как тогда говорили в шутку. Но, шутки
шутками, а мы чувствовали себя победителями. Как и те солдаты, которые
отвоевывали для нас Южный Сахалин и Южные Курилы в далеком сорок пятом....
Прошло несколько лет. Не стало той страны, в которой жили три танкиста. Новая
власть всеми правдами и неправдами выживала русских с Дальнего Востока. Из
Магадана, Сахалина Курил мы везли полные трюма контейнеров с домашними вещами
уезжавших. Печальный русский исход...
Но вот в один из рейсов на остров Кунашир, помимо прочего груза, мы привезли
несколько десятков контейнеров с домашними вещами! Казаки, которые их
сопровождали охотно разъяснили нам, что они приехали жить навсегда, и что
никакие японцы и никакие договоры для них не указ - это русская земля и просто
так они ее не отдадут. Трудно было передать наши чувства. Все жали им руки,
предлагали свою помощь, говорили, что если нужно пушечное мясо, мы всегда к
услугам. И это были не громкие слова.