На разрушенный город медленно, будто нехотя, опускалось утро. Заблудившийся ветер лениво качал распахнутую дверь убогой пятиэтажки. Почти во всем доме были выбиты стекла, лишь на первом этаже кое-как были заколочены два окна – там все еще теплилась жизнь.
***
Я проснулся от настойчивого звона будильника. Стрелки показывали восемь утра, и я поскорее побежал умываться и одеваться. Ольга Сергеевна, наша учительница, очень не любит, когда ее ученики опаздывают на занятия. Через двадцать минут, поцеловав портрет матери и спрятав его нагрудной карман куртки, я вприпрыжку понесся в школу.
На дворе стоял замечательный денек. Небо, большинство времени затянутое тучами, сегодня местами очистилось и показало свой истинный, ярко-голубой цвет. Сквозь проплешины струились солнечные лучи, и это ввело в меня в неописуемый восторг. Даже показалось, что нет вокруг меня ни практически мертвого города, ни старых многоэтажных зданий, смотревшими на мир черными провалами окон. Когда мама была еще жива и не отправилась на небеса, она рассказывала мне, что раньше в одном таком большом доме жило много-много людей, несколько сотен, а то и тысяч. А вообще в нашем городе было чуть больше миллиона жителей. Я не верил ей до того момента, когда она не показала мне фотографии. На них была моя мама, еще совсем молодая, и бабушка. Фотографии были цветные и блестящие, совсем не изломанные и не потрепанные. Я спросил у мамы, почему она раньше мне их не показывала, а она ответила, что не хотела меня расстраивать.
Когда я пришел в школу, звонка еще не было. В коридоре стояли ребята из всех четырех классов, они столпились вокруг кого-то и восхищенно кричали. Я пробрался сквозь редкую толпу и обнаружил, что главными действующими лицами были верзила Славка и парень из старшего класса по кличке Мятый. Они валялись на полу, пытаясь задушить друг друга. Причина их драки – старый сотовый телефон-раскладушка, валялась рядом. Никто больше не решался взять его – и Мятый, и Славка были очень сильными мальчиками. Поддакивая драчунов криками, мы и не заметили, как в школу вошли учительницы – Марья Сергеевна, Людмила Андреевна и Таисия Магометовна. Все трое были в весьма скверном настроении. Моей учительницы, Ольги Сергеевны, ведущей третий класс, почему-то не было.
- Ну-ка прекратите! – закричала драчунам самая строгая учительница, Таисия Магометовна. Она являлась основательницей нашей школы и ее авторитет был непререкаем.
Славка и Мятый вмиг поднялись с пола. Телефон уже успели утащить первоклассники, но по взгляду Славки я понял, что надолго он у них не останется. Ребята разошлись по классам. Наш третий класс хотел было остаться в коридоре и поиграть в догонялки, но тут Людмила Андреевна открыла нам класс и велела вести себя тихо.
Одноклассники расселись по местам и зашумели – выясняли отношения, сплетничали, спорили, играли в морской бой. Я сел на последнюю парту около окна и задумчиво стал задумчиво всматриваться в небо – в здании нашей школы во всех окнах были настоящие стекла. Одна капля опустилась на стекло, вторая, третья. Небо молча плакало, ничуть не стесняясь пробивавшихся сквозь тучи лучей солнца.
- Нехорошее у меня предчувствие. Как будто чего-то ждешь-ждешь, а оно раз – и мимо проходит, - сказала сидящая впереди меня Лена. – А у тебя нет такого чувства?
Я пожал плечами. Девочка вздохнула и махнула на меня рукой – дескать, что с дураком разговаривать.
Тут в класс вошла Ольга Сергеевна, и все моментально притихли. Ее лицо было возбужденно-радостным.
- Ребята! Только что Валентин Михайлович поймал новостную радиостанцию! – сказала она и неожиданно звонко рассмеялась, совсем как девочка.
Я в нетерпении заерзал на стуле. Валентин Петрович был нашей старейшиной. Именно он собрал нашу общину и руководил ею. А еще у него имелся радиоприемник, который он собрал своими руками. Петрович иногда ловил новости, транслирующиеся с единственного уцелевшего в результате катастрофы города материка.
- Корабль летит, дети! За нами летят спасатели! – отсмеявшись, наконец сказала учительница. – В ближайшую неделю они буду прочесывать этот периметр и конечно же, не минуют и наш город! Мы правильно сделали, что поселились поближе к аэропорту!
Опешив, мы все сначала немного молчали, а потом до нас наконец дошла суть сказанного Ольгой Сергеевной. Все закричали, в том числе и я.
Я плакал от радости вместе со всеми. Спасатели обязательно заберут всех в свою колонию на Луне, в город под куполом. Там чистый воздух и вода, качественная еда в достатке. Как я хотел хоть раз в жизни попробовать котлеты, о которых мне рассказывала мама. И вот моя мечта может сбыться!
В это время дверь раскрылась, и в комнату влетел рыжий Гошка из младшего класса. Он сегодня сказался больным и не пошел в школу, оставшись вместе с Петровичем сидеть около радиоприемника. Как и я, Гошка тоже был сиротой – хотя ничего удивительного в этом не было. В нашем городе много сирот. Некоторые живут одни, как, например, я, а некоторые прибиваются к другим семьям.
- Там… там… там корабль летит! – задыхаясь от долгого бега, заорал рыжий.
Толкая друг друга, мы тут же бросились к выходу. Гошка побежал оповещать остальные классы, но в этом не было необходимости – стены в школе были тонкие, и все услышали с первого раза.
- Подождите, дети, подождите! Это не спасательный корабль, он не может прилететь так быстро! – пыталась остановить ребят Ольга Сергеевна.
Ее никто не слушал, даже самые послушные ученики нашего класса. Мы выбежали на улицу и посмотрели на небо. Под облаками летело черное пятно, на глазах делающееся все больше и больше – корабль спасателей спешил нам на помощь. Тыкая пальцами в сторону корабля, мокнув под дождем и радостно шумя, мы направились к аэропорту. К нам присоединялись взрослые, уже заметившие корабль. Многие из них тащили с собой тюки с вещами – даже туда, на Луну, они хотели взять с собой эти ветхие вещи как память о Земле.
Когда мы подбежали к аэропорту, корабль уже опустился на старое, кое-где потрескавшееся покрытие. Огромная махина из темного металла хищно поблескивала под редкими лучами солнца. Спасатели не спешили к нам выходить – они ждали, пока соберутся все уцелевшие.
- Какой большой корабль! – восхищенно сказал стоящий рядом со мной Славка.
- Это не корабль, - послышался сзади голос Петровича. – Это капсула.
Славка удивленно разинул рот. Я тихонько хихикнул в кулак, чтобы он не заметил – одноклассник мог за это меня побить, а это в мои планы не входило.
Когда на аэродроме собралась почти вся община, за исключением нескольких человек, в капсуле открылся люк. В проеме появилась лохматая рыжая голова совсем молодого мужчины. Он оглядел нас серьезным взглядом и вышел на воздух. За ним вышли еще несколько военных.
Встав перед толпой, рыжий спросил:
- Дети есть?
- Есть, есть, милок, - отозвался Петрович. – Чай, целая школа!
- Все дети до шестнадцати, стройся в ряд, - заорал командир.
Я несмело вышел вперед. Следом за мной потянулись остальные. Славка, задумчиво почесав облупившийся нос, смело двинул сквозь толпу и встал впереди всех. Какая-то малышка из первого класса возмутилась, но тут же схлопотала от него затрещину. Девочка заревела, а я ткнул обнаглевшего Славку в спину и закричал:
- Ты что делаешь?
- Молчи, слизняк, - пробасил он и замахнулся для удара, но тут вмешался командир.
- Тихо! Ты, - кивнул мне он. – Иди сюда.
Я робко встал перед рыжим. Всматриваясь в мое лицо. он стал задавать мне вопросы.
- Имя, фамилия, сколько лет.
- Александр Полтовой, - тихо прошептал я.
- Громче!
- Полтовой Александр, двенадцать лет!!
- Здоров?
- Да!
- Мутации есть?
- Нет!
- У родителей мутации есть?
- Не было!
- Ты сирота, что ли?
Я молча кивнул.
- Он у нас си-иротка, - ехидно протянул Славка. – А вот у меня есть родители!
Командир не обратил на его выпады никого внимания. Он по очереди начал задавать вопросы всем ребятам, делая какие-то пометки ручкой в сенсорном блокноте. Мне очень хотелось узнать, что же он там пишет, но спросить я не осмелился. Следующим он задал вопросы Славке.
- Имя, фамилия, сколько лет.
- Буров Слава, двенадцать лет.
- Здоров? Мутации есть?
- Здоров… - невнятно пробурчал мальчик, пряча глаза.
- Пальцев у него на ногах нет, командир, - послышался сзади голос Петровича.
- Молчи, старый хрыч! – взвизгнула мать Славки и зарыдала.
- Какая разница, все равно бы потом обнаружили, - проворчал Петрович.
Я недоуменно посмотрел по сторонам. Почему тетя Зоя и еще некоторые взрослые плачут? Всех же сейчас заберут спасатели, и мы долго и счастливо будем жить на Луне.
Командир опросил всех детей по очереди, что-то черкая в блокноте. Он подолгу вглядывался в лица, заставлял поворачиваться к нему боком, спиной. Мне все это почему-то очень не понравилось. Всех, наверно, записать надо, только зачем делать это прямо здесь? И почему только детей?
Наконец рыжий отпросил всех и, сделав в блокноте последнюю пометку, крикнул:
- Все, кого сейчас назову, стройся у люка. Алексеева, Высоцкий…
Мальчики и девочки, которых называл командир, выстраивались у люка, щурясь от солнца и нервно поглядывая на взрослых.
- Олтуфьев, Полтовой…
Я робко прошел к ребятам и встал посерединке. Маленькая девочка лет восьми с двумя косичками задумчиво посмотрела на меня голубыми глазами и спросила:
- Что с нами будет?
Я пожал плечами и посмотрел на взрослых. Почти все плакали. Только старик Петрович держался. Отперевшись на палку, он грустно улыбался.
- Шарова, Щукина. Все, - закончил командир.
Я быстренько пересчитал всех, кто стоял рядом. Шесть мальчиков и шесть девчонок.
- Заходим в капсулу, - сказал нам один из военных.
Все нерешительно переглянулись.
- Ну?!
Те, что поменьше заплакали, поняв, в чем дело. Я вздохнул и, взяв голубоглазую девочку за руку, повел ко входу в капсулу.
- А я?! Как же я?! - орал Славка. Его мать, размазывая по лицу слезы, держала его за руку, успокаивала.
- Счастливой судьбы вам, ребята! - помахал нам Петрович.
Я и девочка помахали ему в ответ.
- Пока, Саша! - крикнула мне Лена.
- Пока! - крикнул я ей в ответ, ища в толпе ее лицо.
У Лены была странная мутация, жабры на шее. И, догадался я, поэтому она и не попала в список командира.
- Куда мы? - осмелился спросить я у рыжего, который стоял у входа и проверял каждого из детей, чтобы туда не вошел никто посторонний.
- В детский дом, - вздохнул командир. - Там всего двенадцать мест, так что повезло вам, парень…
И грустно улыбнулся, посмотрев на толпу людей сзади меня.
- А их куда?
- Они останутся здесь.
- Им ведь будут помогать, да? - робко спросил я.
- Да. Заходи давай, - отвел глаза рыжий.
Я вдруг ясно понял: не будут. А нам - всем двенадцати - очень, очень повезло.
В последний раз посмотрев на толпу, я шагнул в темный проем капсулы.
Небо больше не плакало. Плакали люди.
(с) 2010-2011