Война началась как-то неожиданно, не ожидал я такой подлости от жизни. Ленка только что, ответила взаимностью и любовью, и я наслаждался себе радостно ее растущими оральными навыками и благосклонным вниманием ее папы- генерала. Папа намекал, что на дембель я уйду старлеем, а там и академия Генштаба не за горами. А зачем мне эта академия сдалась? Хотелось пойти по партийной или профсоюзной линии, или в гаишники, короче работать не хотелось совсем. За год партизанской службы я нашел в себе талант к руководству не очень обширным, но почти трезвым коллективом. А тут война-маневры, не сидится пля, этим генераллисимусам на жопе ровно.
Я командовал взводом по изготовлению дорожных знаков, в условиях прифронтовой полосы. Жутко нужное дело, особенно для изготовителей. Еще меня учили строить и взрывать мосты, но я шибко надеялся, что эти мои навыки останутся невостребованными. Особенно переживалось про постройку, с взрывом я полагал разобраться по месту, взрывать -не строить, тут ежу понятно. В свободное время, мы целыми днями колесили на трех «Уралах» своей мастерской, по окрестным поселениям, рисуя вывески для сельпо и сливая бензин селянам в страду и посевную. Жизнь – заипись, если б не беспредел папы-генерала, изымавшего половину дневной выручки.
В эта началась ночью. Завыла сирена, все забегали спросонья ничего не понимая, надеясь на пожар, чтоб развеяться от однообразия воинских будней. Хрен там – маневры. Ну, получили мы ****юлей и сухпаек, и двинулись себе на позиции, то есть в ночь, в никуда. Я в попыхах, забыл, куда запихал выданный штабом, план взятия Берлина и трясся в кабине строя свои планы диспозиции, основываясь на рассказах, всегда пьяного дедка, соседа по гаражу - конника-буденовца.
Мудро поразмыслив, решил, что раз война, то ****ец везде. Приказал тормознуть у ближайшей, темнеющей рощицы, организовав засаду, на случай вражеского десанта. Тут надо пояснить, что по военной доктрине, мой взвод должен защищать социалистические ценности, в тылу фронта, то есть в глубоком тылу, это обнадеживало. Но по той же доктрине, но натовской на этот раз, в нашем глубоком тылу, должны были развлекаться их спецназовцы и диверсанты. Строить подляны взводу дорожных знаков и взрывать мосты, если мы сами не справимся. С одной стороны это наполняло организм гордостью, что не какие- то салобоны зачуханные, а рембо всякие, но с другой наводило на мысли, что зря не ходил хотя бы на утреннюю зарядку.
Ну, делать нечего, надо окапываться. Я залез в кузов мастерской и, приказав бойцам смотреть на небо за парашютистами, окопался на откидном топчанчике под банками с краской. Уходя в глубину тактического засыпания, слышал хлопанье дверей других кунгов, видимо бойцы разворачивали воинское оборудование для дорожных знаков, потом все стихло. Развернули, по быстрому.
Как говорится, пришла беда, отворяй ворота – рассвело, запели птички, пора воевать. Я пару раз ударил прикладом калаша по стенкам кунгов, чтобы приободрить бойцов, напомнить о войне и осмотрелся. Там кстати, внутри, отличная акустика. После удара прикладом, выстрел гаубицы кажется детской хлопушкой, война ведь все же, не пикник.
Вокруг рощицы простирались поля, и тянулась дорога, на пригорке уже паслись коровы, не подозревавшие о войне и связанных с ней маневрах. Дорога не имела положенной разметки, дорога была грунтовкой, и это ее слегка извиняло. Я приказал достать дорожные знаки, заготовленные в условиях мирного времени, чтоб были под рукой на случай изменения боевой обстановки. Воткнув посреди дороге «кирпич», вскрыл банку тушенки и стал ждать связного с приказом о наступлении.
Нудно гудели пчелы и слепни, было скучно.
Неожиданно мне показалось, что у пчел тоже война, гул стал суровее и громче. Что за дела ? За поворотом возникло здоровенное облако пыли и настал полный ****ец – появились танки. У меня возникла подленькая, хотя очень патриотичная мысль – Хорошо бы наши.
На этот раз повезло несказанно. На башнях красовались красные звезды и танки походили на те, что висели на плакате возле строевого плаца части. Головной танк вместо того, чтобы ехать себе спокойненько на войну, вдруг дернулся и встал, уткнувшись дулом в «кирпич» посреди дороги. Откинулся люк и из башни вылез чувачок в танковом шлеме и заорал, как с перепою:
- Кто старший? – хрен их разберет танкистов, погон не видно, да и пыль кругом, может парень старше меня по званию, хотя и я может будущий зять генерала. Чего мне прогибаться? Но на всякий случай решил представиться и проявить знание уставов:
- Лейтенант Джепаридзе! А ты кто?
- Конь в пальто! Убери эту куйню с дороги, а то раздавлю нахер, мы на позиции выдвигаемся! – и он показал на «кирпич». Мне ниразу не понравилось его хамство, но удивило, что он просто не раздавил плод труда нашей мастерской, а зачем то тормознул со своей колонной. Это неспроста, что-то тут было не так.
- Слышь, танкист, - я на всякий случай, прибавил металла в голосе,- У меня тут пост против диверсантов и меня не волнует, чего ты там выдвигаешь.
Я вспомнил, что по уставу могу в военное время, реквизировать для выполнения боевой задачи любое транспортное средство у населения, вплоть до расстрела. Вообще- то мне в свое время мечталось о «жигулях» или «волге», но что делать, раз только танки тут ездят.
Танкист дернулся рукой к кобуре, и я уже решил убрать этот знак от греха, но вдруг он как- то подозрительно стал ласковым:
- Слышь, браток давай по-доброму. Общее же дело делаем, ты убери знак, а мы двинем дальше, будто и не встречались.
Ситуация была, просто ****ец. Я ничего не понимал, но чуял жопой, что в чем-то я прав и хотелось понять в чем. С другой стороны, какая война без танков? Надо было, как- то решать вопрос:
- Короче, по рублю с машины и валите воевать без проблем !
- Ты охуел ? – танкист обернулся назад и зашевелил губами, пересчитывая железных коней, выходило около десятка. – Мы ж ничего не нарушили !
- Вот потому и по рублю, так бы в трояк встало, к тому ж по встречке едете - я окончательно решил после дембеля податься в гаишники.
Припирались мы с ним около часа и договорились на трояк и фляжку спирта за все танки. Общее дело ведь делаем, товарищи по оружию и все такое.
Когда война и маневры закончились, папа-генерал открыл мне под коньячок воинскую тайну этой непонятки с танками. По всему выходило, что войска отрабатывали взаимодействие с дорожно-комендантской службой, в которой я и служил. И если б я не похерил тогда планы войны, то был бы в курсах и тоже отрабатывал, а не ловил диверсантов. Еще я сильно жалел, что не реквизировал танк, а ведь мог.