(Редактируемая версия)
Терелей по прибытии в Берглавик, столицу Ирсланды, поселился в лучшей гостинице города, как и было ему обещано помощником капитана шхуны "Зелёная Звезда".
Но сначала ему пришлось пройти все необходимые таможенные процедуры. Во время беседы с пограничным инспектором, который проверял документы и богаж, капитан, решивший присутствовать во время этой, надо признать, не слишком приятной процедуры, всячески подчёркивал свою дружелюбность в отношении юного эльфа. Поначалу эльфа коробило такое поведение капитана, но он ничем не выдавал этого и лишь недовольно сопел время от времени. Но, когда увидел всю дотошность и пунктуальность исполнения обязанностей инспектором, подумал, что капитан наверно поступает правильно, стараясь убедить инспектора в том, что эльф, необыкновенно редкий чужестранец в этих краях, его личный приятель.
Инспектор крупный бритый детина, засунул своё жало во все закамарки дорожных сумок эльфа со скудным содержанием. Открыл и понюхал пузырьки с жидкостями и порошками из походной аптечки Терелея, внимательно и с плохо скрываемой завистью пересмотрел всё его оружие, выспросил всё, что смог про немногие артефакты, которые эльф так же предоставил для досмотра, а в заключение придрался к традиционной эльфийской жилетке, всю сплошь утыканную разнообразнейшими драгоценными кменьями и слитками драгоценных металов. Эта последняя вещь из багажа эльфа, похоже, сбила таможенного инспектора с панталыку. Наличие такой жилетки при почти полном отсутствии других вещей, а так же общей скудости и явной скромности багажа будило в простой душе инспектора тревогу и подозрения. Даже роскошный арсенал вооружения не вызвал таких подозрений. С оружием всё ясно - эльфы известные любители прекрасных средств защиты, к тому же для мужика нормально вооружиться до зубов и как можно лучше.
Но эта непонятная, практически бабская жилека может ведь таить в себе странные и неизвестные качества. Эльф объяснил, что он выслан самой эльфиийской королевой к господину яргу, состоящему на службе у короля Ирсланды, а всвязи с этим ему, эльфу, придётся нанести визит владыке Ирсланды. Для этого ему надо быть одетым по всем эльфийским правилам, предусматривающим конкретные стандарты для очень важных церемоний. А роскошная, усыпанная драгоценностями жилетка как раз является обязательной частью гардероба для таких случаев. Она должна символизировать богатство и могущество эльфийского клана, к которому принадлежит Терелей. Для пущей убедительности Терелей даже сказал, что королева Леийя выдаёт такие жилетки под расписку всем своим официальным посланникам, а они обязаны возвращать эти жилетки в целости и сохранности. Последняя импровизация убедила лысого инспектора, кажется, лучше всех остальных аргументов. Однако он всё же вызвал штатного мага для проверки Терелеевой жилетки на наличие магических флюидов.
Маг выдал расписку, что драгоценные камни имеют лишь натуральные для них магические свойства и не насыщены какой либо дополнительной энергией. Для Терелея весь этот таможенный досмотр оказался серьзным переживанием и даже выдавил из него нервную потливость. Такой скрупулёзности на пограничных пунктах он ещё не встречал. В определённый момент эльфу стало казаться, что его попросту не хотят впускать в страну и что он будет вынужден отправиться восвояси не выполнив своего, исключительно простого с виду, задания.
Однако всё обошлось и Терелей, весь вывернутый наизнанку, получил разрешение на пребывание в Ирсланде в течение неограниченного времени, однако в рамках необходимого на исполнение его официальных обязанностей. Сверх того пограничный инспектор, выдавая ему соответствующую бумагу, радостно поздравил его и очень радушно пригласил провести время в королевстве приятно и с пользой для себя. Терелй, надо сказать, был ошеломлён всей этой таможенной историей и по её завершении некоторое время не мог даже сдвинуться с места. Поэтому свою первую ночь в Берглавике он всё же провёл на шхуне, чтобы прийти в себя и спокойно выспаться.
Капитан только посмеивался над ним. Когда же Терелей увидел, что другим пассажирам, в основном купцам, инспектора перетряхнули все их внутренности с такой же тщательностью, а купцам даже ещё жёстче, то почувствовал себя почти весёлым. Все эти таможенные процедуры заняли целый день почти до позднего вечера и до их окончания ни кто не имел права покидать судно. Так что все, кто пирбыл на "Золотой Звезде" остались ночевать на своих местах. Вечером команда шхуны устроила для пассажиров прощальный ужин, который загладил нервотрёпку, устроенную вредными инспекторами.
- Терелей, могу я задать тебе вопрос, рассчитывая на честный ответ? - В голосе капитана Ульфхрина, звучала интрига.
Эльф взглянул на него и медленно кивнул. Подумал при этом: "Вот чёрт, когда ж я вляпаться успел?"
- Я про твою драгоценную жилетку, иначе не назовёшь.
У терелея при этом дёрнулись заострённые верхние кончики его ушей.
- Ты правду сказал на счёт того, что вам их правители выдают под расписку?
- А есть повод сомневаться? - Вопросом на вопрос ответил эльф.
- Мне приходилось общаться с вашим братом подолгу и даже имею верных друзей среди эльфов,
- продолжал негромко Ульф. - Я пару раз своими глазами видел, как эльф собственноручно вставлял простую гальку в ячейки для драгоценных камней на своей жилетке, такой же как и у тебя.
- Хм... А зачем, ты не спрашивал?
- Мне сказали, что так пустые ячейки не будут бросаться в глаза.
- Ну, в общем, это правда.
- А королева потом эту гальку в изумруды и рубины превращает? - Продолжал свой допрос Ульф.
- Случается и так. - тут Терелей подумал, что не следует слишком долго развивать эту тему из-за отличной сообразительности Ульфа, которую эльф обнаружил у своего нового приятеля.
- Но чаще она требует возмещения потерь.
- А зачем вам вообще нужны эти шикарные жилетки, особенно в дороге? Ведь вы их практически никогда не снимаете с тела?
"Я что, на самом деле влип?" - промелькнуло в голове у Терелея. Оглашать правду по данному вопросу ему было недосуг, поскольку эльфы вообще не имеют привычки разглашать правду о себе в важных вопросах.
- Потому и не снимаем, чтоб потом вернуть этот мундирчик королеве в целости и сохранности.
- Так погоди, ты же говорил инспектору, что королева выдаёт такие жилетки под расписку официальным посланникам. А я видел эльфов, которые вовсе не были ничьими официальными посланниками, а при этом каждый имел такой предмет в своём гардеробе.
- Откуда ты знаешь? Может быть те, кого ты видел, как раз и были официальными посланниками, но умалчивали об этом. - Выкручивался Терелей, как мог.
- Угу, ну может быть. Вполне, вполне. - Понимающе покивал головой капитан.
"Влип! Теперь Ульф, ты точно знаешь, что я вру не моргнув глазом, - в мыслях подитожил Терелей свою беседу с капитаном и, будто невзначай, моргнул правым глазом так, чтоб было похоже на нервный тик, - Думай хотябы, что я не умею врать мастерски. Но раз уж тебе до сих пор никто не доложил об истинной ценности наших пресловутых жилеток, так мне и подавно не следует. Не вижу причины." Капитан Ульфхрин в это время думал: "Чудаки эти эльфы! Своим показным богатством только воров да всякую нечисть притягивают. А если кладбищенские оборы вцепятся в него своими когтями, попробуй докажи ему, что это побрякушки во всём виноваты! Впрочем, может быть эльфы что-то прикрывают этими жилетками. Надо последить за моим новым другом, может он в своей одёжке какое-то тайное оружие укрывает."
Ночь в Берглавикском порту была наполнена лишь криками морских птиц, да редкой перебранкой людей. Весеннее тепло увлекло пассажиров шхуны и матросов на палубу, где они продолжили свую прощальную дружескую трапезу. Все были едины во мнении, что плавание прошло наредкость благополучно, хоть и не слишком быстро. Вспоминали, всё, что было и не было, а в центре этих воспоминаний, конечно же был бой с вормидрой.
Эмоции подвыпивших мужчин выплёскивались через край. Почти все говорили об этом событии так, будто являлись главными персонажами повести. Но при этом всё же каждый упоминал Терелея с большим уважением, а даже отчасти с завистью, что только эльф и смог достойно противостоять морскому чудовищу. Эльф же под прикрытием ночной тьмы расцвёл, как юный весенний цветок. Он чувствовал себя настоящей звездой момента, а больше всего радости ему доставляло то, что он заслужил этот почёт храбростью и мастерством. Неважно, что у него не было другой возможности в тот страшный момент, как только немедленно сотворить всё, что только было в его силах. Всеобщее искреннее признание его, совсем ещё юнца, боевого достоинства сообществом видавших виды мужчин по-настоящему осчастливило Терелея. Ведь не так-то легко провести операцию чисто и без промахов, особенно при встрече с морским чудовищем, которое редко кому приходится видеть, а те, кто окажется осчатливлен такой встречей, чаще всего оказываются удивлены собственной внезапной смертью в брюхе чудовища или на дне океана.
В самый разгар прощальной вечеринки, когда Терелей пытался растолковать слушателям, что значит "акумулировать в себе энергию", "удерживать в руках заряд" да "электрический импульс", к нему вдруг пришло воспоминание о проведении другой боевой операции, которая прошла как будто кристально чисто, но финал которой оставил след в памяти юного эльфа чернее сажи. Это воспоминание, словно игла, прошила сознание юноши и вся радость и слава, которыми он всей душой наслаждался, начали буд-то замерзать, подобно льдинками в лютый мороз. Терелей пошёл наполнить свою кружку пивом, да так и не вернулся уже больше к компании.
Отошёл со своим пивом подальше от людей, пристроился на корме и укрылся ото всех. Он подумал, что хорошо бы было укрыться так же и от себя, но как это сделать, ему было неизвестно. Терелей, сидя на чём-то, уткнул свой взгляд в ночь, а перед его внутренним взором проплывали образы того трагического события в Маресе. Он вспомнил, как чувствовал себя ассом шпионажа, когда ему удалось обнаружить шпионскую сеть в первую же ночь поисков, как гордился собой, докладывая обо всех своих находках и догадках капитану Фадьяру, как с видом профессионала наивысшего уровня описал своим друзьям Агюлаю и Юниэлю полную, как ему тогда казалось, картину происходящего. Он был уверен в себе и в успехе операции, которую решил провести быстро и чисто. Всё указывало на успех, который находится на расстоянии вытянутой руки - вовремя подсуетись, а достижение цели произойдёт само собой. Главное не проворонить подходящий момент - так казалось Терелею в те трагические дни. И вся операция по освобождению купца шла строго в соответствии с этой концепцией. Операция по освобождению Гаруда из плена - да, но не то, что выходило за рамки этой операции. Охрану дома Гаруда эльфы не предусмотрели, поскольку то, что там произошло ни как не вписывалось в схемы междуусобной вражды в мирное время, известные эльфам. Если бы речь шла о военном времени, то наверно, дом Гаруда оказался бы предварительно зщищён. Но в мирное время и при малом значении персоны самого Гаруда было невероятным ожидать такой жестокости от врагов.
Образ Галы ясным сияющим видением выплыл из ночной черноты. Она как буд-то плыла над спокойной водой залива, её огромные серые глаза улыбались Терелею лучистой улыбкой, а губы прошептали: "Привет!" Лёгкий бриз шевельнул локоны её густых каштановых волос, складки серого платья блеснули шёлковым блеском, будто под светом луны. Вдруг откуда-то на неё упала тёмная, едва прозрачная вуаль, а по животу начало растекаться пятно крови. Видение, словно от порыва ветра, стало удаляться и таять. Затем образы трупов в кухне и в коридорах поочерёдно пронеслись перед воображением эльфа. А затем вид дома, затянутого Чёрными тканями... Небольшой зал, пространство которого почти полностью занято гробами, уставленными звездой...
Гаруд никогда не был близким другом Терелея, хоть они хорошо знали друг друга и много общались в прежние времена. Терелей был так же хорошо знаком с членами его семьи и с некоторыми его подчинёнными. Но всё-таки эти взаимоотношения не выходили за рамки обычных деловых и доброжелательных. Однако нечаянная и совершенно необъяснимая смерть от руки злодеев всех этих людей до глубины души печалила Терелея.
По замыслу эльфа все эти люди должны были стать счастливыми после освобождения Гаруда. С того момента, как Терелей храбро взялся за осуществление операции по спасению купца и до того момента, когда он увидел смерть в его доме прошло лишь несколько часов. Несколько часов, наполненных действием и выжиданием, похожих на одно мгновение, которого хватило, для того, чтобы перевернуть всё вверх дном. Десятилетий военной выучки не хватило для того, чтобы избежать одного единственного мгновения - внезапного созерцания смерти. Горечь этого момента даже по прошествии нескольких недель перехватывала дыхание эльфа и повергала его в оцепенение от невозможности исправить хоть что-нибудь. Как он посмотрит в глаза Юниэлю, а сделать это придётся во что бы то ни стало?! Ведь он обещал другу, что позаботится о его женщине. А Юниэль, словно сердцем чуя беду, специально просил Терелея об этом. Он, Терелей, просто самонадеянный молодой болван! Ему всего-то и надо было, что прислушаться к словам Юниэля, попробовать понять, почему тот без видимой причины заговорил о возможной опасности для человеческих женщин. Да и ничего особого делать не надо было бы - хватило бы с самого начала разместить в доме на несколько дней десяток-два цигаев, чтобы охраняли женщин и разводили шум-гам, пока семья регена отъедет в более благонадёжное укрытие. Как Терелей объяснит другу собственную безалаберность?
Все эти мысли без конца подкрадывались к его сознанию на протяжении дней, прошедших со дня трагедии. Терелей избегал их и ставил им мощный шлагбаум. Он понимал, что ему надо время, чтобы создать необходимую эмоциональную дистанцию по отношению к случившейся трагедии, к своим собственным ошибкам, к ошибкам соплеменников и цигайским соплеменникам Гаруда. Только отдалившись эмоционально, Терелей сможет обдумать всё случившееся и примириться с тем, что приозошло. Не примирившись с ошибками ведь не удастся эфективно избегать их в будущем.
Терелей много дней и ночей отодвигал встречу с собственными воспоминаниями. И вот они ворвались в его сознание в самый неподходящий момент. Ему пришлось распрощаться с заслуженной радостью, связанной со спасением себя и людей от гибели посреди моря от столкновения с опаснейшим чудовищем вормидрой. А воспоминания о гибели семьи Гаруда безжалостно ворвались в его душу с явным намерением испепелить всё, что удастся.
Гибель людей, а главное любимой Юниэля, не была следствием ошибок одного лишь Терелея - ряд обстоятельств, о которых он и не догадывался или над которыми он был не властен, сыграли свою злую роль. Однако трагедия бременем легла на его душу и терзала острой болью. Безоружные и беззащитные женщины и дети в мирном и достаточно спокойном городе убиты руками профессиональных убийц - это как манифестация, как заявление, как жёсткое предупреждение. Что хотели сказать убийцы? Это для женщин, детей и прочих мирных обывателей Марес мирный и спокойный город. "Для шавдов это война. - Подитожил Терелей ход своих мыслей. - Для них убийство семьи купца это всего лишь небольшая военная операция."