В начале 90-х я имел честь быть владельцем небольшой, но прибыльной фирмы. По долгу службы мне приходилось встречаться со многими важными людьми, и не всегда в обстановке офиса с секретаршами-ноги-от-ушей ( коих не имел никогда по причине полной профнепригодности. В смысле, их как секретарей).
Властный народ тогда, как, впрочем, и сегодня, любит переговорить в расслабля (БЛЯ?)ющей обстакановке – немного выпить, потом добавить, иногда прошвырнуться по девочкам, ну и так далее. Это вполне нормально, затраченные мной средства приносили доход во много раз больше, чем именно затрачивалось. В общем, не взятка, а культурный отдых.
И вот как-то раз в разговоре с очередным серьезным человеком мы, решив все вопросы, незаметно перешли ту грань выпитого, когда за руль – даже такому профессионалу, как я, - садиться уже не надо. Пить за рулем противозаконно, я это знаю, но иногда бывают нюансы. Но в данном случае я и автомобиль были полностью несовместимы.
Оставить машину около ресторана не было возможности. Ехать я тоже не мог. Что делать ?
Несмотря на то, что было около 3-х часов ночи, я позвонил домой моему заместителю.
Трубку взяла его жена. Извинившись более-менее трезвым голосом за столь поздний звонок, я попросил к телефону Филиппа Григорьевича. Супруга Наташка, конечно, растолкала своего благоверного, но микрофон корейского аппарата донес до моего уха несколько нелестных эпитетов в мой адрес.
Филипп Григорьевич спросонья был более резок в моей оценке. Ночью, как известно, об субординации как-то забываешь. В общем, он спросил, не ел ли я уху сегодня? К кулинарии эта фраза, как вы сами понимаете, не имела ни малейшего отношения.
Я, как мог, еще раз извинился , объяснил проблему, и попросил Филиппа забрать меня и машину от кабака. Я сказал, чтоб он взял такси – благо ехать не так далеко – и привез меня на стоянку и довел до дома. А то я не могу !!! Кроме того я пообещал заплатить ему за услугу 100 баксов.
Последний аргумент был решающим доводом в мою пользу. Я никоим образом не хочу бросить тень на Филиппа Григорьевича, но 100 баксов за час работы – это 100 баксов.
В общем, через пол-часа он приехал к ресторану, и еще через час ( попив по дороге пивка) я и он разошлись по домам, благо что жили через подъезд.
На следующее утро – а Филиппыч выторговал у меня выходной – мы совершенно случайно встретились во дворе нашего дома.
Тут я должен сделать разъяснение. Дело в том, что тогда весьма хорошей зарплатой в Москве были 300 долларов в месяц, а Филиппыч получал 700. То есть как сейчас 70-80 тысяч рублей. И работа у него, честно говоря, была весьма непыльная.
Так вот, шлендает навстречу Филиппыч под ручку с Натальей. Он высокий и худой, она наоборот. И Наташка сварливым таким голосом осведомляется у меня – до коих пор я ( гендиректор хренов), буду тормошить ее благоверного и вытаскивать милого Филичку из теплой постельки, когда она только пригрелась ?! Да и куда это я его ночью вызвал – уж не на ****ки ли ?
И далее в том же духе.
Я медленно превращаюсь в поц, поскольку вчерашний хмель еще витает в мозгах, и мне нужно скорее холодное пиво, чем нравоучения.
Я повторяю, что, мол, без веских обстоятельств не стал бы беспокоить примерного мужа и отца, извлекая последнего из семейного гнезда, и еще раз извиняюсь за произошедшее.
А Наташка, она дочь еврейки и армянина, гремучая смесь, ежели вожжа под хвост попала, то это надолго.
В общем, минут через 5 я не выдерживаю и говорю, что если Наталья Батьковна настаивает, а Филипп Григорьевич желает, то последний может более не претендовать на свою должность, тем более у такого падлы-генерального, выдергивающего подчиненных из дома средь ночи.
Еще раз повторюсь – зарплата в 700 бачей была редкостью, да и народ в большинстве сидел вообще без работы.
Следует минута молчания. И это была минута славы. Не знаю, моей или Филипыча. Он в принципе немного подкаблучник был.
Он немного заикается, и в его исполнении его же фраза звучала на 200 процентов.
Он повернулся к любимой супруге, и с дьявольским огнем в прекрасных серых глазах, с высоты своих 186 см роста выдал:
- За-за-тнись, су-у-ука!
Хочу добавить, что, когда я немного отошедши от этого супершоу, вернул себе капельку самообладания, Филипыч ткнул своей жене в руки авоську с продуктами ( кою он до того тащил домой из магазина), цепанул меня под локоть и, цедя сквозь зубы что-то типа: - П-п-ива х-о-очу…,- потянул меня в сторону стоянки автомобилей, где нас ждали наши железные кони.
И еще.
В тот же день Филипп Григорьевич попросил меня послать его в длительную командировку ( можно и за его личный счет), и официально уведомить его супругу о поездке, что пришлось бы делать нашему товарищу и сослуживцу Виталию Евгеньевичу, потому как Наташка начиная с того утра меня на дух не переносит. Эта просьба была немедленно удовлетворена.
Командировка состоялась. Она продолжалась два или три дня, и проходила отнюдь не в другом городе, а в некой уютной квартирке неподалеку, снятой заранее и именно для таких целей. И, естественно, Филипп Григорьевич был там далеко не в одиночестве.