Понедельник. Ночь. Или это уже раннее утро вторника?
Из-за бессонницы последние несколько недель превратились в сплошное серое, местами проеденное молью, пыльное, душное покрывало.
Каждый вечер надеюсь, что сегодня усну. А пару часов спустя эта надежда неумолимо и даже почти уже охотно испаряется. И я снова сижу, молча уставившись в окно, а рядом злорадствует она.
Бессонница – противная тетка с ярко накрашенными губами и толстым слоем пудры на обрюзгшем лице. Она поправляет жиденькие пережженные бело-желтые волосы и ехидно спрашивает:
- Чего же ты, деточка, не спишь в столь поздний час?
Я угрюмо молчу в ответ. Но она не успокаивается. Достает меня разговорами о работе. Выспрашивает подробности позавчерашнего свидания. Указывает на уже начинающий слезать с ногтей черный лак. Я не говорю ни слова. Тогда она обижается и начинает предъявлять мне претензии… обзывает меня невежливой и черствой…
- Вот потому ты вечно одна! – ядовито заявляет она.
- Почему «потому»? – устало интересуюсь я.
- А! – торжествует она, тряся головой. При этом ярко-алые коралловые серьги-шарики, оттягивающие тонкие морщинистые мочки ее ушей, раскачиваются, как два маленьких сумасшедших маятника. – Заговорила!
Она ковыряет ухо кривоватым пальцем, разглядывает то, что осталось после этого под ногтем, и, кажется, удовлетворенная увиденным, вновь вперяет в меня взгляд. Это еще ничего. Вчера вот она ковырялась в носу и точно так же инспектировала ископаемые под ногтями. Я делаю безучастное лицо.
Сегодня вечером, когда я ехала домой, всю дорогу на полном серьезе думала лишь о том, как же дерьмово жить на этом свете. Хотелось неэстетично упиться в хлам и уныло хрюкать какую-нибудь никому не известную песню никому не известного автора в исполнении никому не известной группы… да, конечно, я вовсе не собиралась этого делать… но ведь это не значит, что я не могла мысленно строить козни собственному здоровью – моральному и физическому. Я бережно баюкала свое отвратительное настроение. А как же? Кто, если не я?
В наушниках какой-то господин-певец – если честно, редко интересуюсь именами господ-певцов – задушевно пел о лабиринтах ночного города и невеселой миссии солнца «работать задарма»… О да… если уж солнце согласно на такие условия, чего мне-то возмущаться?..
Запилы гитары и прочая непременная атрибутика рок-музыки… зачем человек придумал все это? Мне вдруг представилось, что я инопланетянка, случайно попавшая сюда. Абсурдность всех окружающих меня достижений цивилизации стала еще более очевидной, чем всегда.
Глаза закрывались… я была уверена, что сегодня буду спать, как убитая. А если не буду, то точно найду, что рассказать своей порядком надоевшей ночной собеседнице.
У входа в подъезд я почувствовала запах сигарет. Еще один способ травить организм, которым я не пользуюсь… Так и помру здоровой? Какая избитая шутка. Жизнь, вообще, страшно неоригинальная особа… Что ли начать курить?
Одна из дверей на первом этаже приоткрылась, оттуда выглянула женщина и достаточно затравленно на меня глянула. В руках у нее были какие-то объемистые тюки. Мое воображение, громко кашлянув, заявило, что это воровка. А почему нет? В этой квартире живет одинокий мужчина… и эта опасливо глядящая на соседей дама неопределенного возраста может оказаться ему кем угодно. Пусть что ли вытащит из вооон того тюка пистолет и пристрелит меня, раз уж я все равно не пью и не курю…
Я не сомневалась, что сегодня достану свою бессонницу дурацкими разговорами!..
Но вот она смотрит на меня. Ресницы ее похожи на траву из альбома для рисования какого-нибудь бесталанного криворукого художника-примитивиста. Она смотрит и ждет, что я заговорю. Но я молчу. Не располагает она меня к дружеской беседе. Даже к некрасивому нытью и жалобам на жизнь не располагает.
- Слушай, ты мне здорово надоела… Почему бы тебе не погостить у кого-нибудь еще? – не выдерживаю я. Она, шмыгнув носом, выходит. Сквозь сон слышу, как хлопает дверь.
30.11.2010