Пресс-секретарь Хамовнического суда Наталья Васильева, заявившая в интервью «Газете.ру», что приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву был написан судьями Мосгорсуда и навязан судье Виктору Данилкину против его воли, не собиралась устраивать скандал. Она просто хотела, чтобы люди не думали плохо о Данилкине, рассказала Васильева «Ведомостям».
- Наталья, вот уже неделю общественность теряется в догадках: что толкнуло вас дать то интервью?
— Моя гражданская позиция, мое понимание жизни: что правильно — что не правильно. Поэтому я вышла с этим интервью. Я хотела, чтобы доброе имя Виктора Николаевича Данилкина не поливали грязью.
- И тем самым вы сломали себе карьеру. Если планировали строить ее традиционным образом: сначала секретарь судебного заседания, потом помощник судьи, потом — судья…
— Да, я все поломала. Но это произошло потому, что пришло понимание: невозможно быть судьей и лгать. Невозможно жить в обществе, которое не имеет свободы. Мне хотелось, чтобы люди знали правду. Поэтому я пошла на этот шаг.
- Почему вы выбрали карьеру юриста? Вы действительно работали поваром на вокзале?
— Я родилась и до 17 лет жила в Ташкенте. Закончила еще в советские времена торгово-кулинарный техникум по обслуживанию военного персонала при Туркестанском военном округе. Таких учебных заведений было всего два, в Ленинграде и Ташкенте. Я закончила его с отличием, у меня красный диплом, я профессионал высокого уровня. И мне не стыдно, что я была поваром!
В 1993 г., кажется, я перестала работать по этой специальности. Были не очень хорошие времена, я работала в магазине, в группе содействия «Дельта» (это организация, которая помогает страховым компаниям). В это время я уже заканчивала институт, писала диплом. Я сдала экзамены в международном юридическом институте при Министерстве юстиции Российской Федерации. И, получив диплом, сразу пришла работать в суд.
- Секретарем судебного заседания?
— Сначала да, но я не участвовала в процессе. Я общалась с прессой, составляла проекты ответов на жалобы и обращения граждан, вела статистику, отвечала на запросы из Мосгорсуда и департамента — нагрузка была большая.
- До вас в Хамовническом суде с прессой работала Светлана Климова. Вы пришли на ее место?
— Одно время мы даже вместе работали.
- Куда она потом ушла?
— Она стала судьей.
- А когда пришло осознание того, что это вам не подходит?
— На протяжении всего периода работы в суде я видела, что происходит с человеком, как он меняется. Мне было страшно, мне было тяжело мириться с тем, что происходит. Я поняла, что люди должны знать правду. Поэтому я разочаровалась.
- Вы судите только по делу ЮКОСа или остальные дела проходят так же?
— Я не могу говорить о всех делах — я пришла в суд в августе 2009 г., когда в производстве судьи Данилкина уже было дело ЮКОСа, и я видела только этот процесс. По роду деятельности мне постоянно приходилось общаться с Виктором Николаевичем, и поэтому я сделала определенные выводы.
- Вы как-то обсуждали эту тему?
— Личных высказываний не было, просто какие-то косвенные моменты, сама атмосфера, поведение человека говорят очень красноречиво о том, что происходит.
- Вы фактически заявили о совершении преступления. Есть в Уголовном кодексе такая статья — «Воспрепятствование правосудию». Возможно, прокуратура уже пыталась снять с вас показания по этому поводу?
— Нет, на меня никто не выходил.
- А с работы кто-нибудь пытался связаться? Вопросы какие-нибудь задать?
— В первые два дня я старалась не отвечать на звонки. А после того как стала брать трубку, таких попыток не было.
- Ваши показания могут стать основанием для отмены приговора — на том основании, что была нарушена тайна совещательной комнаты. Если вам придется давать показания, вы сможете указать, в чем проявилось давление на суд?
— То, что я видела, я подтвержу.
- И что это было?
— Состояние человека, как он реагировал.
- А как, например, давали указания из Мосгорсуда — или приговор привезли?
— Нет, я не видела сама, я почерпнула это из общения.
- То есть в суде все все знали и обсуждали?
— Не так. Все знали, но открыто не говорили. Полунамеками, полуфразами. Когда люди работают, это же понятно, какие-то моменты.
- А как стало известно, что Данилкин ездил в Мосгорсуд — в воскресенье, кажется?
— В субботу. Это информация из общего окружения.
- Но если это была суббота, то как это проследили?
— Просто он потом вернулся в суд, и его многие видели там.
- В выходной день?
— Это было закрытие года, нужно было подвести всю документацию — и в приказном порядке люди выходили на работу.
- То есть для протокола — судья Данилкин нервничал, а в коллективе обсуждали его переговоры с Мосгорсудом?
— В открытую не обсуждали, это не принято. Это все видели — и все это знают, просто я теперь подозреваю, что никто это подтверждать не станет.
- А с мужем вы советовались, перед тем как выступить с интервью?
— Я его поставила перед фактом.
- И как это произошло? Вы просто подошли к корреспонденту газеты и сказали: «Я хочу об этом рассказать»?
— Это произошло после того, как я читала в прессе, как поливают грязью Виктора Николаевича. И мне хотелось рассказать людям, что Виктор Николаевич на самом деле не виноват, на самом деле он не такой. Я хотела, чтобы люди перестали думать о Викторе Николаевиче и писать те гадости, которые были написаны. Там столько было нехорошего… Даже призывы какие-то были.. плохие. Поэтому мне стало за него страшно. Сначала я позвонила, потом испугалась, взяла тайм-аут. Потом позвонили мне и спросили: вы решились?
- А вот он за вас не заступился…
— Это его право.
- Есть версия, что ваше интервью санкционировано судьей Данилкиным, что это его попытка оправдаться перед общественностью.
— Он ничего не знал. Я его поставила перед фактом. Рано утром в понедельник я пришла к нему и сказала: «Я дала интервью в вашу защиту». Он сказал: «Ну дала — и дала», и я уехала домой, так как находилась в отпуске.
- По другой версии, все подстроила защита ЮКОСа.
— К ЮКОСу я не имею никакого отношения. Я не знаю никого из группы защиты, никогда с ними не общалась, могла только здороваться у входа в зал.
- Вы ждали, что разразится такой скандал?
— Такого — не ждала. Я думала, это будет небольшое такое сообщение, а потом его замнут.
- Что вы планируете дальше делать? Когда окончится отпуск, выйдете в Хамовнический суд на работу?
— Честно говоря, я еще не думала о том, что будет дальше, как это будет выглядеть. Даже не представляю. Я видела заявление Данилкина. Там было следующее: меня никто не собирается увольнять, но смогу ли я работать дальше после того, что сделала? Хотя я не уверена, что это он заявил.
- Судья Данилкин — что он за человек?
— Он замечательный человек, высокого уровня профессионал, я очень-очень уважительно к нему отношусь, и мне очень тяжело оттого, что так все произошло.