Недавнее 18-часовое путешествие на поезде.
Двое попутчиков – пара необъятных размеров. «Будут есть полночи», – решаю сразу и почти не ошибаюсь.
Пиршество начинается с невинного вопроса: «Ну, что, может, чайку попьем?» С любопытством затаиваюсь на верхней полке, делая ставки сама с собой – во что же выльется это «попить чайку».
«Да, можно по бутербродику», – лениво протягивает муж, старательно пряча вожделение в голосе. Жена с готовностью мечет на стол, при этом «бутербродик» предсказуемо оборачивается огромным пакетом с хлебом, начиненным разнообразными колбасами.
По счастью, семья деликатна. Едят, тихо переговариваясь, комментируя виды за окном. Между делом переходят к обсуждению, почему купе в поездах стали такими узкими. Приходят к выводу, что обивка диванов в мягких вагонах съедает пространство, поэтому так трудно развернуться. Неожиданно на очередном (пятом по моим подсчетам) вопросе жены «хочешь еще яичко?» мужчина выстреливает предположением: «А может это мы стали больше?» «Нет, что ты, – машет руками женщина. – Это все РЖД на пассажирах экономят». «Ты права», – облегченно кивает муж (такая версия ему явно больше по душе).
На соседней верхней полке их антипод – высокий доходяга, лет 50, с виду завязавший деревенский алкоголик. На мою беду, в купе какие-то маньяки вмонтировали телевизор – плазменную панель над купейной дверью. Доходяга немедленно его включает и, счастливо откинувшись, впадает в умильное отупение, одну за одной опрокидывая банки с «нулевой» «Балтикой». В придачу к телевизору сильно побитая жизнью проводница предложила список каналов с программой, но мужику это ни к чему – на протяжении 5 часов вынужденно смотрим рекламный канал, установившийся на ТВ по умолчанию. За это время узнаю, как правильно приготовить бургундское и швейцарское фондю, знакомлюсь с классификацией автомобильных двигателей, результатами матчей Английской Премьер-лиги по футболу и что-то еще из жизни пингвинов…
Предусмотрительно купленная накануне в качестве легкого дорожного чтива Хмелевская оказывается недостаточным спасением от назойливого девайса.
Наконец порядком озверев, язвительно интересуюсь, maybe мы все-таки убавим громкость или фильм какой, на худой конец, поставим, на что мужик блаженно так отвечает: «А я не слушаю, я просто смотрю»…
Когда сюжет о высиживающих яйца императорских пингвинах окончательно его сморил, мстительно нажимаю на кнопку выключения. «Я не сплю», – подпрыгивает он. «Зато мы спим», – хором отвечает ему сплотившееся купе, сытое по горло – кто курицей, напоминавшей размерами страуса, кто – кадрами щедрых угощений на итальянской свадьбе.
Утром толстяк долго пытается застегнуть молнию на юбке жены, она краснеет и кряхтит, обвиняя теперь уже китайцев в неумении вшить качественную змейку.
У доходяги на завтрак снова безалкогольная Балтика и папиросы – привычка похмеляться, видимо, неистребима.
Хох! Радостно выпрыгиваю из поезда, завидя родные лица. Пока мне еще весело...