- Девочки! А где Глафира Петровна?
Илья Сергеевич, заведующий хирургическим отделением районной больницы, заглянул в процедурную, где медсёстры пили чай со сдобными булочками собственного приготовления.
"Девочки" - это Татьяна Ивановна, пятидесятишестилетняя старшая медсестра этого же отделения и Любовь Дмитриевна, её коллега, только рангом ниже, на днях отметившая шестидесятилетие. Персонал не менялся в отделении не одно десятилетие: в декретный отпуск уходить уже было не кому, в силу возрастного ценза, а отправляться в мир иной ещё рано...
Менялись врачи, приходили на стажировку студенты, но сестринский состав, эти "девочки", как ласково называл их Илья Сергеевич, не менялся годами.
- А то вы не знаете, где может быть Глафира Петровна после обеда... "Партизанит", как всегда!
- Ну, чем бы дитя не тешилось... Уже на пенсии, а все не наиграется! - доктор покачал головой.
*
...Глаша Иванова в тринадцатилетнем возрасте была худенькой и весьма болезненным ребёнком. Но любопытная – жуть! Просмотрела все фильмы, какие привозили в их клуб, много читала, правда выбор книг бы весьма скуден, бегала к маме на ферму кормить телят, а чуть позже, и принимала у соседской любимой кошки котят.
И надо было такому случиться, что когда соседские мальчишки протянули ей первую в жизни папироску и она, прикурив и затянувшись закашлялась, то случайно попалась на глаза своему отцу – местному кузнецу Петру...
От увиденного Пётр так "отходил" свою худенькую девочку, что после этого воспитательного процесса она стала заикаться.
- Ирод ты! – причитала глашина мама, - да разве так можно? Чуть дитя не убил!
- И прибью, ежели ещё раз попробует... Никто сроду у нас не курил, а эта сопливая, куда лезет? И зачем, я тебя спрашиваю?
**
Давно уже нет ни отца, ни матери... Глафира вышла замуж, родила сына, который в дальнейшем стал офицером и всю жизнь прослужил на Камчатке.
Не так давно овдовела, но искоренить привычку, которую она приобрела в столь юном возрасте, так и не смогла.
Сколько раз пыталась женщина бросить курить, да всё тщетно! Руки так и тянулись к заветной пачке "Беломора" и после первой же затяжки, блажь разливалась по её телу...
Одно только не могла Глафира Петровна: курить, когда кто-то на неё смотрит.
Что–то странное происходило в её организме в этот момент, когда чей-то посторонний взгляд был устремлён на неё: перехватывало дыхание, дикий кашель вызывал поток слёз... и наступало удушье. Несколько раз она даже теряла сознание.
- Вы знаете, Илья Сергеевич, мне иногда батька снится, - в редкие минуты спокойного ночного дежурства, жаловалась Глафира Петровна своему шефу.
Приходит во сне, садится за стол, смотрит на меня и молчит. Глазища огромные, чёрные. Потом, как "хрясть" об столешницу кулаком и со вздохом: "Эх, Глаша, Глаша!" исчезает. Я просыпаюсь вся в поту, страшно, сердце – щас выскочит...
- По вашей технологии, дорогая Глафира Петровна, - Илья Сергеевич не смог сдержать улыбки, - вся мировая медицина весьма успешно бы искоренила такое "порочное" заболевание, как алкоголизм, например...
Вот представьте такую картину: решил человек, подверженный такой страстью, как алкоголь, выпить рюмочку – другую. Только поднесет к губам заветную влагу, а тут его супруга на него посмотрит... И всё, ступор! Не метода, а "палочка – выручалочка" всех наркологов! Вы со мной согласны, коллега?
)))
глава из романа "Сиротка"