Включить перед началом чтения:
Tosca Tango Orchestra – La Cosa Pequena
www.youtube.com/watch?v=SL1PXK53xuo
---------------------------------------
Когда я родился, у меня были бирюзовые руки. Вернее, их кисти. Конечно, не все бирюзовые и не полностью, но большая их часть. Некоторые участки были разноцветные, половина безымянного – синей, а остальная часть – лиловой. Были желтые и бордовые участки, а некоторые части – просто бесцветные. Нельзя сказать, что они были серыми или белыми, или ещё какими-то, потому что у меня на руках были серые и белые участки. А эти – совсем не похожи на них, я не мог назвать их цвета.
Поначалу я вообще не мог ничего назвать, я же был ребенком. Ни различить, ни толком понять, что с моими руками. Я смотрел на руки моих родителей – они также были разноцветными. У мамы больше желтые, со светло-салатовыми и малиновыми пальцами. У папы, как и у меня, было много бирюзового и синего.
Родители мне говорили про мои руки что-то, что когда бирюзовые – это хорошо. Они мной очень гордились и показывали мои руки знакомым и соседям. В такие моменты все они любили гладить меня и похлопывать по плечу, словно это приносит счастье.
Позже я познакомился с одной тетей с ярко-красными руками, которая забрала меня в особенный дом. Тогда мама сказала: «Помни этот день. Тебе очень, очень повезло быть здесь...» Но двойное «очень» подошло бы, скорее, другому месту.
В особенном доме я общался с другими детьми. Их руки были такими разными, что от этого глаза разбегались. У многих не было ни капельки бирюзового, но родители этих детей ими тоже гордились. Даже больше, чем мной. А мои родители не гордились их детьми. Вернее, мной они гордились больше. Всё это мне казалось жутко странным.
У всех людей руки разноцветные и я не нахожу в этом ничего особенного.
Однажды я заметил, что цвета на моих руках растут и меняются. Это произошло в особенном доме утром... Мне понравилась кукла одной девочки, у нее также были руки больше бирюзовые. И я ее спрятал на два дня. Куклу. Я, честно, хотел вернуть ее через два дня, но забыл сказать об этом той девочке. На какое-то время мне захотелось положить куклу в штаны, а девочка увидела и расплакалась.
После этого меня отвели в самый дальний кабинет особенного дома. Там был папа и тетенька с коричневой ладонью, я ее как-то видел без перчаток. Пока она смотрела, папа меня ругал громко. А когда на меня кричали, то у меня в руках начинало колоть. Чем сильнее кричали, тем сильнее кололо. А иногда болело, жгло, зудело или немело, становилось холодно или тепло и приятно…
Я стал следить за тем, как мои руки меняют цвет. Совсем капельку, совсем незаметно. Как с коричневой точкой, что появилась на моем мизинце в тот день.
Потом я вырос. Так мои родители сказали, и я им верю. Я стал умным и многое понял. Например, что люди с бирюзовыми руками могут входить в бирюзовые двери, а люди с сиреневыми – в сиреневые. Как-то я пытался провести друга с зеленой рукой в бирюзовую дверь, но ничего не вышло, хоть я в нее входил без усилий.
Я вырос, стал умным и наблюдательным. Всё чаще замечаю изменения на своих руках и изменения на руках других. Правда, это не всегда видно, ведь люди чаще всего ходят в перчатках. Я наблюдал, как участки без цвета забирали цвет у соседних. Я записывал эти изменения в специальную книгу. Так делали некоторые люди и так делали мои родители. Я прятал книгу под кровать, а мои родители – нет. Просто в ней я любил рисовать свои руки.
Бывало так, что после разговора с одним высоким мужчиной с небесно-голубыми руками, мой участок на мизинце такого же цвета увеличился почти вдвое и коричневая точка пропала! Я этому очень обрадовался, ведь та тетенька из особенного дома мне до сих пор не нравилась.
Я продолжал входить в бирюзовые двери, а другие люди – в другие. Иногда я понимал, что не смогу войти в красную или фиолетовую дверь, но все равно следовал за кем-то с красными или фиолетовыми руками, чему-то надеясь. А они меня вели за собой, не видя моих рук. Ведь я тоже носил перчатки.
Вообще-то за всю жизнь мои руки не очень-то изменились. Меньше стало только невидимых частей. Для меня странно, что некоторые люди обвиняют других, что у тех руки синего цвета или кирпичного, или оливкового, или серого. Будто не знают, что тем эти цвета достались от рождения. Да и сами свои руки они боятся показать другим.
Мне приятно, что я это понимаю. Может, они когда-то прочитают мое письмо и тоже поймут – избавятся от своих коричневых точек.