Раннее майское воскресное утро, липкое от проклюнувшейся листвы. Подмосковная электричка. Солнце еще низко, но изредка неожиданно пробивается между подступающими к железной дороге домами и заставляет по-весеннему щуриться. В вагоне всего около десятка пассажиров. Наверное, сильно запоздавшие дачники. Рядом со мною две пожилые женщины оживлённо переговариваются. Сзади парень лет двадцати пяти – двадцати восьми читает. Остальные сидят далеко.
Слева от прохода на крайней паре сидений вальяжно разложил своё барахло неопрятный тип с огромной чёрной бородой. Изредка проскакивают косые взоры других пассажиров на странного попутчика - явно бродягу, но, почему-то, без характерного узнаваемого запаха. Мужику явно под шестьдесят, а то и больше. Крупный и, судя по всему, физически крепкий человек. Через остановку косматый дядька, вдруг, стал что-то громко выкрикивать вдоль вагона. Я поначалу вовсе ничего не разобрал. На вид трезв. Наконец, до присутствующих стал доходить смысл его слов: не было матерных. Были обидные – уже не помню какие. Слушать такие слова унизительно.
«Гапон», я так про себя назвал бомжа, продолжал беглый, но прицельный огонь главным калибром, нанося окружающим весьма ощутимый урон. Первыми зароптали люди в противоположном конце вагона. Женщины с саженцами предложили высадить хама. Никто не пошевелился. Бородач тем временем самодовольно улыбался, демонстрируя жёлтые, но удивительно ровные зубы, и выпаливал всё более обидные сентенции.
Под поднявшийся ропот негодования перед очередной остановкой невысокий парень в куртке отложил книгу, уверенно подошёл к бродяге и стал его поднимать с требованием идти на выход. Мужик же, почти не трогаясь с места, нагло улыбался, как годок перед молоденьким, только-только прибывшим на корабль лейтенантом. Казалось, что ему исход конфликта намного интереснее, чем всем присутствующим в вагоне.
Признаться, мне со стороны показалось, что высадить здоровяка в одиночку – заведомо провальная затея. Но удивительное дело: то ли бродяга приехал, куда ему надо, то ли просто не захотел компрометировать молодого человека. Он мирно встал, сгрёб с противоположной скамейки свои «прибамбасы» и с улыбкой во всю бороду со словами: «Молодец! Молодец!» без сопротивления покинул вагон.