Место, где стояла застава, было красивейшее! На самом берегу Финского залива сама застава, а рядом – парк, который использовался для международных певческих праздников. Огромные качели, на которые можно было забраться дружной компанией, и не спеша наслаждаться пейзажем. В послевоенные годы уникальное здание поместья Графа Елисеева снесли.
Дима познакомил меня с милой женщиной, работницей почты, которая мне показывала фотографии этого огромного поместья. Её дед, очень колоритный мужчина с окладистой бородой, прислуживал Графу.
Старинное здание, обрамлённое колоннами, было фашистами заминировано, поэтому в послевоенное время, как единственный быстрый выход во избежание проблем, его взорвали. Осталась площадка, ограждённая тяжёлыми металлическими цепями.
Для замка было выбрано удивительное место. Это было место, где хотелось писать пейзажи... Замок был построен на возвышенности. Панорама роскошного природного ландшафта восхищала. До самой линии горизонта подставляла зелёным берегам бока извилистая речка, подмигивая бликами лиственному лесу и растворяясь в далёкой дымке. Огромное небо усиливало впечатление высоты неприступного и могущественного утёса.
А с другой стороны от замка простирался удивительный рукотворный парк. Грот, дубовая и липовая аллеи, соединённые мостиком через речку. Липовая аллея называется медвежьей. Не случайно. На стволах деревьев наросты – словно лапы медвежат, как будто обнимающих или карабкающихся по ним. В тени деревьев - речка Пюхайыги. Надо же, помню! В этих местах снимался художественный фильм «Кот в сапогах» с Леонидом Ярмольником в главной роли.
Мне посчастливелось увидеть, как в разгар лета проводится певческий праздник. Это такое красивое, интересно поставленное зрелище! Казалось, что народные коллективы на певческое поле собирались со всей планеты, так было много народу в расшитых национальных костюмах. Сколько труда! Празднично, красиво, весело, да всё это ещё и с песней! Хоровой, летящей слитыми голосами на разных языках над красотой окружающей природы.
Многое из национальных особенностей запомнилось навсегда. Очень понравились праздники. Вернее то, как их умело проводили. Положим, на день Ивана Купалы устраивались активные игры, разжигался огромный костёр, в который тщательно собирали весь хлам, что находили на побережье до начала июля. Участвовать в играх и хороводах вокруг костра эстонцы приходили в национальной одежде.
Нас пригласили на свадьбу. Свадьба была русско – эстонская. Невеста – эстонка, жених - русский. Эстонцы пели столько песен! Я тогда впервые поймала себя на мысли, что мне хочется узнать смысл этих песен, захотелось понимать этот новый для меня язык. Они пели от начала до конца, порой поднимаясь из-за стола, пританцовывая, отбивая ритм, а потом давали возможность спеть нам. А дальше следовал позор, который, во всяком случае, испытала лично я за наше русское невежество. Мы, конечно, песни петь начинали, но количество голосов скоро исходило на нет... Слов-то наших, известных русских песен, до конца - никто не знал.
Диму перевели на службу в Раквере. В отряд. Жилья свободного там не было, и я продолжала жить на заставе. Он редко, но приезжал. В начале весны я уговорила своего мастерового мужа, и он построил мне теплицу. Я нашла себе занятие. У всех семей были свои маленькие огородики, и женщины с любовью ухаживали за пробивающимися ростками.
Муж оказался на редкость изобретательным. Пару раз, потаскав лейки, он создал систему автоматического полива. Пока нам выделили квартиру в отряде - почти весь урожай удалось собрать.
Солдаты - такие молодые ребята. Они на самом деле иногда вели себя просто как дети! Однажды утром, после банного дня, смотрим, а над баней реет флаг! Белые женские панталоны огромного размера... Стирала, видно, какая-то из дам заставских, да забыла...
Как-то раз, уже поспевала клубника, вышла с утречка, в огород тёща одного из прапорщиков, порадоваться наливным ягодкам, двое внучек... Угостить... А ягод-то – нет! Солдаты...
Но когда они заступали на охрану Государственной границы и шли с фонариками через лес, всё детство оставалось ох, как далеко... С этого момента всё было серьёзно и по-взрослому.
Василий Петрович, этот самый прапорщик, на заставе распоряжался, по моим скромным наблюдениям – всем! Как-то раз ответственные ребята приготовились заколоть двух подросших свинок. Дело было сделано, и Дима мне притащил свёрток. Я, естественно, поинтересовалась, что в нём. Он ответил, что это языки, и велел мне молчать. Василий Петрович такие деликатесы обычно забирал сам. А тут – он солдатикам-то говорит про языки, а те ему:
- Нету!
- Ну, как это, нету?
- Да они... немые были!
Мы, конечно, рассказали, вспомнили об этой истории, хохотали все вместе, но с тех пор до нашего признания прошло девятнадцать лет. И ведь, что интересно, тогда-то он ребятам - поверил!
Однажды на заставе мы наблюдали очень необычное явление. Нашествие божьих коровок. Это был какой-то ужас! Они были везде, просто оранжевое море насекомых, которые сплошь покрывали деревья, дома, крыши, окна, траву, почву. Они кругом свисали гроздьями, зацепившись друг за друга. Приходилось по ним ходить, раздавливая с хрустом. С двери, чтобы к ней прикоснуться и закрыть, не пустив в дом, насекомых приходилось сметать веником.
Я помню, с какой радостью мы в детстве с травинок пересаживали алых божьих коровок на руку и они ползали, выпуская и разворачивая в моменты кажущейся опасности из-под твёрдых алых раковин с чёрными симметричными точками нежные прозрачные коричневые крылышки. Но тут было что-то ужасное! Эти были рыжими. «Звери», я не могу их назвать иначе, ещё и кусались!
Было уже тепло, и на залив приходили отдыхающие, но стоило снять одежду – насекомые накидывались! Они не летали только над водой, поэтому для принятия солнечных ванн люди выходили в воду и садились на камни.
Я читала про переселения насекомых. Бывает такое, но никто толком не знает, почему. И нашли же место! На заставе...
АМ. 20.02.11
Картон, масло. Работа автора.