В школьные годы в деревне мы собирались человек по десять и такой компанией ходили на ручей к хутору ловить щук. Хутор стоял на краю леса и к тому времени там оставалось всего два нежилых полуразрушенных дома. В июле-августе, если было жаркое и не очень дождливое лето, ручей пересыхал и вода оставалась только в нескольких глубоких местах (их называли у нас бочаги), в которых скапливались щуки - молодые тоненькие колосянки и старые, заплывшие в ручей из реки, чтобы метать икру или просто покормиться мальками. Сетей и неводов у нас не было, так как в основном мы были приезжими дачниками из городов. Поэтому быстрых способов ловли на вооружении было всего два. Первый, когда мы становились по два-три человека в ряд (в зависимости от ширины ручья в этом месте), у каждого в руках была плетюха (широкая и глубокая корзина из прутьев), которую мы тащили в воде впереди или сбоку от себя. Тут всё зависело от скорости бега в воде. Пробежав раз пять туда-обратно, мы уже точно знали, есть тут рыба или нет. В конце каждого пробега мы быстро поднимали плетюхи в воздух или выкидывали их на берег и смотрели, какой в них улов. Второй способ был более лёгкий, но требовал большей сноровки и определённого мастерства. Сначала мы минут десять всей толпой ходили туда-сюда по бочагу, стараясь как можно больше поднять со дна грязи. Почва у нас вся глинистая, так что вода быстро становилась коричневой и полностью непрозрачной. Потом мы замирали в разных частях бочага и ждали, когда щуки успокоятся и высунут свои носы, чтобы подышать воздухом. И вот тут надо было не зевать. Маленькие ребята просто хватали щуку двумя руками и выбрасывали на берег, так как она была очень скользкая и удержать её в руках долго не удавалось. Более старшие насаживали щук на обычные железные вилки, заточенные чуть поострей. Удар надо было наносить со стороны хвоста, так как щука стояла почти вертикально в воде. Если бочаг был длинный, то мы перегораживали его плотинами на маленькие части по 3-4 метра длиной. Для этого специально брали с собой лопату, рубили на луговине квадратные куски дёрна и из них складывали в воде перегородку.
Самые маленькие из нас бегали по берегу и собирали выброшенных щук в ведро. В конце рыбалки мы раскладывали весь улов на траве, считали и делили по справедливости, каждому по его заслугам. Если щук решали съесть вместе, то шли обычно в овраг за деревней (который у нас почему-то называли косогором), там чистили их, приносили из дома сковороды, яйца, масло, лук, муки, разжигали костёр и жарили их на огне. Потом садились в кружок, вместо тарелок были листы лопуха, а вместо вилок и ложек - остро заточенные палочки с соседних кустов. Наевшись, лежали в траве, грелись на солнышке и вспоминали, как ловили, кто сколько поймал и сколько упустил.
Один раз ловили бреднем щук с дядей Ваней Чижовым и его внуком Алёшкой на том же ручье от Пустошки до хутора. Бредень брали у Ляпкиных.
В другой раз я приехал один в деревню, грибов не было, весь лес высох от жары. С самым младшим из Ляпкиных, с Юрой, ездили на тракторе к мосту у Балябы. Там в ручье били ключи и он никогда не пересыхал. Большим бреднем наловили хороших щучек. Пили чистейшую родниковую воду, в которой трава была покрыта каким-то коричневым налётом. От обилия железа в воде. Есть где-то в альбомах и фото этого похода.