Какая музыка!

               

Говорят, ничто так не будоражит память, как знакомые запахи. И, правда, Елена Витальевна не раз ловила себя на этой мысли. Например, запах мужского парфюма "N" воскрешал образ "Славика" -  Вячеслава Леонидовича Янсона, уважаемого университетского преподавателя, влюбившего их, студенток филфака, в русскую литературу. Когда профессор Янсон входил в аудиторию, уже не молодой, но ещё и не старый мужчина, с длинными седеющими бакенбардами на висках, по всей аудитории смачно веяло дорогим одеколоном, приятный и неповторимый аромат которого повергал студенток в приподнятое настроение, направленное "не в ту" сторону.

А вот запах духов "Лесной ландыш" рисовал образ мамы в период её молодости, хотя  Елена Витальевна давно не встречала их в продаже. Зря их больше не выпускают - духи восхитительные, нежные, подходящие женщинам разных возрастов и темпераментов.

Запах жареной картошки с луком почему-то ворошил воспоминания из детства, когда они с младшим братиком  гостили у бабушки:  Леночка играет в "дочки-матери" во дворе (дедушка под виноградной беседкой соорудил  для неё собственный кукольный уголок), в то время как бабушка в летней кухне жарит ароматную луковую картошку, которую подаст к столу, приправленную сметаной, отчего вкус картошки станет грибным.
Запах прелой листвы и земельной плесени заставлял вспоминать грустное событие -  похороны папы. Он покинул их глубокой осенью, и на загородном кладбище, где меж облетевших берёз и клёнов была вырыта свежая  яма, сильно пахло мёртвой прошлогодней листвой и плесенью... И так далее, так далее, так далее...

***

Однажды  Елена Витальевна возвращалась домой поздно. Нет, она не задержалась в учительской, проверяя тетради, - просто пожелала пройтись по мокрому от недавнего дождя городу. Елена шла неторопливо, вдыхала озоновый воздух с наслаждением уставшего от сутолоки дня человека. Мчались машины, торопливо бежали люди, задевая друг друга локтями и плечами. Включились иллюминации, подсветки, уличные фонари, рекламы...

Она  свернула в проулок, более тихий, отделённый от городского беспокойства небольшим сквером,  какие бывают почти во всех городах:  с малюсеньким фонтанчиком  по центру и лавочками вокруг, в отдалении. В глубине сквера приютилось здание районной музыкальной школы - трёхэтажное, старинное здание, исполненное в готическом стиле, стены которого совсем уж облезли и темнели штукатурными плешинами, а давно не крашенные деревянные рамы  дополняли картину запустения.

Редкий раз оказываясь поблизости, Елена всегда думала: "Как же можно прививать детям любовь к великому и прекрасному  -  музыке,  находясь в дряхлом, обшарпанном сарае?" То же самое она думала об их общеобразовательной школе, особенно в тот момент, когда начинала урок по литературе. Однако наступили "героические" перемены: народное образование и культура ремонтировались!  Наконец этим летом и здание музыкальной школы отремонтировали тоже!

Фасад выкрашен в кремовый цвет, лепнины и башенки  -  в белый, кровля заменена, старый почерневший шифер уступил место бордовому металлопрофилю, а рамы  -  пластиковые, уж теперь не потрескаются! Как хорошо! И на том спасибо!  Дворик перед школой чистенький, подметённый, его освежает  клумбочка с цветочками, забор из металлических прутьев покрыт черной краской. Всё пристойно.

Елена приостановилась и оглядела дом музыки: "Интересно, а внутри сделали ремонт?"  Недолго думая, она подошла к массивной входной двери и с решительностью проверяющего инспектора потянула ручку на себя. Дверь, к удивлению, отворилась. "Вообще-то, время уже не учебное, видно, сторож ещё на запер",  -   сама с собою беззвучно разговаривала Елена Витальевна. Очутившись в полутёмном холле с двумя серебрящимися в сером мраке зеркалами, она пошла к лестнице, ведущей наверх. Со второго этажа лился электрический свет. Лестница была  прочная, добротная, видимо, сработанная  из хорошей породы дерева и отреставрированная. Стены украшались портретами великих композиторов, на площадке, откуда лестница поворачивала влево, рос в кадушке какой-то куст  -  комнатное растение, с потолка свисала тюлевая штора, закрывая высоко забранное окошко.

Елена Витальевна поднялась по лестнице и оказалась в коридоре второго этажа,    он только и был освещён во всём здании. Тишина.  На окнах  -  занавеси из того же тюля, через равные промежутки коридора недвижно, как постовые, стоят в горшках и кадках всякие домашние цветы (видно, директор -  любитель флоры), напротив - двери в классы. Елена дёрнула одну  -  закрыта, вторую - закрыта. Но здесь точно кто-то есть, раз горит свет! Она хотела попробовать открыть третью дверь и коснулась ручки, как вдруг из-за двери совершенно неожиданно раздалась фортепианная музыка. Елена Витальевна вздрогнула и остановилась. Она мгновенно узнала музыку П.И.Чайковского - адажио из "Лебединого озера". Как же не узнать!

Учительница замерла. И стала слушать. По звуку, стройному полёту мелодии  было очевидно, что играет не ребёнок-ученик, а взрослый человек. К тому же ясно, что он профессиональный музыкант. Что-то прочно-уверенное,  концертное, сценическое, заключённое в его игре, выдавало это. Но помимо высокой, безупречной техники, прояснялась индивидуальность -  какой-то особый стиль, подача, внутренняя интерпретация известнейшей музыкальной темы и, ко всему, личный опыт жизни.

Музыка, несравненная, очаровательная, охватила  все уголочки и закоулочки здания. При крещендо она то взвивалась под крышу, то ниспадала к основанию,- казалось, музыка, как неуправляемая стихия, сейчас же разрушит хрупкие стены и вырвется на свободу, разольётся по скверу, по улице, по всему городу!..   Наступавшее меццо-пиано утихомиривало её, и на пиано музыка смиренно возвращалась в квадратик классной комнаты.

Елена Витальевна не шевелилась. Чуть прикрыв глаза, она унеслась вместе с этим необыкновенным порождением человеческого гения в глушь никому не ведомого леса из мохнатых елей-исполинов, на берег сказочного озера, по зеркальной глади которого плыли парами птицы, грациозные, изящные, прекраснее коих нет на всей земле,  -  лебеди.

Тут Елена начала ощущать острое волнение  -  перед ней, на белокрашеной двери, как на белом киноэкране, задвигались тени. Звуки адажио, нёсшиеся из класса, смешались со звуками оркестра, непонятно откуда взявшегося здесь, в пустой школе. Симфонический оркестр подстроился под уже игравшее фортепиано, и слаженная мелодия заблистала новыми обворожительными оттенками звука. Мелькают тени...  Вот они приобрели отчётливые силуэты, осветились...  Это люди, публика...  Сцена...  На сцене оркестр, музыканты в чёрных фраках и платьях...   Сцена  - в обширном зале. Справа и слева  - высоченные колонны...  Елена Витальевна испугалась...

Нет, это не явь! Это обычные призраки из прошлого...  Её посетило изумительное детское воспоминание. Леночке было семь лет, когда семья  жила в Москве. Как-то раз папа, любимый папа, купил билеты на концерт оркестра Большого театра. Выступление проходило в Колонном зале Дома Союзов. Концерт начался, но девочка ничего не понимала из того, что играли на сцене эти серьёзные скрипачи и трубачи. Оркестр исполнял произведение какого-то современного симфониста. Ничего из услышанного её маленький  мозг пока не принимал, девочке было скучно. Но Леночка знала, что в общественном месте, в театре,  нужно вести себя пристойно, поэтому она сидела смирно, хоть немного затекли ножки, и даже не позволяла себе ёрзать. В конце концов, оркестр перестал играть это "непонятное". Значит, можно повертеться, согнуться, разогнуться и зевнуть. Перерывчик завершился, мелкий шорох в зале стих. Дирижёр вновь взмахнул "волшебной" палочкой. И...

- Папа!- Леночка мёртвой хваткой сжала руку отца,  и он ощутил через свои пальцы, как по тельцу дочки пробежала волнительная дрожь, словно бисерная судорога. Отец накрыл Леночкин зажатый кулачок своей широкой ладонью.
- Тише-тише, что ты?!
Но ребёнок его не слышал! Слышала Леночка лишь то, что извлекали странные и красивые дяди и тёти на сцене за металлическими пюпитрами из своих скрипок, труб, флейт, арф, барабанов, тромбонов, кларнетов, виолончелей, альтов... !
- Папочка! Какая музыка!! -  шептала Леночка.  - Какая музыка! Какая музыка!  -  повторяла она, оцепеневшая, поражённая, сошедшая с ума.
Оркестр играл адажио из "Лебединого озера" П.И.Чайковского !..

***
Разом всё смолкло. В коридоре повисла оглушающая тишина. Длилась пауза.
Елена Витальевна возвратилась из детства, из Колонного зала на второй этаж музыкальной школы.

За классной дверью издалека зашуршали бумажные листы, чуть стукнула крышка инструмента и послышались шаги. Она опомнилась и в один миг шмыгнула на лестницу, боясь быть обнаруженной. Как юркая девчонка, молниеносно проскакав по деревянным ступенькам, не обращая внимания на стук каблучков, выскочила  в сквер и подбежала к ближайшей лавочке, прерывисто дыша. Электрический свет в окнах погас, и через считанные минуты Елена Витальевна увидела, как приземистый старичок, в расстёгнутом плаще, слегка сгорбившись, держа в руке старомодный портфельчик, появился на крыльце здания. Он, вертя полулысой головой, поискал что-то глазами в пространстве и, увидев сторожа, прощально ему помахал.

- До свидания, Лев Александрович! -  чуть кланяясь, уважительно отозвался ему мужичок в телогрейке и в спортивной шапочке.
Елена Витальевна проводила взглядом старичка, внешне походившего на профессора-учёного. Он шёл, хотя и семенящим, неуклюжим, старческим шагом, но очень бодро, и что-то весело напевал себе под нос. Замедлив ход возле железных прутьев школьного забора, старичок достал из кармана плаща пачку папирос и коробку спичек, чиркнул, озарив огнём наклонённое лицо, закурил и, кинув сгоревшую спичку в урну перед воротами, вышел на прохожую часть улицы.

***

Елена Витальевна прислонила голову к подушке и закрыла глаза. Уснуть не получалось. Вновь шёл дождь. Капли стучали по стеклам и подоконнику, будто запоздалый путник в надежде на ночлег. Нет, не засыпалось!  В голове, мучая её, беспрерывно лилась музыка, начинаясь тихо, спокойно, лирично, плескаясь бесшумными отголосками. Затем равновесие нарушалось, и, поднимаясь с нижних ступеней октавы, она, усиливалась до форте, меняя мелодичность легато на отрывистость и резкость прыгающих аккордов. После, срываясь, катилась бурным потоком, разъярённая, стремительная, - взрывалась и снова затихала.
 
Нет, не спится! Мелодия П.И.Чайковского вернула из прошлой жизни минуты душевного потрясения, она воскресила их ещё сильнее и ярче, чем запахи парфюма или плесени.
Елена Витальевна нынче знала наверняка: ничего так не возбуждает память, как... музыка!

***

Назавтра, после работы, Елена Витальевна повторила свой пешеходный маршрут. Но дважды ничего не повторяется, в любом случае, не бывает одинаковым. Войдя в сквер, она увидела, как вчерашний сторож в телогрейке закрыл двери старинного здания и направился в свой флигелёк. Елена бросила печальный беглый взгляд на фасад здания: все окна глянцево чернели, нигде не горел свет. Сгущающиеся лиловые сумерки покрывали дом музыки мглою.

- Эй, подождите, пожалуйста!  -  устремляясь за сторожем, обратилась к нему Елена.
Дядька неохотно обернулся.
- Чего вам, гражданка?
- Скажите, вчера здесь играл Чайковского Лев Александрович...
- Ну?
- Он преподаватель, он здесь работает?
Сторож хмыкнул недоверчиво.
- Вы чё же, приезжая?
- Нет, а...
- Тогда как же? Белова не знаете?!
Елена Витальевна смущённо улыбнулась, пожав плечом. Белов? Кто он? Почему она должна его знать?
- Нет, не знаю,  - тихо ответила она,  -  он что, известный пианист?
- Ну-у, гражданка! - потянул сторож разочарованно и недоверчиво. -  Конечно, милая! Он и композитор, и пианист, и кто там ещё?  Музыкант, в общем, вот. Он у нас в городе с концертами всего три дня. Известность мирова-ая! Везде его афиши. Неужель не видели?
-А в школе? Что он делал в школе? - настаивала учительница.
- Да вчера он чё-то задержался после встречи. Была с ним здесь встреча.
- Вечер встречи?
- Ну да. Он же здесь учился, вот в этой нашей школе. Ещё мальчонкой-малолеткой учился!
Елена Витальевна задумчиво кивнула, принимая информацию.
- Извините.
Сторож снова хмыкнул и поплёлся своей дорогой.

Она покинула сквер. И только выйдя на тротуар, обратила внимание на рекламный щит, объявлявший, что с такого-то по такое-то число в городской филармонии состоятся концерты заслуженного  артиста, пианиста, деятеля искусств, профессора консерватории...  -  Льва Белова.

***

Пианист Л.А Белов так никогда и не узнал, что сделался своего рода этапом в жизни учительницы, точнее, не столько он сам, сколько то, что он однажды вечером сыграл адажио Чайковского в родной музыкальной школе.

Интересно до безумия: человек принял участие в судьбе другого человека, абсолютно не подозревая о том!

В дальнейшем же, пока Елена Витальевна жила на  свете, в потоке дней и лет, когда вдруг где-то, почему-то, случайно она слышала адажио из балета П.И.Чайковского "Лебединое озеро", память дарила ей  призрачную встречу с пожилым  человеком, слегка сгорбленным, в расстёгнутом плаще, нёсшим портфельчик и что-то легко мурлыкающим себе под нос. А ещё -  выкрашенную в белый цвет дверь, которая вела в мир несбыточной сказки, - дверь в освещённом коридоре районной музыкальной школы. И далёкий-далёкий  детский голосок: "Папа, какая музыка! Какая музыка!"

2010 г.