(Антиисторическая повесть)
Все имена, фамилии, географические понятия, названия торговых марок, предприятий, организаций, учреждений настолько вымышлены, насколько они никогда еще не бывали вымышленными. Все совпадения (хотя какие тут могут быть совпадения) являются не просто случайными, а гиперслучайными.
Охотник за сенсациями
Илья Папырастов называл себя охотником за сенсациями. Он не разменивался на торжественное вручение памятных самоваров и перерезания атласных лент тупыми ножницами под медный звон духовых оркестров. Его не интересовали проблемы жилищно-коллективного хоровода, перенедорост ванильно-вафельного продукта и дихлофосно-токсичные происшествия с количеством жертв меньше пятисот человек.
Фамилия “Папырастов” не сходила с полос “Хряповского кипятильника”. Старшие коллеги не любили Папырастова и считали его выскочкой. Начинающие коллеги завидовали Папырастову и считали его гением журналистики, а так же баловнем судьбы.
За несколько лет своей скандально-журналистской деятельности Папырастов вывел на чистую воду двух мэров, одного губернатора, трех гуманоидов с планеты Ксена, владельца сети мини-маркетов Гургэна Аджапаряна, любовницу директора Департамента по вопросам телевикторины “Кто хочет стать марчендайзером?” и одного военачальника, который по ночам в подвале собственного дома выпиливал танки из пенопласта и выдавал их за железные, а железные танки продавал Самопровозглашенной Республике Апельсиново-Кокосовый Анклав, сокращенно… Впрочем, арбитражный суд в Бечуаналенде удовлетворил иск самопровозглашенцев с требованием запретить употребление сокращенного названия их республики.
Самоотверженный труд Папырастова не остался незамеченным. Он пережил несколько покушений на собственную персону, произведенных с особым цинизмом. Его забрасывали тухлыми яйцами и генномодифицированными помидорами, травили дустом и китайским карандашом. Но Папырастова не брала никакая напасть, потому что, когда человек прав, его организм упирается вдвойне.
При всех недюжинных способностях отыскивать скандальные истории и оказываться первым на месте крушений и катастроф, в “охотники за сенсациями” Папырастов попал совершенно случайно. Изначально он пытался получить образование в Политехническом университете на факультете прикладной ихтиологии. Поскольку у Папырастова не было никакой социальной нагрузки, его назначил редактором стенной газеты “Ихтиандр ньюзпайпер”. Главред изо всех сил стремился сделать свое издание читабельным, что априори невозможно без секса и насилия. Однажды Папырастов отправился в близлежащий магазин женского белья за так называемой “клубничкой”. В первый же день ему улыбнулась удача. В магазин пришел декан факультета, который решил на День ихтиолога подарить своей супруге боди и комбидрес. Товарищ ученый опасался ошибиться с размером. А поскольку он был с супругой примерно одинаковой комплекции, то отправился в примерочную и начал надевать дамские шмутки на себя. Тут-то он и попался в объектив папырастовской фотокамеры.
Когда “Ихтиандр ньюзпайпер” опубликовала шокирующее фото, Папырастов стал суперзвездой и многие первокурсницы мечтали ему отдаться без прелюдий. Декана же хотели клеймить позором и объявить лжеученым. Герой секс-скандала думал было повеситься. Пошел искать табуретку, но в это время судьба повернулась к нему передом (а к Папырастову, соответственно, задом). Министр образования и науки оказался геем. Он поступок декана одобрил и даже хотел назначить его ректором университета. Но тут министра перекинули руководить внешнеполитическим ведомством, и назначение не состоялось.
Тем не менее, Папырастов был низвергнут с пьедестала со скоростью равной массе умноженной на ускорение свободного падения в квадрате. Практически в момент соприкосновения с социальным дном его подобрал редактор Константинопольский.
В период становления “Хряповский кипятильник” испытывал кадровый голод. Валериан Изумрудович на страницах своей же газеты разместил объявление следующего содержания: “Требуются люди с фантазией и без предрассудков”. Такая постановка вопроса пришлась Папырастову по душе. С нахальной улыбкой на лице и голодными глазами он появился на пороге редакции “Кипятильника”. С тех пор полупровинциальный тихий Хряпов превратился в кишащий страстями муравейник (во всяком случае, таковым он представал перед почтенной публикой на страницах “Хэ-Ка”). Чуть ли не ежедневно происходило нечто, захватывающее дух: то на ликеро-водочной фабрике люди повстречаются с полтергейстом, то гомосексуалисты изобъют неонацистскую манифестацию, то футбольная команда хряповский “Бульдозерист” разгромит сборную Китая по художественной гимнастике…
В момент приближения Караваева Папырастов сидел на стуле в своей излюбленной поза наездника. Локоть правой руки опирался на спинку стула, кулак расплющил мясистую щеку. Папырастов пребывал в раздумье. У него было целых две сногсшибательные новости: “Учащиеся ПТУ имени Петлюры научили сусликов курить коноплю” и “Бермудский треугольник – выдумка Моссада”. В газете можно было разместить только одну (нельзя чрезмерно баловать публику).
Караваев пощелкал пальцами перед лицом Папырастова, чтобы вернуть мыслителя из мира грез в мир жестоких реалий.
- А-а-а, Караваев! - воскликнул Папырастов вместо приветствия. – Я тебя жду как никто никого никогда еще не ждал. Ты нам нужен нереально.
- Кому это вам? – поморщился Караваев, он позиционировал себя как человек чуждый коллективизму в любых его проявлениях.
- Нам. Редакции. Всему городу, который ждет не дождется самых горячих, что называется от кипятильника, новостей…
- Папырастов, - демонстрируя свое, полное равнодушие к пафосу оратора, Караваев отгрыз на пальце заусенец и выплюнул его на пол, – я расскажу Геббельсу, что ты метишь на его место.
- Как говорили Станиславский с Немировичем-Данченко, не верю, - Папырастов не упускал возможности блеснуть осколками эрудиции, оставшейся со времен посещения библиотеки Политехнического университета. – Доносительство не твой профиль…
- Как говорил прокурор Стороженко (4), ближе к делу, - парировал Караваев
Папырастов взял со своего рабочего стола два пресс-релиза.
- Есть вкладчик-самосожженец. Есть королева красоты фабрики стройматериалов имени Клаудии Шифер. Константинопольский поставил задачу – осветить. Тебе кто больше по…
Не дожидаясь окончания вопроса «кто больше по душе?» Караваев коротко ответил:
- Самосожженец.
(4) Прокурор Стороженко – собирательный образ несгибаемого правоохранителя с символической фамилией, типа, стоит на страже.