Вопрос о том, чтобы победить диктатуру, является в корне абсурдным. Диктатура — это не государственный строй, не тип общественного устройства и даже не политическая форма; диктатура — это упрощённая форма людских отношений, в определённых условиях предполагающая доминирование одной личности или группы лиц над другими, в одном аспекте или в некотором множестве аспектов. Это одна из неизбежных форм взаимоотношений между людьми, обусловленная даже инстинктивно, и собственно, поэтому и неизбежная. Диктатура может лишь менять свои формы, способы своего осуществления, аспекты своего проявления и своё распределение в пространстве и во времени, но её присутствие в обществе стабильно и даже можно сказать, константно. Не надо говорить, что демократия есть противоположность диктатуры, потому что она, как тип общественного устройства использует явление диктатуры в её определённых формах, определёнными способами, в определённых аспектах, в определённое время и в определённых местах. В этом смысле она, диктатура, похожа на физическую энергию, закон сохранения которой имеет место быть везде и всегда; и этот закон может позволить энергии либо мощно проявить себя разом, либо распределяться в сложной структуре в многообразных формах. Таким образом, вопрос о диктатуре в обществе мы можем решать лишь касательно её справедливости или несправедливости, распределённости и нераспределённости, но отнюдь не касательно её наличия или отсутствия.
Исчезает ли общественно-политическая диктатура при демократии, лишаясь своих тоталитарных возможностей? Нисколько. Происходит только смена формы воздействия и аспектов применения самой, что ни на есть тоталитарной диктатуры.
В этом смысле демократический парламентаризм, например, подтверждает данный тезис по нескольким аспектам. Лоббизм стал совершенно нормальным и привычным аспектом демократического парламентаризма, полностью отражая торговую суть демократического общественного устройства, распространяя таким способом торговую форму диктатуры на общественно-политическое устройство. Предвыборная компания есть ни что иное, как дорогостоящая массированная рекламная акция, осуществляющая жёсткий психологический диктат и контроль, способствующий практически прямому прохождению запланированного кандидата. В дополнение к этому осуществляется целый ряд законодательных и административных мер, косвенно, но точно способствующих прохождению данного кандидата на уровне предвыборной регистрации, предвыборных территориально-административных изменений, а также на уровне населения по выделению и контролю наиболее манипулируемой его части. От того, что политическая диктатура стала опосредованной, а не прямой, не отменяет само наличие диктатуры. Это просто способ задания политического вектора не из одной точки, а путём строгого расчётного векторного суммирования сразу из нескольких, подобно расстановке шахматной комбинации перед атакой. В каждой отдельной точке зрения будет казаться, что ничего особенно тенденциозного не происходит, но общая сумма факторов, тем не менее, даёт усиленный кумулятивный направленный эффект.
Почему-то считается, что оплотом диктатуры являются казармы. Отнюдь нет. Смотря какой диктатуры. Если говорить не о военной диктатуре, а о торговой, которая имеет место при демократии, то её оплотом являются глобальные торговые системы, осуществляющие мощную пропаганду образа жизни, являющуюся атрибутом диктатуры. Торгово-коммерческие организации стали настолько глобальны, что они диктуют форму товара (нельзя не заметить, что мы все перешли на временные односезонные вещи), а сбыт обеспечивают путём тоталитарной рекламно-психологической обработки населения, может не всего, но очень объёмной его части. При данной системе даже производство играет уже вторичную роль.
Пока мы верим, что демократия — это победитель диктатуры, мы не достигаем справедливости, о которой так долго мечтали, потому что справедливость — это тоже разновидность диктатуры.
Говорилось даже о диктатуре закона, как о наиболее справедливой форме диктатуры. Но здесь есть существенный недочёт, исходящий из природного примитивизма самой законной формы обеспечения общественно-государственного порядка, а за ним следует и ловушка. Так, если некое пространство лишить возможности гибкого произвольного преобразования, то системное отношение к данному пространству лишь усложняется.
Отвлечёмся на пример. Рассмотрим в качестве модели кубик Рубика, в котором перемещение каждого цветного квадрата жёстко задано строгими техническими условиями, и перемещение каждого из них усложняется ещё и их взаимным влиянием. Будучи строго заданной по определённому пакету законов траектории, лишённая возможности произвольного целенаправленного переноса квадратиков, данная головоломка требует либо гениальности, либо квалификации. Т.е. речь идёт о том, что введение жёстких предписаний для совершения операций на неком пространстве усложняет нашу работу с ним. Таким же примером пространственной разлинованности являются и шахматы. Опутывание законом нашего жизненного пространства тоже приводит к тому, что не только действовать, но и жить в нём становится возможным только при помощи специалистов. Это также смахивает на диктатуру торгового типа. Ваша же собственная исконная среда обитания становится предметом продажи для вас через юридическую форму контроля вашей действительности.
Единственной же справедливой формой диктатуры является та диктатура, которая отражает наиболее широкий спектр природных свойств человека. Это репутационная диктатура. Можно смело сказать, что строй за строем в истории ломались лишь на основе одного наиболее важного аспекта, точнее на его несоблюдении — на репутации. Именно разлад репутации создаёт революционную ситуацию, а надёжность репутации даёт мощный политический аванс даже при падении других факторов. Если, исходя из тезиса о неизбежности диктатуры, искать наиболее прогрессивную и наиболее справедливую её форму, то таковой будет диктатура репутации. И сама репутация будет формой диктатуры, и лицо, облекаемое властью, должно быть тоже избрано путём всеобщей репутации. Закон должен выполнять вспомогательную роль относительно репутации, а не подменять её и не подавлять, как это происходит в демократическо-правовом обществе.
История сменила уже множество общественно-политических устройств, проделав эволюционный путь от родового и племенного социальных укладов до демократических государств, контролирующих отпечатки пальцев. Глядя на всю историческую эволюцию, можно смело сказать, что справедливость заблудилась там, где её перестала вести репутация, естественная инстинктивная форма общественных человеческих отношений, основанная на личных впечатлениях, объединяющихся в общественное мнение. Репутация неизбежно теряется на необозримых общественных пространствах. Наладить единственно адекватную природе человека репутационную диктатуру можно только путём наведения общественной обозримости. Ясная репутационная история каждой личности должна выдвигать заслуженную личность в более высокие статусные слои общества, давая ей и большие, чем другим права; права, соответствующие её ответственности. Мы говорим о диктатуре репутации в статусном обществе, где должна существовать справедливость соответствия прав и ответственности для каждой личности, а не абсолютизация равенства только лишь в правах, потому что такая абсолютизация незаметно протаскивает диктатуру другого свойства, пусть не военную, но торговую, не менее опасную, чем военная.
Репутационная форма диктатуры, или просто статусно-репутационное общество сегодня снова могут стать возможными, потому что возвращается возможность обозримости. Она возвращается в виде новых сетевых средств человеческой коммуникации, и грех не воспользоваться этими возможностями для создания таких социальных сетей, которые бы оказывали поддержку репутационному статусному устройству общества; сетей, в которых люди входили бы в весьма обозримые разнообразные клубные объединения со своими уставами; сетей, в которых постоянный электронный учёт позитивных адресных голосов (в основном через эти клубы) систематически поднимал бы достойных на более высокий общественный уровень, определяя тем самым и должностные карьерные возможности, и возможности политические, отвергая возможность всяких торговых манипуляций в обществе, избавляя нас от торговой диктатуры.
Не строить диктатуру невозможно, возможно лишь строить ту, что будет наиболее близка к справедливости, каковой является диктатура репутации. Это единственная из диктатур, способная противостоять всё более развивающейся и наступающей торговой диктатуре. Это единственная из диктатур, которая обеспечит действительный прогресс общества во всех направлениях.