Два начала

               
                Отдели примесь от серебра,               
                И выйдет у серебряника сосуд.
                Притчи. глава 25 стих 4

    Компьютерный столик стоит у окна. Я сижу, вглядываясь в светящийся экран монитора, и размышляю, как об этом сказать?  За окном заснеженный пейзаж сада, залитый ярким, но не греющим солнцем. Серо-черные тени от стволов и веток деревьев испещрили  белизну искрящегося белого покрывала. Снуют неугомонные синички в  нескончаемом споре с воробьями о принадлежности кормушки  им или тому роду. На подоконнике на подушке лежит кошка Маня.

    Она очень маленькая для своих двенадцати лет. Расцветки  Манечка необыкновенной. Здесь смешались все кошачьи цвета от белого до черного, с явными намеками на пятнистую шкурку леопарда, как наследство от папы кота Барсика.
 Узенькая мордочка, с зелеными глазами. А между глаз, треугольной формы вставка ярко рыжей масти. Память о ее матери огневушки - поскакушки кошки Рады. Белые пушистые усы украшают это мирно спящее  сейчас создание.

     Я вспоминаю Раду, ее нежность, мягкость, тигриную пластику в движении, постоянную тягу к общению. Она любила всегда быть с нами,
особенно со мной.  Она как великолепная горжетка подолгу лежала у меня на плечах, отираясь головой о мое ухо и мурлыча мне свои песни любви. Доверяя всегда и во всем, оставляла меня со своими детьми, когда уходила надолго.

Барсик  же был полной противоположностью своей половине. Хлебнувший горя старый кот, преданный людьми, он недоверчиво относился к принявшим его в свой дом «венцам творенья». Намерзнув  и наголодавшись в своей жизни, полагал высшим благом хорошую еду и теплую батарею. Дотронуться до него ни-ни. Погладить себя разрешил, только прожив в доме более пяти лет.

     Смотрю на Манечку - их плод любви и вижу, как причудливо в ней переплелись два начала. Они сквозят во всем. В расцветке кошки или лучше сказать масти. В ее поведении. Она может не подходить ко мне месяцами, была бы еда, и тепло согревало дом. Потом неожиданно приходит, ложиться на колени поудобнее, и затягивает песню - бесконечное мур, мур, мур…, выпуская и убирая острые коготки на бархатных лапках. Мы, как и они.  В нас смешалось зло и добро. И кто способен отделить ненависть от любви, скупость от щедрости,  слившиеся вместе как сплав металла?

     Золото плавится в тигле, под воздействием высоких температур. В процессе из него выпариваются примеси. Они либо улетучиваются, либо плавильщик снимает изгарь, и золото становится золотом высшей пробы.
Я задаю себе вопрос, хочу ли быть чище? Бесспорно! Ты ждешь моего согласия? Меня немного страшит неизвестность; выдержу ли давление  обстоятельств, и какими будут они?  Ибо в горести для человека проходит Божий труд отделения ценного от не нужного. Но, Боже, как хорошо иметь чистые помыслы, чистую совесть и Твой мир внутри! И стать еще на шаг ближе к Тебе, узнав потом, что все,  что делаешь Ты, Ты делаешь мне во благо!


19 февраля 2011 года.