Притаились вчетвером в фойе старого дворца культуры. Широкие входные двери давным-давно выломали и вынесли, так что вся площадь и часть прилегающих улиц были как на ладони. Сзади на второй этаж поднималась широкая лестница, а в закоулке за одной из колонн находилась маленькая дверца, которая вела во двор. Место было выбрано идеально.
В темноте что-то щелкнуло. Зажегся красный огонек и через две секунды погас.
- Еще четыре минуты, - сообщили глухим голосом из-за угла. – Скоро появится.
Из глубины зала что-то утвердительно замычали в ответ и быстро умолкли. Старались говорить поменьше и потише.
Снаружи было сумрачно, а в самом фойе – хоть глаз выколи. Фонарей не включали, опасались. Костра тоже не стали разводить. Ждать осталось недолго, можно обойтись и без этого…
Первым гостя заметила Княжна.
- Идет, он идет! Готовьсь!
Издалека послышались шаги, и в широченном дверном проеме возникла черная фигурка. Человеческая, ростом выше среднего. Больше ничего разглядеть было нельзя. Немного помедлив на пороге, человек сделал шаг вперед, будто бы вступил в чернила. Огляделся, почти неслышно ругнулся. Скрестил руки на груди.
- Ну и че дальше?
Княжна не выдержала и хихикнула. Стоявшая рядом Янка хотела ее толкнуть, но в темноте двинула куда-то не туда и попала в Коляна. Колян покачнулся, и из рук у него на пол вывалилось что-то тяжелое.
Миха, благоразумно занявший позицию у двери, усмехнулся и подошел к новоприбывшему. Запустил руку в карман своей куртки, пошарил там и вынул какой-то футляр.
- Глаза закрой.
Гость повиновался. Что-то холодное плотно прилегло к лицу. На затылке щелкнула застежка.
- Все, открывай давай и любуйся на этих чертей. А, и с днем рождения, Леня.
Ленька открыл глаза. Невероятно! Все было видно как днем, до последней пылинки на полу.
- Фигасе… прибор ночного видения… и так четко все, поверить не могу… спасибо, Миха! Вот это да! Дай пять… нет, даже десять! Класс!
Оставшиеся трое подошли к Леньке. Точнее, Янка и Колян подошли, а Княжна подбежала и звонко чмокнула парня в губы. Она быстро накинула ему на шею серебряную цепочку с простым крестом.
- Вот… талисманы не выбрасывают. Я его немного подправила. Где цепочку нашла, не спрашивай. В общем, теперь как новенький. Ты уж береги его. И он беречь тебя будет. Как добрая ведунья говорю.
- Спасибо, ведунья. Теперь-то уж точно не выкину, - пообещал Ленька и спрятал оберег под одежду. Подумал немного и вытащил его обратно.
Колян подошел и без лишних слов пихнул Леньке в руки гору книг.
- С днюхой тебя.
- Ух ты… Вот за это спасибище отдельное. Оля, будь подругой, пожми Коляну руку от меня. Фантастика!
- Ну конечно, фантастика, - усмехнулся Колян. – Ты ж у нас другого ничего не читаешь.
- Где? Где достал, чародей?
- Библиотеку грабанул.
- С нее ж кирпичи падают с периодичностью пять штук в час! Убиться мог!
- А откуда ты знаешь, вдруг я уже убился и возродиться успел? – и Колян изобразил свой особый зловещий вампирский взгляд. Как всегда, получилось уморительно.
Янка по-пацански пожала Леньке руку и протянула ему компактный радиоприемник.
- Вот тебе твой ручной сокол. Только настраивать сам будешь, я не расчехлилась, что к чему. Все ж таки я ветеринар.
- Чума, Янка, натуральная чума. Так… какая твоя любимая волна?
Смеясь и подталкивая друг друга, ребята вышли из здания, включили фонари и пошли по направлению к лагерю. Миха, старший в команде, замыкал процессию, внимательно светя по сторонам и сверяясь с добрым десятком собственноручно собранных приборчиков.
***
- Леня, ну как так можно: радиация зашкаливает, воздух из ядов одних состоит, а ты еще и пыхтишь, самоубивец этакий!
- Оленька, не лезь в душу, лезь в другие места.
Они сидели на крыше того самого дворца культуры, обнявшись и болтая ногами. Ленька швырнул бычок вниз, и он обиженно потух, пролетев пару метров.
Оленька, она же Княжна, нехотя поднялась и принялась расхаживать туда-сюда, пиная носком ботинка какую-то мусоринку средних размеров.
- Нет, ну ведь ты уникальный, а? Тут уже впору придумывать новую поговорку. Что-то типа «Скажи мне, что вынес из квартиры при ядерном взрыве, и я скажу тебе, кто ты». Вон Янка самая умная – первым делом схватилась за аптечку, предметы первой необходимости. Миха – технику по максимуму забрал, разработки свои, хавчик всякий. Фото с отцом еще, насколько я знаю… но он не любит об этом говорить. Колян – книги, одежку, крысу свою ручную спасти пытался… Я – всего понемногу… только вот грамоты зачем прихватила, не помню уже. Ну а ты-то, ты? Пакет с травой! Еще и искал его полчаса по всему дому, когда ноги надо было делать!
Ленька едва заметно улыбнулся. Достал из рюкзака термос, открутил крышечку, налил сюда чего-то дымящегося.
- Иди сюда, погреемся глинтвейном.
Княжна снова подсела к Леньке, прижалась к нему, приняла крышечку. Пригубила.
- Лень, ты мне можешь пообещать нечто архиважное?
- Ну?
- Никогда, ни при каких обстоятельствах не говори мне, что вы туда намешали. Глинтвейн, блин.
Ленька хохотнул, обнял Княжну и по привычке хотел зарыться носом в ее длинные, тщательно расчесанные светлые волосы. Но они были старательно упрятаны под капюшоном и платком. Княжна каким-то образом угадала его мысли. Погладила по руке чуть пониже плеча.
- А ведь ты только набил Дракошу… Так гордился еще. Жаль, никто его больше не увидит. Ну, разве что я… иногда так.
- У тебя реально приступ ностальгии. Чего ты по Дракоше скучаешь, никуда ж он не делся. Вон под курткой моей сидит, греется. Может, и дремлет.
- Хорошо ему, беспокоиться ни о чем не надо. Действительно, он просто в спячку впал.
- Ты о чем?
Княжна вздохнула, отодвинулась. Посмотрела куда-то вдаль, пытаясь различить знакомые очертания родного города в темноте.
- О том, Ленька, что я бы и сама хотела вот так сейчас заснуть. Хоть на часок, а хоть и на десять лет. Проснуться и увидеть, что это был просто кошмар. Никакого взрыва… Просто страшный фильм по видику из Колиной коллекции.
Ленька легко снялся с места. Княжна обернулась к нему, но он к ней не подошел. Достал из кармана еще одну самокрутку, прикурил. Вторая рука потянулась к кресту на груди.
Стояли, молчали. Слушали, как воет ветер на пустырях.
- А помнишь, Лень, твой первый день рождения, который мы праздновали вместе? Ведь все было совсем не так… Мир был другой. Только ты один не меняешься.
Ленька вдруг в сердцах пнул ногой какую-то железяку. Развернулся к Княжне. Посмотрел на нее зверенышем – как же хорошо она знала этот взгляд.
- Ну и что? Что вдруг так сильно изменилось? Что тебе сегодня так не понравилось? Компания была? Была. Подарки были? Были.
- Ой, да, забери назад очки – все ж таки твои…
- Да сиди и зырь себе, ради бога. Так вот, подарки были. Закуска… ну вы, девчонки, и постарались! Глинтвейн… не нравится – давай сюда, сам допью, мне можно, мне уже девятнадцать. А то, что под открытым небом празднуем, так и в прошлый раз точно так же и было. Мы еще ночь по городу шатались, песни пели. И сейчас поем! Думаешь, эти твари нас заткнуть могут? Ну это только если глотки вырвут… А с тварями этими веселее даже, азартнее как-то.
- Какой азарт, о чем ты? Мы живем на руинах, дышим бог знает чем, живем как на вулкане. Еще год, два – и начнутся болезни. Мне страшно, Ленька…
- Страшно, значит. Чего ты боишься? Воздуха, значит. А я не вижу разницы. Мамой клянусь – не чувствую вообще. Это ты у нас цветочек городской. Помню, ты мне как-то предложила, мол, Ленька, давай на каникулы махнем к тебе в гости, ты мне город свой покажешь. Я тогда так протащился, смеялся минут пятнадцать, ты обиделась еще. Солнце мое, ты всю жизнь прожила в хорошем районе большого города, столицы почти. Я когда приехал сюда поступать, обалдел: зелень! Воздух! Небо голубое! Птицы, блин, орут! Чтоб ты знала, есть у нас в стране и другие места. Вот ты говоришь: ой, как страшно, заброшенные заводы, заброшенные объекты. Да слава богу, что их наконец-то забросили! А каково, когда все это дело тарахтит у тебя под окном дни и ночи напролет? Вывесишь белье сушиться – а оно через полчаса уже серое. Я так однажды матери хотел приятное сделать, фамильную кружевную скатерть постирал и на улице повесил. Возвращаюсь из школы, смотрю – на месте скатерти тряпка грязная висит. Ох и влетело ж мне тогда… Вот у тебя из окна, небось, вид был на парк да на реку. А у меня на высоченную трубу. Как ни гляну в окно – пыхтит, зараза. А еще частенько ветер в нашу сторону дул. А ты говоришь, мол, поехали, Ленька, посмотрим твой город, по улочкам погуляем… Да ты б оттуда первым автобусом рванула. Это тебе стресс, впечатление всей жизни – синее небо на серое менять. Ой, дни рождения уже никогда не будут теми же. Знаешь, в чем единственное отличие? Сколько помню, на мою днюху всегда была жарища, плюс сорок как минимум. А теперь минус пятнадцать. Вот Дракоша и уснул. И я сам уже спать хочу.
Он сунул руки в карманы и скрылся в маленькой дверце, которая вела вниз. Княжна подошла к краю крыши и ждала, когда Ленька появится внизу. Его долго не было, но она даже не волновалась, знала – он просто еле плетется. Наконец из темноты здания, подрагивая, выплыл лучик его фонаря.
Княжна сняла очки ночного видения и снова посмотрела вдаль. В трехстах километрах на восток отсюда раскинулись руины маленького промышленного городка, который почти не изменился после наступления новой эры.