(рассказ из сборника "Ночной пэчворк")
Осветитель Васюткин шел темным переулком к себе домой и насвистывал фривольную песенку. Шедшая впереди буфетчица Каврижкина узнала мотив песенки и думала, что, таким образом, идущий, следом за ней гражданин, намекает ей на что-то постыдное, и ужасно злилась. Вдруг, от дома отделился новый силуэт и примостился в нескольких шагах за Васюткиным. Он ничего не насвистывал, а напротив, шел крадучись и почти незаметно, поскольку намеревался ограбить Васюткина. Вскоре, следом за грабителем, пристроилась мать семерых детей, почетный член партии Многодетных семей, А.Б. Семистроева. Семистроева А.Б. шла, погрузившись в свои собственные размышления о хлебе насущном и потому не обратила внимания на то, как грабитель выхватил из рук Васюткина сумку, в которой лежали деньги, ключ от квартиры, ноутбук и цифровой фотоаппарат осветителя, и нырнул в соседний переулок. Васюткин резко обернулся и увидел семенящую Семистроеву, тоже с ноутбуком и цифровым фотоаппаратом в холщевой сумке, только вместо денег, которые она всегда носила в бюстгальтере, там лежал пухлый доклад Семистроевой, написанный ей для отчетно-перевыборного собрания.
- Как Вам не стыдно! - заорал Васюткин на всю улицу. - Приличная с виду женщина, а воруете чужие ноутбуки и фотоаппараты! Верните сейчас же, а не то я вызову милицию! - но тут Васюткин обнаружил, что телефон тоже остался в сумке, и он не может привести свое грозное обещание в исполнение.
- И телефон отдайте! - заверещал Васюткин, пока женщина, близоруко щурясь, не подошла к нему почти вплотную.
- Чего Вы верещите, гражданин, как свинья, которую режут? - произнесла устало Семистроева. У нее за плечами был трудный день, поэтому она шла и видела только одну картину: как она опускает ноги в таз с теплой водой, а после - валится набок в чистую мягкую постель и тут же засыпает, и спит до полудня, - благо, дети в гостях у дедушки и завтра - выходной.
- Я? Я верещу, как свинья?! Это возмутительно!! Милиция, позовите сюда милицию! Безобразие какое, - вне себя от возмущения, выкрикивал Васюткин.
Шедшая впереди буфетчица тоже машинально сбавила шаг и вскоре оказалась вровень с Васюткиным и Семистроевой.
- Так его, так! - кивала буфетчица, ходют по ночам, к одиноким женщинам пристают. Ишь ты, свистун какой нашелся. Я и сама щас милицию позову: Милиция! Караул! Режут! - что есть мочи заорала буфетчица, - набрав на своем телефоне "О2".
- Кто пристает? Я пристаю? - плохо соображая, в гневе, кричал Васюткин.
Из темноты переулка выехала патрульная милицейская машина и притормозила возле спорящих.
- Задержите их, товарищи милиционеры! - кричал Васюткин! Это преступная шайка! Смотрите, как у них все продумано: одна идет впереди, отвлекает на себя. В то время как другая - обкрадывает со спины прохожих. Задержите их немедленно и наденьте на них наручники!
- Я тебе щас надену наручники, - обиделась буфетчица, - свистун ты, эдакий, я щас тебе такие наручники надену! - и она стала охаживать Васюткина хозяйственной сумкой, с продуктами из буфета. Продуктов было достаточное количество и все они содержались в каких-то очень твердых емкостях, что сразу же ощутил на себе Васюткин.
- Растишь их, растишь, - устало комментировала милиционеру происходящее Семистроева, - ночей не спишь, не доедаешь, любовью лишний раз не позанимаешься, - а они вот во что вырастают: хамы, пьяницы и воры, - и она с силой выдернула из рук Васюткина свой ноутбук и фотоаппарат, в точности такие, какие были у самого Васюткина, когда он шел и насвистывал мотивчик из неприличной песенки.
- Спокойно, дамочки, - преграждая путь буфетчице, сказал милиционер. - Сейчас проедем в отделение, там и разберемся.
- Ни в какое отделение я не поеду, - спокойно и с достоинством отвечала Семистроева, - я мать семерых детей, жена двух мужей, и член партии Многодетных семей, - не имеете права. - И она предъявила милиционеру какую-то "корочку", в виде пропуска.
- Тогда проедете с нами Вы и расскажете, как все было, - извинившись перед Семистроевой, переключился блюститель порядка на буфетчицу.
- Еще чего! Я тоже никуда не поеду. Что я могла спиной видеть? Шел, намеки гнусные делал, - это да, так и запишите. Но я, как женщина порядочная, даже ни разу не обернулась на его свист. Вот спросите у него сами: оборачивалась я на него или нет?
- Оборачивалась? - повторил вопрос милиционер.
- Эта? Да не оборачивалась она, поэтому и свидетелем быть не может, - растирая шишки кряхтел Васюткин.
- Ты говори, да не заговаривайся! - замахнулась буфетчица. - Я, может, не оборачивалась, да все видела, как ты на женщину эту набросился и стал у нее сумку вырывать. Что скажешь, не вырывал? А, то-то же, и как вас земля таких носит.
- Так же носит, как и таких, как Вы, - огрызнулся Васюткин, пригибаемый милиционером, для посадки в патрульную машину.
- Давай-давай, там разберемся, - заверил страж порядка. - Там с такими свистунами быстро разбираются.
Машина сорвалась с места и скрылась в неизвестном направлении.
- И - поделом, нечего женщин грабить, - постепенно утихомириваясь, ворчала буфетчица.
- Надо было бы и у милиционера документы посмотреть, - запоздало подумала вслух Семистроева. - А то, знаете, какие случаи бывают: повязали, да отвезли, невесть куда... А потом матери письмо приходит: давай выкуп за своего сыночка, а не то...
- Ох, - обомлела буфетчица и прикрыла ладонью рот. - Как же это? Что же это? Подумаешь, свистел себе, мужик, может, познакомиться хотел. Видит, что я никак не реагирую, может хотел к Вам обратиться, сумку до дома донести... И что же будет теперь? - и лицо буфетчицы исказилось в страдальческой гримасе.
- Давайте, женщина, снова в милицию звоните. Спросите там, что за наряд к нам выслали и к какому отделению милиции он прикомандирован. Хватить нюни распускать. Выручать мужчину надо!
И женщины сели друг возле друга на металлической жердочке штакетника, и стали куда-то звонить.