Данное произведение содержит описание сексуальных отношений между мужчинами. Прошу обратить внимание - и несогласных/негативно относящихся – гоу со странички.
5. Дима.
На улице мерзко, влажно и холодно. Я как-то позабыл, когда в последний раз видел, как дождь льет с такой силой. За окном была сплошная стена из воды.
Я проснулся полчаса назад. От собственного крика. Горло уже привычно горело и хрипело, словно вновь чувствуя мускулистые, сухие руки.
Кошмары.
Я уже с ними сроднился. И даже умудряюсь их предсказывать.
Раньше хотелось кричать до последней капли воздуха в груди, до рвоты, до судорог. Кричать, чтобы вытащить из себя боль, обиду и неотступающий страх. Теперь осталась лишь усталость. Смирение. Да. Именно так. Поделать с ними я ничего не могу. Снотворное не помогает, а лишь хуже. Сон становится более глубоким, затягивающим. И кошмар продолжается дольше, лишая возможности проснуться, вырваться из замкнутого круга страха.
Желудок нервно сжался, предчувствуя подступающую головную боль. Еще одна с недавних пор моя неотъемлемая спутница. С ней смириться оказалось сложнее. Раны на голове хоть и зажили, но постоянно ныли, тянули нежную кожу. Саднящая боль со временем разрасталась, острыми всполохами ударяя в мозг.
Волос у меня не осталось. Нет не так. Я их срезал под корень. Лучше так, чем изо дня в день смотреть на страшные проплешины, которые образовались вокруг розовых, немного сморщенных из-за швов шрамов. Теперь их скрывает шапочка. Черная маленькая неброская и невероятно удобная. Эдакий черный гондон на моей белой голове. Шапочка со мной была везде. Я снимал ее только на ночь, давая голове немного отдохнуть.
Сложнее было с лицом. Если на голове и теле отметины можно было закрыть, то с лицом дело обстояло не столь радостно. Мелкая сетка шрамов покрывала почти половину лица. Они от гравия у дороги железнодорожной станции. Когда меня доволакивали и спихивали в овраг. Те метры сплошного острого ковра, присыпанного мусором. Кроме них еще есть пара уродливых полосок мерзкой кожи на подбородке, они идут от него выше, почти до крыльев носа, и от уха до правого глаза. Их не скроешь. Приходиться занавешиваться огромными очками а-ля «я большая черепашка» и наносить грим. К сожалению, профессиональный, так как обычный скрыть их просто не мог.
Зрение постепенно адаптировалось к царившему вокруг сумраку. Вставать еще рано, но все попытки устроиться в собственной постели поудобнее проваливались. Испуганный сон уже не шел, нервными отблесками съежившись в углах спальни. Несмотря на резкие вспышки пронзающих тело судорог, я схватил подушку и одеяло и улегся на подоконнике, разглядывая глухую ночь через стекло. По асфальту текли мутные ручьи, смывая грязь, сухую листву и еще чёрт знает что. Вода шуршала, стекая по крышам соседних пятиэтажек. Приятный звук.
Рядом с домом есть парк, где можно гулять. Обычно по утрам там много народа. Кто-то бегает, кто-то выгуливает собак, кто-то играет с детьми. А еще есть магазин. Обычный супермаркет. Он находился у самой арки, где можно купить все, что поможет скоротать пребывание на природе.
В целом я не жалуюсь. Я живу спокойно. Относительно конечно.
Я, конечно, не могу выспаться, но это не столь явная проблема. К дерьму тоже, в принципе, быстро привыкаешь. Реальность. Запатентовано лучшими говномешальщиками мира.
Не болит уже почти ничего. Ребра зажили, зафиксированные корсетом. Зажило горло, оставив после себя лишь хриплый голос. Разорванная задница благополучно зашита и забыта. Труднее было с наркотой. В больнице меня, не уследив, пересадили с них на сильнодействующие обезболивающие. Я стал почти зависим от викодина*. Лишь благодаря стационарному наркологу я смог пережить ломку в двадцать семь дней.
Спустя еще полтора часа я, вяло моргая, смотрю на потолок. Отсюда видно неровности плит и уже посеревшую побелку. Хотелось говорить. Нет, не просто говорить, а разговаривать. С кем-то. Хотя нет желания никому звонить, ни с кем видеться. Даже с родителями. Хотелось не сожаления или жалости, а просто общения. Какое было до.
Спустя еще час я начал разговаривать с потолком. Он молчал, оставаясь равнодушным к моим излияниям. Промедитировав над ним до рассвета, я сполз с подоконника.
- Может, завести кошку? Или лучше собаку? – сказал я вслух и, усмехаясь над собой, поплелся на кухню. Недолго разглядываю внутренности холодильника. Улов небольшой. Я хмурюсь и с неохотой думаю о магазине около парка.
Я справляюсь за два часа. Мог бы и быстрее, если бы не слой грима который пришлось наложить, и кассирша глазевшая на меня. Еды мне хватит на неделю или две. Быстро разгружаю пакеты и отправляю содержимое в холодильник.
Довольно мелко режу овощи в салат и заливаю его маслом. Необычно. Я довольно долгое время отказывался от таких блюд, а теперь с удовольствием пожираю их, уже не задумываясь о калориях. Отвариваю пачку макарон и посыпаю их тертым сыром. Вкуснотища.
И как только я мог отказываться от этого столько времени?!
Интересная же штука жизнь.
На работу, как вы понимаете, меня не взяли. Да я, собственно, и не старался. Я адекватно оценил свою «красоту» и пришел в агентство лишь за расчетом. Делать в модельном бизнесе мне больше нечего. С Ворониным мы расстались очень адекватно. И не только из-за меня, такого доброго. Просто ничего не докажешь ведь. Я сам пошел с Калининым. Сам. Дурак. На что надеялся?
А Воронин будет все отрицать. В любом случае.
Я ему просто перестал звонить. А он и не пытался. На этом и порешили.
В университете пришлось перевестись на заочное. Но это не проблема.
Найти работу в городе мне не удалось. Пока. Я все еще надеюсь, но чем скорее кончается запас денег, тем быстрее тает надежда. Сегодня назначена встреча в одном журнале. Попытаюсь устроиться на должность посыльного. Платят мало, но хоть что-то.
Завалившись на кровать с тарелкой макарон, врубаю телевизор. Убивать время бездельем, оказывается, ужасно затягивающе. Раньше это бесило. Хотелось что-то делать, куда-то бежать, в общем, не сидеть на месте. Сейчас же лишь бы не оттаскивать привыкшую к безделице задницу с насиженного места.
Наевшись, я добил время до встречи просмотром нескольких сериалов. А потом потащился на собеседование в самый центр города, в главный офис фирмы. Надеть вроде надо было что-то приличное, строгое, чтобы произвести впечатление, но с гардеробом у меня были проблемы. Все дизайнерские и маломальски дорогие вещи я продал, выручив за них неплохую сумму денег. Сейчас в шкафу у меня были преимущественно кофты с длинными рукавами и воротниками под горло и джинсы, от которых очень трудно отказаться.
Потоптавшись в метро, я выплыл вместе с людским потоком на нужную улицу. Здание было скромным, но презентабельным. Внутри оказалось еще приятнее и дороже. Показушники. Хотя дизайн дельный и интересный.
Отметившись у тройки серьезных охранников, я присоединился к стайке стоящих у лифтов людей. Хм. У них тут явно строгие правила. Все одеты строго: черный низ, белый верх. И никаких джинсов. Это немного напрягало и… разочаровывало.
С приятным дзыньком двери разъехались, и навстречу нам высыпал почти неотличимый внешне от ждущих народ. Мы втиснулись в опустевшую кабинку.
Зеркальные стены. Гадость.
Сбоку раздался то ли испуганный, то ли удивленный вздох молодой девушки. Ну вот. Люди вообще удивительный народ. Увидел что-то интересное или необычное - поделись с другими. Чтоб и они оценили. Похоже, я становлюсь социопатом. И общество отвечает мне тем же.
Любовь и взаимопонимание.
Тем временем по кабинке прошелся средних размеров ураганчик. Охи, ахи и вытягивание шей. Надо же взглянуть на то, что так удивило соседа?! Все внимание пассажиров лифта сосредоточилось на мне. Нет, ну надо же было этой девчонке вглядеться в меня?! Грим не совершенен и самые страшные шрамы хоть и делает менее заметными, но совсем не убирает. Это невозможно. Чтобы их полностью замаскировать, потребуются тонна основы и килограммы тональника. И даже при этом я буду выглядеть как перемазанный черте в чем трансвестит.
Но людям везде нужна показушная идеальность. Хлеба и зрелищ, черт вас возьми.
Последнее я уже предоставил. Теперь слухи побегут быстрее меня. Я почти уверен, что, когда я появлюсь в приемной, все будут в курсе. И, может быть, даже пустят меня без очереди.
Из кабины лифта я вырвался, словно из улья. Трутни, блин. Большинство же передвигается в офисе как интерьер дизайнерской задумки. Эдакий портфель от Gucci или сумочка от Chanel на ножках. Забавно.
В приемной, как и ожидалось, при моем появлении воцарилась тишина. Нет, конечно, они бы реагировали на меня намного сдержаннее в обычной жизни. Поглазели бы с минутку и отвернулись, но тут другое дело. В модном доме Verina все должно быть идеально. От главы до посыльного и уборщицы.
- Фамилия, – стервозным, немного глуховатым голосом спросила секретарша. Красивая, в общем, девка, если бы не стервозный блеск глаз.
- Семанов.
- Не назначено. Приходите завтра. – Взгляд все так же устремлен на меня, а на лице появилась полная злорадства маска.
- Посмотрите внимательнее. Она должна там быть, – вежливо, снимая очки.
- Нет ее. Приходите завтра, – с отвращением ответила секретарша, не стесняясь, разглядывая мое лицо. Знаете, есть такие люди. Хорошо им или плохо, они всегда гадят. Срывая злость, руководствуясь девизом «мне хреново, пусть и тебе станет». Пытаясь показать свое превосходство, смешивая других с грязью. Думаю, эта секретарша относилась именно к такому типу людей. И почему мне кажется, что работает она не только за этим миленьким столиком? Иначе бы она не зарывалась так. Не строила из себя не пойми кого, даже при наличии четвертого размера груди.
- Посмотрите еще раз. Или вы читать не умеете? – устало, тяжело вздохнув, еще раз, но уже не так вежливо попросил я.
Глаза девушки яростно и зло блеснули, и она напряженно выпрямилась в кресле, одарив меня полным ненависти взглядом. А что ты хотела? Неужели она считала, что я стерплю ее откровенную ложь?
Губки бантиком, жопка домиком, похожа она на небольшого такого гномика….
- Ждите.
И перестук клавиш. Ой, какие мы сердитые…
Долговязый молодой человек лет двадцати пяти, с коротким ежиком черных волос, сидящий на диване, подмигнул мне и тут же повернулся спиной. Типа одобрил? Хм. Ладно. Главное работа.
Да, давно я на кастинги не ходил. Как-то совсем отвык сидеть в очередях приемных, ждать часами и надеяться лишь на то, чтобы приняли или хотя бы посмотрели. Вдруг возьмут, а дальше недалеко и до счастливого билета. Один такой билет лежит у меня дома. Где-то на антресолях, запыленный, порванный и просроченный.
Народу в приемной было не то чтобы много, но достаточно, чтобы заскучать и просидеть до позднего вечера. Некоторые с превосходством обсматривали конкурентов, кто-то судорожно перелистывал резюме, а некоторые просто сидели или стояли в ожидании своей очереди. Преимущественно здесь были молодые парнишки восемнадцати–двадцати лет. Блондины и брюнеты, рыжие и крашенные. На любой вкус и цвет. И я. С изуродованным рылом и лысым черепом. Урод.
Да. Вы считаете, легко привыкнуть к своему новому виду? Нифига. Каждый раз я смотрюсь в зеркало и вижу абсолютно другого человека. Мое отражение значительно отличалось от внутреннего мира, который, хоть и претерпел изменения, но остался таким же, каким был до… этого.
Спустя четыре часа и четыре стакана воды из бойлера мне позволили пройти в кабинет.
Заказчики сидели за т-образным столом, листая бумаги. Три человека. Две девушки и пожилой мужчина. Девушки были ну просто глаза слепит, как расфуфырены. Все блестело и сверкало, складочки на груди и рукавах, на талии и подоле, даже на прическе. Украшений и отделки неоправданно много. Одна оказалась черноволосой, у другой же волосы выкрашены в каштановый. Мужчина же, наоборот, был одет в дешевенький ужасного синего цвета костюм, который смотрелся старомодно. Я уже не говорю, что он был плохо скроен и абсолютно не сидел на заказчике.
- Расскажите нам немного о себе,- попросила меня одна из гламурных телочек, принимая из моих рук резюме.
Ненавижу этот вопрос.
- Я учусь в университете на четвертом курсе. Работал в «Rettes». Мне нравится учиться и находить для себя что-то новое.
Главное здесь не то, что ты говоришь, а то как. Им не нужны высокомерные служащие. Поэтому нужно придумать сказку о себе.
- Назовите свои положительные и отрицательные качества, - прервав меня, сказал мужчина.
- Я старательный, ответственный. На меня можно положиться. Отрицательные? Думаю, я нетерпеливый и упрямый.
– Расскажите, откуда у вас эти шрамы на лице, – вставила свое слово брюнетка.
- Авария. Но это никоим образом не помешает мне работать.
-Я так понимаю, что опыта работы у вас нет? - подытожила девушка с черными волосами.
- В этой сфере действительно нет, – согласился я.
- Хорошо. Мы вам позвоним.
- Позовите следующего.
Суки. Это уже равносильно отказу. Если ты им понравился, то они уж никак не будут заставлять тебя ждать, а сразу же предложат работу. Суки!
Это всё это чертово лицо! Я уверен! Нахрен им нужен урод в идеальном здании?
Я вдохнул поглубже, сосчитал до десяти… и повторил этот нехитрый фокус снова, потому что крупная дрожь злости никуда не делась.
Остается только ждать и надеяться. Вдруг им нужен большой штат сотрудников? Может, повезет, и меня возьмут.
Они позвонили. Через три недели. Я почти отчаялся получить ответ. Так устал ждать этого дня, что, в конце концов, затолкал все мысли о нем в такие дебри сознания, что найти их было бы трудно даже психоаналитику. И чуть не поскакал по квартире от радости. Почти не веря.
Но они позвонили. Они все же выбрали меня.
Я рад.
*Викодин - наркотическое обезболивающее и противокашлевое лекарство. Длительный приём может вызывает привыкание. Побочные эффекты: припадки, слабость, головокружение, потеря сознания, пожелтение глаз или кожи, усталость, тошнота, рвота, мышечные судороги, полная потеря слуха.