На телевизорном просторе шли «Большие гонки». Команда России играла уверенно, она просто рвала соперников на части. Для очередного этапа игроков переодели в костюмы животных. «Гигантские костюмы такие тяжелые…» - накручивал обстановку Дмитрий Нагиев.
Порфирий сердито дернул головой: «Дмитрий, ты не прав, - проворчал он, - не гигантские костюмы, а так себе – немного по росту. Ты гигантских не видел».
Крепкий, черноволосый мужчина яростно болел за Россию. Он в азарте подпрыгивал на диване так, что тот скрипел, хрипел под тяжестью человеческого тела, всеми силами стараясь сохранить свои формы. Рюкзак, в который Порфирий складывал вещи, давно и сиротливо валялся на полу. Из него выглядывали старые обглоданные кости крупного животного.
…Россияне неуклюже пошли на старт предпоследнего этапа, придерживая руками длинные шеи костюмов.
- Давай, давай, моя жирафушка, - стуча ладонями по коленям, уговаривал телезритель россиянку в костюме жирафа, - держись… беги… так, так.. на круг… Да осторожнее ты, упала все-таки. Вставай… Ах ты, моя красавица,.. молодец, дергай за веревочку… Да, дергай же… Ко-остю-юм ей мешает… Разве это костюм? Ты моего не носила… Ну… Ура!!! Молодец! Молодец! Вот умница, услышала меня, обошла всех.. Так их, так…
Зазвонил мобильный телефон. Мужчина, еще весь в порыве болельщицкой страсти, машинально схватил трубку, поднес к уху, но не соединился с абонентом…
Мобильник снова зазвонил… В ухо ударила мощная волна звука, и вывела Порфирия из игры. «Большие гонки» остались без своего самого горячего поклонника.
- Але, - недовольно пробурчал мужчина.
- Порфирий, - забасил в трубке голос, - мы не имеем права опаздывать ни на секунду. Ученые уже в зимовье с вечера, могут через два часа быть в намеченной точке, можем не успеть.
- Давай, в следующий раз? Чего их баловать, пусть еще поищут немного.
- Миссия требует действий, - отрезал голос в трубке.
- Такая сегодня игра… - попробовал разжалобить оппонента Порфирий.
- Я её тебе на диск запишу, после работы посмотришь.
- Это уже совсем не то.
- Так ведь игру все едино в записи показывают.
- Так-то оно так, - пыхтел болельщик, втряхвая в рюкзак кости, - а реквизит вы завезли на точку?
Мужчина явно тянул время. Ему хотелось увидеть, кто на «Горке» будет первым. Но голос в трубке был неумолим.
- Еще вчера завезли. Кстати, у тебя теперь более мобильная система. Сделали, наконец, телепатическое управление. Порфирий, тебе три минуты, чтобы спуститься.
Вздохнув с подвыванием, Порфирий нажал на кнопку пульта. Экран погас, пряча в темноте результаты очередного этапа «Больших гонок».
Уже сидя в машине, мужчина печально смотрел в окно.
«Надо же было родиться в такой семье. Почему я не родился у каких-нибудь земных учителей, врачей или сталеваров? Сейчас сидел бы на мягком диване и болел за любимую команду.
Учился бы, как все дети, в школе, институте, работал, скажем, шахтером. Жена, дети, воскресные лыжные прогулки…»
Его размышления были прерваны радио новостями. Бодрый юношеский голос вещал в эфир о том, что в районе горы Высочайшая найдена пещера - предположительно жилище снежного человека. «Гигантские и совершенно свежие следы вокруг пещеры, - захлебывался сообщением комментатор, - свидетельствуют о том, что снежный человек живет не в Америке, Швейцарии или Антарктиде, а именно у нас. Представляете рядом с нами, буквально в сотне километров – неизвестное науке животное… - юноша помолчал и добавил мечтательно, - а может это наш собрат по разуму… Как бы то ни было, но ученые заинтересовались уникальной находкой, возможно, мы на пороге открытия века».
- Теперь народ сойдет с ума, - тихо проговорил Порфирий, - ринется в горы, истопчет все скалы, чтобы сфотографировать неизвестное науке…
Водитель рассмеялся и прибавил газу: «Всё хорошо, брат мой. Пусть жаждущие топчут тропы, ведь без мечты жить скучно. Йети для них - дух романтики. Есть он или нет – неважно, важно, есть кого искать».
- Какой уж тут дух романтики? О чем ты Джон? - возмущенно проговорил невысокий пассажир с первого сидения. - Просто люди жаждут заработать денег по-больше, вот и ломятся в пустую комнату. Лучше бы исследовали проблему энергетического сырья. Не надо ни шахт строить, ни электростанций, не страдать от энергетического кризиса.
- Василий, а ты дай людям технологию, пусть развиваются.
- Рано, - огорченно вздохнул Василий, - не готовы они к технологии. Вместо того, чтобы пообщаться с иети, они на него охотятся. Развлекаются ... Они и технологию используют для охоты, войны или еще какой глупости.
- Да, людям надо бы больше заниматься наукой, а не охотой. Что они с собой берут, когда пытаются что-то исследовать? Вот к примеру, с чем они идут на поиски снежного человека?
- С карабином наперевес, если нет ничего посерьезнее, - невесело согласился Порфирий.
- Почему до сих пор никто не вошел в контакт с Йети? Почему нет ни одной серьезной, четкой фотографии. Может быть камеры, фотоаппараты у них плохонькие? С космоса делают снимки номеров машин, а на земле громадину волосатую отснять не могут. Почему?
- Потому что человек любит охотиться, убивать.
- А ты их жалеешь.
- Ну, может быть сегодня по-другому будет, - задумчиво произнес Джон.
- Сомневаешься?
- Как тебе сказать… Не то, чтобы очень, но…
- Да-а-а, слабоваты у них души, и нет желания познать мир с помощью головы. Чуть что хватаются за оружие.
- А мы лучше? – яростно сказал Порфирий. Он с силой пнул рюкзак с костями, лежащий под ногами. – Мы чем заняты?
- Наша семья слово дала, отдать технологию только человеку разумному. Мы уже столько стран проверили, результат одинаков, - осадил его горячий пыл водитель, - миссия не до конца выполнена, и не нам её отменять.
- Эх, Порфирий, твоя работа, конечно, самая трудная, и ответственность на тебя возложена серьезная, но кроме тебя с ней никто не справится, ты единственный.
- Ладно уж, не надо мне льстить, я и сам понимаю, просто тошно делать эту работу. На душе гадко. Они все-таки люди…
В это время машина подкатила к развилке большака и старой, полузаброшеной дороги. Подхватив рюкзак, Порфирий выбрался в мороз. Василий и Джон засуетились вокруг него. Они вынули из багажника разобранный на запчасти механизм и принялись быстро его собирать. На остов натянули лохматое покрытие. Внутри механизма устроился Порфирий, было тесновато, но тепло и удобно. Включил телепатический канал, попробовал кнопки электронного управления, помахал рукой товарищам и закрыл дверцу. Услышал голос Василия: «Как обосновался? Тепло?»
- Сибирь – не Швейцария. Но в нашей шкуре холодно не бывает. Здесь такие просторы и такие снега, есть, где разгуляться. Ладно, застегивай меня, пойду на исходную точку, может быть, найду экспедицию. Ну и задам я им жару.
- Но, но… ты там поосторожней. У тебя, конечно, броня… Однако, сибиряки, народ непредсказуемый, через одного - охотники... Ладно, трогай… Я буду сообщать тебе координаты. Кстати, не забудь кости разбросать во второй пещере. Костерок наши ребята уже там жгли.
Порфирий видел, как Джон старательно застегивает на механизме шкуру, Василий настаивает диапазон телепатического канала. Вздохнул: действительно пора работу выполнять. Встал в манипуляторы телепатического управления, механизм ожил и пошел в унисон движениям Порфирия.
Шаг, другой… на свежем, ослепительно-белом снегу оставались громадные человеческие следы. Волосатая, трехметровая фигура, сгорбатившись, скрылась за деревьями, было слышно, как трещат под напором её массы кустарники.
- Да-а-а, - задумчиво произнес Василий, - сложно работать снежным человеком. Каждый раз, когда отправляю Порфирия, обещаю себе, что это в последний раз.
- Не тешь себя надеждой, - положил руку ему на плечо Джон, - обещания предков не отменить, миссию – не закрыть. Попробуем сделать следующего Йети автоматическим, работающим на автономном телепатическом канале, чтобы не рисковать Порфирием.
Зимой рассветы не торопятся на земную поверхность, в тайге, да еще в горах тем более. Вчера группа ученых и журналистов добралась до зимовья поздно. Они выбрали эту избушку потому, что недалеко была та самая пещера, в которой обнаружены следы недавнего пребывания снежного человека. Проводник, местный абориген наотрез отказался идти с ними, довел до распадка и заупрямился. «Дух тайги Эзи туда ходил. Туда нельзя». На вопрос: «Почему именно Эзи ходил, может охотник?» Проводник отрицательно потряс головой. «Следы - во…» - сказал он и растянул руки так, как это обычно делают рыбаки, рассказывая об улове. Так, что деваться было некуда, и они кое-как добрались до зимовья, протопили его, а, намаявшись, крепко уснули. Мороз быстро вытянул тепло из избушки, и начал пробираться внутрь стеганых курток.
Растопили печурку и в зимовье снова потеплело. Мужчины перешучивались, готовили аппаратуру к работе, фотографы и операторы проверяли камеры для серьезных съемок. Проводник, вышедший «до ветру», влетел в зимовье, словно за ним волки гнались. «Обезьяна… мне в глаза посмотрела», - стуча зубами, проговорил он и вжался в бревенчатую стену. Люди выскочили наружу, кто в чем.
Голубые тени зимнего утра отдавали сиреневым цветом. Солнце еще не собиралось подниматься, а потому скупо отпускало земле свой свет. В голубых сумерках под гору спешил громадный волосатый человек. Заслышав крики за спиной, остановился, обернулся, словно раздумывая, и заспешил дальше.
Участники экспедиции ринулись в зимовье, торопливо одевшись, надев лыжи, бросились в погоню, на ходу заряжая карабины. В зимовье остались лишь камеры да научное оборудование.
Первые выстрелы затрещали издалека, как только волосатая спина показалась за деревьями, но еще была недосягаема для пуль. Йети резко пошел в гору, легко перескочил расщелину и, стоя на уступе, наблюдал, как преследователи лезут по крутяку, стреляя на ходу.
- Эх, люди, люди, - вздохнул Порфирий, - и здесь такие же.
Датчик ноги показал, что шкура повреждена пулей, надо было уходить.
- Да, сложно быть снежным человеком, среди людей.