Ева Петровна открыв холодильник, вздохнула с глубочайшим сожалением. Там было все:
лобстеры в винном соусе, французский куринный паштет, многочисленное количество оливок и маслин, телятина в вакуумной упаковке, словом весь бронебойный набор дорогого московского гипермаркета.
А рыбы нет! Что ж я без тебя Людочка буду делать? Покачала грустно головой Ева Петровна.
Людочка, а точнее Людмила Николаевна – домработница с десятилетним стажем неожиданно для своей хозяйки простудилась и заболела. По иронии судьбы, нанеся удар дорогущей тайской диете, задев к тому же внутреннее равновесие Евы Петровны.
Ева Петровна взяла телефон, и едва успев нажать кнопку вызов, услышала знакомый мужской голос, с громогласными нотками внутренней уверенности – «Добрый день Ева Петровна, машина у подъезда». Через пять минут Ева Петровна аристократично расположилась на заднем сидении лексуса.
Куда прикажите? с широкой русской улыбкой спросил Василий.
Поедемте в ближайший «рассвет», туда, куда Людочка ездила – сухо проронила Ева Петровна.
Ева Петровна привыкла быть одной, не только в дорогой двухсот метровой московской квартире. Она уже долгие годы оставалась одной во всем: в мыслях, чувствах, идеях и даже желаниях. Самыми близкими ее людьми были не разговорчивая, но всегда расторопная, знающая свое дело домработница Людмила Николаевна. И добродушный,
просидевший пол жизни за баранкой - как он сам о себе говорил, Василий. С подругами, точнее со старыми знакомыми из той далекой, другой теперь для нее жизни, она общалась по большим праздникам. При помощи телефона или почтовых конвертов. Когда-то она была другой, улыбчивой, грациозной, открытой, внимательной к людям и их чувствам. Когда-то рядом были любящий муж, подрастающий сынишка. И большое солнце яркими красками освещало маленькую комнату в коммунальной квартире. Но жизнь неслась проворно и стремительно, перестройка; лихие девяностые; расставляли свои стойкие приоритеты. Кто-то рвал высоко до небес, а кто-то тяжело ударялся о землю. Такой удар получила и Ева Петровна. Похоронив мужа, сердце которого не выдержало постоянных дрязг на роботе, она надела на себя не проницаемую черную вуаль, окутавшую ее с головы до ног. А ровно через пол года сын уехал на стажировку в Америку, оставив в управление друзьям свой маленький московский бизнес.
Ева ни сколько не удивилась, получив однажды конверт со свадебной фотографией сына,
на которой красовалась роскошная блондинка в свадебном наряде, дочь какого-то медиомагната. Не удивилась она и тому, когда в день ее шестидесятилетия на пороге ее квартиры возник адвокат, с кипой документов по передачи в ее владение всего московского бизнеса. Так Ева в одночасье стала владелицей пяти элитных продуктовых гипермаркетов. В магазинном бизнесе она ни чего не понимала, и адвокат подыскал ей достойного управляющего.
Отношения с сыном и уже к этому времени подрастающими внуками стали налаживаться.
Хотя сводились они к телефонным разговором начинавшимися обычным «Hello» и закончившимися традиционными «bay».
Ева оставалась по-прежнему холодной, холодной даже к самым близким и родным людям.
Она полностью сроднилась со своим душевным состоянием. Сохранив из прошлой жизни лишь одну привычку – одеваться не много старомодно в стиле восьмидесятых.
Ей даже понравилось ее институтское прозвище - «холодная Эвэ», услышала она это как-то в разговорах между двумя секретаршами на кафедре, где она преподавала эстетику.
«На паркенге не останавливайся» с присущей ей сухостью произнесла Ева Петровна. Припаркуйся возле вон того дома с фигурной лепниной».
Еве Петровне вдруг захотелось пройти по улице, вобрав полной грудью холодный октябрьский воздух. Подойдя ровными, уверенными шагами к витрине магазина, Ева поймала себя на мысли, что она впервые входит в свои владения.
Море полок и стеллажей обступили Еву Петровну плотной стеной, Еве показалось, что на мгновение она почувствовала себя маленькой девочкой, Алисой в огромном зазеркалье Льюиса Керолла, но только лишь на мгновенье. Рацио снова вернулось к ней, посмотрев налево, она обнаружила работницу зала, расставляющую банки с многочисленными мексиканскими приправами.
«Девушка не могли бы вы подсказать, где» - Еве Петровне не удалось договорить,
Девушка цыкнула так, что «холодная Эвэ» не много поежилась.
«Смотрите на указатели, там все написано» - и не обращая ни какого внимания на Еву Петровну, вернулась к своему занятию.
Ева хотела парировать словами «да знаете ли вы кто я?», но передумала, приберегая сладкий час расплаты напоследок. И углубилась в середину зала. Неожиданно подняв голову вверх, она заметила большую надпись «Рыба» и стрелку, указывающую на соседний стеллаж. На полках красовались различные деликатесы, но взгляд Евы Петровны приковала небольшая баночка с надписью «Нежный лосось под сливочно-светлым соусом». От надписи вдруг повеяло светло-нежным воспоминанием. Пред глазами предстал легкий романтический вечер в Анапе, где они с мужем, еще до рождения сына провели очаровательный отпуск. Ева, взяв банку с полки, в состоянии сладкого вожделения проследовала к кассе.
На кассе на нее холодно взглянула девушка лет тридцати, казенно проронив: это все, как расплачиваться будем? Ева стаяла в оцепенении, которое нарушила все та же суровая кассир – «кредитка есть или дисконт» «Нет» нервно выронила Ева Петровна.
Так бы и сказали, что наличными, и голову не морочили. Расплачивайтесь!
Ева Петровна судорожно полезла в верхний карман пальто, но, к сожалению, рука не нащупала кошелек, она вывернула правый карман, затем левый. Они оказались пусты.
«Бабуль очередь не задерживай» - бросил сурово мужчина лет сорока, достаточно плотной наружности, одетый в дубленку. Руку его украшал большой золотой браслет,
А на среднем пальце красовался перстень огромных размеров. Рядом с ним стояла продуктовая тележка, груженная, до верху всякой всячиной.
Какая я вам бабуля - нервно выронила Ева Петровна. В это время к кассе подошла, менеджер по возрасту близкая к кассиру, с охранником, одетым в элегантный пиджак.
Надь, что здесь происходит - обратилась она к кассирше.
«Да вот бабка, взяла товар, расплачиваться не желает, кстати, оскорбила постоянного клиента, я ее впервые вижу, аферистка, кокая-то» - нервно протараторила Надя.
«Пройдемте с нами гражданочка» - обратилась менеджер к Еве Петровне.
«Да что вы себе позволяете!». Тут Ева Петровна вспомнила, что положила кошелек во внутренний карман пальто. Достав кошелек, Ева Петровна выложила на кассу содержимое.
Глаза сотрудников магазина округлились, когда перед их взором предстали пачки долларов, евро, и несколько пятитысячных купюр.
Во всей этой суматохе Ева Петровна достала очки марки *********, в дорогой золотой оправе и внимательно взяв банку в руки стала читать, и вдруг увидела дату 10. 08. 2004.
Да у вашего лосося уже срок как пять лет истек, вот это да! А что же в банке?
Ева Петровна решила открыть злосчастного лосося, но банка ни как не поддавалась.
Давайте я помогу – на помощь подоспел мужчина с огромным перстнем, стоящий сзади.
Банка поддалась, и каково же было их удивление. Глазам предстал огромный позеленевший кусок лосося, покрытый белой плесенью, напоминающей медицинскую вату, а зал магазина наполнил неимоверный запах разлагающегося мяса. Все морщась отшатнулись
«Да…, я у вас Жаночка здесь последний раз» обратился крепыш к менеджеру!
«Господи, какой ужас» - сотрясала головой Ева Петровна!
«А я бы взял вашего хозяина, да и заставил рыбку-то целиком съесть!» - бросил сурово крепыш, направляясь к дверям гипермаркета.