Было это в далекие гагаринские семидесятые. Компания по переписи населения должна была стартовать через три дня. телефонограмма секретаря Советского райкома комсомола с пометкой "срочно" уже лежала на столе директора Института органической и физической химии имени Арбузова. Я попала в список двадцати сотрудников, откомандированных для успешного выполнения мероприятия.
-Надеюсь,-сказал начяальник отдела кадров, - вы с честью справитесь споставленной задачей. Особо отличившихся ждет премия.
Нам выдали папки с учетными бланками, распределили участки и каждого проинструктировали персонально. В течение двух недель мы должны были обойти дома, общежития, учебные заведения и организации на своей территории и сверить имеющиеся данные о прописанных жильцах с фактически проживающими. На моем участке было пять вузов.
Поначалу работа показалась мне скучной. Весь день стучаться в двери чужих домов и обжежитий, возиться с бумагами, объяснять необходимость переписи... Вечерами я торопилась на занятия в университет и только в половине десятого переступала порог дома.
Жили мы в то время в коммунальной квартире аварийной пятиэтажки в центре Адмиралтейской слободы Казани. На кухне из крана лилась только холодная вода, отопление печное. Готовили обед хозяйки на керосинках. Роль холодильника выполнял чулан с распахнутой в стужу форточкой. Зимой единственное окно кухни покрывалось льдом. Но по сравнению с тем, в каких условиях жили многие другие казанцы, наша квартира казалась мне очень уютной. Полутемные со скрипучими половицами,заставленные сундуками коридоры бараков еле освещались; в плохо отапливаемых комнатах полуподвальных помещений, приспособленных под общежития выстраивались очереди на кухню и в туалет. Старые, покосившиеся деревянные дома слободы с провалившимися крышами, продуваемые ветрами дворовые туалеты и неработающие уличные колонки доживали свой век.
Несмотря на трудности, я вработалась, безошибочно могла назвать, сколько учебных зданий у каждого из вузов, попавших в мой "квадрат", на какую улицу выходят окна их общежитий, как зовут комендантов и в какое время они обедают. К концу второй недели поняла, что укладываюсь в график переписи. Оставалось одно "белое пятно" в районе улицы Волкова. С одной стороны трамвайной линии был глубокий овраг, застроенный с одной стороны "хрущевками".С ними-то я уже справилась.На противоположной стороне теснились деревянные дома и домишки. Я никак не решалась спуститься со склона, где растаявший снег обнажил земляные ступеньки, покрытые грязью.
Мне казалось, что и люди здесь должны были жить угрюмые и несчастные и потому обзор этой части города я откладывала на "потом". Лишь в последний день собралась с духом и, надев резиновые сапоги, практически скатилась в овраг.
Отряхнув пальто и варежки, осмотрелась. Наверху было шумно: чирикали воробьи и звенели трамваи, смеялись студенты, выбегая на улицу подышать после лекции, кряхтели и скрежетали машины. А здесь, внизу - удивительно тихо. Высокие сугробы сверкали белизной, как после обильного снегопада. Мое внимание привлек аккуратный дом,крыльцо и ставни которого были вакрашены яркой краской,как на праздничной открытке. Я достала блокнот и постучала в дверь.
-Входите,- послышался голос, не заперто. За дверью стояла улыбающаяся хозяйка - седая хрупкая женщина в вязанном платье.
-Мы как раз с мужем самовар поставили. Давайте чай пить!
Я посмотрела на свою грязную обувь и растерялась. Прямо от порога тянулась бледно-голубая плетеная дорожка. Угадав мои мысли, Анастасия Александровна (так звали хозяйку) скороговоркой произнесла:
-А ну-ка скиньте сапоги-скороходы да наденьте наши тапочки-носки, они теплые да мягкие.
-Проходите, проходите,- послышался голос хозяина, - здравия желаю. Будем знакомы, Анатолий Андреевич.
Просторная комната напоминала музей народного творчества. Здесь все было сделано руками хозяев: подзорники, занавески, скатерть на столе, полотенца, украшенные вышивкой, вязанием или аппликациями. В правом углу перед иконой горела лампадка. На полках вдоль стены между книг стояли поделки из дерева. Мебель, как выяснилось потом, смастерил Анатолий Андреевич. На темно-коричневом карнизе над окном его рукой была вырезана пословица "Хлеб да соль ешь, а правду режь".
Я посмотрела на часы с кукушкой. Стрелки показывали начало шестого. До шести необходимо было сдать папку в штаб. Заполнив необходимые графы в учетных документах, я собралась уходить...
Кукушка напомнила мне, что премия больше не светит.
-Угощайтесь,Людмилочка, отвлекла от мыслей Анастасия Александровна,-вот пирог попробуйте с капусткой, а этот - с яблоками. Печка наша славная пироги печет, как в сказке.
И от этих простых слов на душе стало так хорошо, как будто я вернулась в детство. А старики, ласково называя друг друга "Настенька" и Толюшка", наперебой рассказывали забавные истории... Я слушала их и думала :" Так вот оно счастье - лучиками играет в глазах людей, проживших вместе шестьдесят лет в любви и согласии"..
-Девонька!- Услышала я над собой голос кондуктора, - просыпайся мы уже в трампарк заехали, жалко мне тебя было будить.
Я выскочила из вагона и побрела вдоль засыпающих домов на свою Малую плохо освещенную Московскую улицу.
Утром, проходящий мимо начальник отдела кадров, пошутил:
- Премию все уже получили. А тебе, что же не надо? Иди, кассир заждалась.
Расписываясь в ведомости, я все еще не верила в происходящее. Часы пробили двенадцать. Я подняла голову и увидела в окошке кассы часы с кукушкой.
- Откуда это?- спросила я.
- Да это мой сын старший с работы принес,- ответила кассир, - Он строитель. Там дома в овраге ломали возле нас; вот, какая-то старушка ему оставила...
Газета "Республика Татарстан" N4 12/01/ 2010 г.