Город героев
Героизм – это род смерти, а не образ жизни…
Я не умею любить. Я не умею прощать. Я не умею понимать…. Я только вторю «да, да, да…» до бесконечности, до боли, и жизнь прожить могу просто с привязкой к кому-то, потому что нам хорошо вместе, я всё могу забыть, стереть память, полностью…
Все могут. Я склоняюсь к ногам матери Терезы, единственного человека, которому можно верить, который умел любить и не боялся возмездия.
Вы спросите, конечно, спросите, что такого страшного в возмездии за любовь? И я вам отвечу: лишь один на миллион может ответить любовью на любовь.
Я выросла в городе, где не было настоящей любви, но на каждой улице было брачное агентство. Из любви уже давно сделали источник постоянного дохода. Бизнес.
Я выросла в доме, в котором не было любви: все друг друга в чём-то постоянно винили, упрекали, завидовали, унижали, кричали…. Когда я садилась в поезд, то тихо плакала, пока никто не видит. Бог любит всех, а кто любит Бога? Монахи, устроившиеся на месте под солнышком? Священники, сделавшие состояние на крещении, венчании и отпевании???
Нет, по-настоящему Его любят только воздух, растения, вода и камень. У них нет сердца и мозга, поэтому им открыто гораздо больше, чем нам, убогим людям.
Вот ещё, интересно, что в детстве я видела странные вещи, наподобие избушки на курьих ножках в лесу или говорила с ангелами…. Уверена, что в далёком детстве каждого из нас были такие события, которые всерьёз не воспринимает ни один взрослый человек.
А я в них верю до сих пор. Я в Киеве вот уже два года под порядок живу, ничего нового, если не учитывать моего домовёночка, ангела, призрака, или просто друга…
Я заселилась в пятиместную комнатку общаги 25 – го августа 2009 года. Целую неделю я там прожила одна. На потолке рядом с моей кроватью висел крючок. А мне что с того? Вот и я думала, что ничего особенного…. Потом уже, почти через полгода мне один из выпускников ВУЗа рассказал историю о мальчишке из 10-5 (моей комнаты), который спал на моей кровати и… повесился именно на том странном крючке, на который я повесила веточку омелы, чтоб проходящие под ним целовались…
Парень был весёлым, говорят, добрым…. И никто не знает, что его на такое зверство сподвигло. Я не поверила, но теперь у лифта я всегда видела светящийся силуэт, ночью, когда не могла спать, я шептала ему разные слова, фразы, иногда – целые рассказы… А он слушал. Вот и сейчас он где-то рядом со мной. Я всегда знала, что не такая, как все.
Но на предложения заняться магией или очисткой биополя Земли только крутила пальцем у виска. Это не по мне. Я одинокая кошка… К стати, о кошках, за первый год в общаге я поменяла 7 парней, и ночью, когда я в очередной раз пускала слезу одна в тёмной комнате, мой мальчик всегда приходил ко мне, клал руки мне на плечи и гладил по голове, мол, не плачь, со всеми случиться может, я вон, вообще бесплотный, и не хнычу, прекращай давай, не для того красилась, чтоб тушь по щекам размазывать!
Он бросал мне в кофе перчик и корицу, как я любила, пугал соседей, чтоб они дали мне выспаться, играл ночью с гирляндой. А ещё, он целовал меня в самый кончик носа…
Мы с ним больше не расставались ни на миг, я его любила, сильно-сильно. Будто мы были знакомы задолго до его смерти, как будто бы он не умирал…. Но стоило мне повесить на стенку фото красивого парня, как оно оказывалось под кроватью, в мусорнике или под столом в очень помятом виде. Ревнивый был, но заботливый. Когда мне оставалось спать пару часов, а утром идти на первую пару к злому преподу, он тут же вставлял фломастер между барашками будильника таким образом, что он останавливался за пару минут до звонка и не будил меня по утрам. Часы были механическими.
Это похоже на безмездную любовь, ведь я его даже не вижу, обычно. Сейчас я болею, у меня кашель и температура. И чем мне больнее, тем чётче его душа. Она большая и чистая. Кажется, я знаю, почему он пошёл на смерть. Ему был дан выбор: умереть самому или дать умереть девушке. Да, героизм – это всего лишь род смерти, не более. Я смирилась. Уж лучше жить с мёртвым другом, чем с живым врагом.
А теперь о самом горьком. Я не могу его обнять. Я не знаю, когда у него день рождения, какой цвет он любит, как выглядит, я не знаю его предпочтений и даже его имени, но я люблю его. Больше сказать мне нечего. Любовь существует только в таком виде, а остальное – это бездумная страсть или холодный расчёт.
Посвящается моему Барабашке.
С любовью, Лиина Волкова.