Строчка в странице Истории

Владимир Горев
           В лесах, окружающих подмосковную деревню Некрасино с Северо-Запада у нашей семьи издавна были своё грибное место, грибные угодья. Называлось это, поросшее невысокими елями и берёзками, местечко между двумя оврагами: «Поповки». Там, в удачный год, можно было нарезать корзину грибов за 30-40 минут. А ближе к осени в овражках собирали вкуснейшие в засолке черные подгрузди – «чернушки».
            Когда-то мы, всей семьёй ежегодно приезжали в эти места в отпуск. В один из таких приездов, когда мне было уже лет восемь  или десять, ранним утром пошли за грибами. С корзинками и грибными ножиками по росту и возрасту: отец, его брат дядя Миша, вернувшийся с Войны без правой руки и постоянно живший в деревне, и мы со старшим братом. Шли по лесу, собирая по дороге крепенькие подосиновички и, реже встречающиеся гордо стоящие под берёзками,  белые.
            Так и дошли до «нашего места» - тут дело пошло веселее. Растянувшись неширокой, что бы видеть друг друга, цепью, часто останавливаясь, продвигались наполняя корзины. Час такой работы… и можно идти обратно. Собрались вместе, уселись на уже прогревшиеся за утро моховые кочки, съели по яблоку из ещё не дозревших, но своих садовых, ещё кислых, но сочных. Тут возник спор, между братьями.
             Дядя Миша предлагал идти не тем путём, каким шли сюда, а вернуться обратно через деревеньку Селинское. «Я лет десять там не ходил. Это по старой Волоколамке… Так длиннее, но интересней». Отец возразил, ребят, дескать, замучаем… Тут подали голос мы с братом, отстаивая свою взрослость и выносливость. В конце концов решили идти новым маршрутом.
             Поднялись с мягких моховых холмиков, отряхнули приставшие листья и пошли, подхватив потяжелевшие корзины. Перешли сырой овраг, поросший крапивой, вымахавшей за лето в человеческий рост и уже побуревшей в ожидании скорой осени. 
             Прошли по лесу, и вышли к старой просеке. По её сторонам тянулись уже заплывшие канавы, но посередине между ними была заросшая  кустарником и мелколесьем полоса плотного, утоптанного грунта, шириной 3-4 метра. Просека уходила вдаль сквозь лес…
            «Вот, - сказал дядя Миша, - пришли, старая Волоколамка». Пошли по уплотнённой полосе - грунтовой  Волоколамской дороге. Да,  заросла она сильно: даже деревья  росли прямо посередине, уже вытянувшиеся по 3-4 метра. Но идти было всё же легче, чем по лесу. Так, с отдыхом и «перекурами» пошли несколько километров. Устали, было такое…
                Вдруг на пути, сквозь деревья увидели воду. Озеро? Подошли ближе – запруда на мелкой речке. Но ведь разлилась, много воды накопила! Сразу за прудом – несколько домов. Не богато смотрятся, ветхие. Это и есть Селинское. Постучали в дом поаккуратнее других (старый приём русских нищих-побирушек – дом побогаче выбирать). Купили  молочка и хлеба, перекусили тут же.
             На выходе из села – братская могила. В меру ухоженная, в меру запущенная. Табличка на 11 фамилий. Таких несчётно по Подмосковной земле после осени-зимы 41-42 годов. Фамилии в большинстве русские. Звания все почему-то одинаковые – курсант. Видимо бросили ребят в порыв – дыру в обороне. Тут они и остались. Навсегда молодыми, навсегда курсантами.
             Постояли у них немного, пошли дальше. Тут дорога была уже расчищена: деревья и кусты вырублены, канавы углублены. Так и дошли до асфальтированного шоссе Клин – Высоковск. Домой вернулись на грузовике-попутке.
             Тогда можно было и в Московской области, как сейчас в где-нибудь в глубинке, забраться в кузов попутного грузовика и, ощущая теплый встречный ветер, мчать по прекрасной стране и знать, что всё только началось, всё-всё  ещё впереди – и жизнь и счастье… Доехали быстро. Но это происшествие просто так не прошло.
                Лет через пять появился двухтомник – «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Сентябрь 1941 года - январь 1942 года». Один том – карты. Отец  подолгу, целые вечера, просиживал над этой книгой. Потом, как-то мне и говорит: «Помнишь тех курсантов, ну, в Селинском».  Я не сразу, но вспомнил.
                И рассказал он мне, как там, по его исследованию, дело было. Вернёмся в тот нелёгкий год и представим промёрзшие дороги Подмосковья в грозном том году. Не пробившись напрямую через Можайск немцы идут, охватывая Москву с Севера...
                Для этого надо взять Калинин (древний русский город Тверь) и древний русский город Клин, перерезав,  заодно, дорогу на Ленинград. Уже поздняя осень, дороги подмёрзли и не оправдаться прусским выученикам русской грязью. Не убедить бесноватое начальство в необходимости «отойти на зимние квартиры».
                Собирается опять, по германскому шаблону, танковый кулак (не придумывать же для этих русских что-то поновее) и ударяет в районе Московского моря по русским. Но что-то не то…
               Не сдаются, не бегут, не дают себя окружить, как было вначале, а с боями, выбивая танки, которых становиться всё меньше, планомерно отходят. Нет у германских гренадёров желанного прорыва, а до Москвы – рукой подать... Там – железные кресты, конец войне и возвращение к дорогим фрау и киндер.
              Удар намечался по ослабленной в предыдущих боях 30 армии (командовал Д.Д.Лелюшенко). Она только что была передана в спешно образованный Калининский фронт и ещё не было ею установлено на стыке со смежной 16 армией (тогда командовал К.К.Рокоссовский),  того  что называется «локтевой связью». Да и в полках оставалось всего по 300 человек.
            Потому оборона здесь была срочно усилена Отдельным полком Кремлёвских курсантов, уже показавших себя в оборонительных боях на реке Ламе. Это училище когда-то располагалось в Кремле и готовило командиров Красной Армии. Командовал – начальник училища полковник С.Младенцев, получивший звание Героя Советского Союза ещё до Войны.
             Это было хорошее училище и ребята-курсанты, хоть и были завидно молоды, отлично знали военное дело – не только метко стреляли, но и умели окапываться, знали, что это не прихоть командира, а жестокая, как всё на войне истина – десять ведер  пота берегут литр крови.
             Пройдя ряд тяжёлых оборонительных боёв, умели ждать того единственного момента, когда выскочив из окопа навстречу уже подбегающему врагу можно его, разгоряченного кажущейся легкой победой ужаснуть решимостью, опрокинуть штыками и огнём и заставить бежать, расстреливая вслед тех, кто ещё уцелел (это называется жёстким словом «контратака»). Могли, пропустив танки через окоп, метко швырнуть вслед мгновенно вспыхивающую бутылку – единственное тогда оружие пехотинца против вражеского танка.
              Знали, что отбросив врага надо тут же вернуться в спасительные окопы, со спокойной уверенностью в себе и в стоящих рядом, проверить оружие, перевязать раны, счесть патроны и потери, мучительно ожидая новой атаки…
             Эти ребята и обороняли дорогу идущую через нашу деревню на старинный Клин. Почему враг всё же прошёл на Клин, раньше, чем была занято наше Некрасино, раньше, чем  взят стоящий на дороге Высоковск? Так в чём же дело?
           Да, оборона была поставлена правильно и крепко (уже научились), но врагу повезло по его педантичности и по ошибке нашего командования, это собственно и обнаружил мой отец.
           Оказывается карты, по которым наступали немецкие войска были составлены по дореволюционным данным и потому проложенной после 20-х годов новой дороги на Волоколамск, через наше Некрасино и Высоковск,  там просто не было. Там была обозначена только старая дорога, та самая «Волоколамка», по которой через много лет, мы шли  в тот давний летний день.
           Но, педантизм не позволил «немцу» наступать по неизвестной, хотя и существующей реально дороге: они больше верили своей карте. В свою очередь ошиблись и наши: на новой дороге были выставлены мощные заслоны с противотанковой артиллерией, засадами, минами и прочими «сюрпризами»: именно там ждали танкистов 3-й танковой группы гитлеровцев.
             А в районе деревни Селинское, точнее, за ним, ближе к дороге Клин-Высоковск,  была выставлена небольшая застава из курсантов, в составе  отделения усиленного пулемётным расчетом. Единственным противотанковым оружием были, видимо, бутылки с горючей смесью.
            Ожидалось, что по этой, старой дороге немцами будет выслана какая-нибудь разведывательная группа мотоциклистов, не более. Но именно по ней и пошли основные силы. Они уничтожили горсточку отчаянно сражавшихся бойцов и прошли на Клин, в обход оборонительных укреплений и батарей.…
            Именно поэтому Клин был взят раньше, чем расположенный западнее Высоковск. И появился этот одинокий памятник их безвестному подвигу у крошечной русской  деревни …

              14.02.2011. Годовщина вывода войск из Афганистана.