Глава 8. Кошмар господина Кострова.
Мила онемела. Ей стало страшно так, как никогда до этого еще не было. Она посмотрела на отца. Господин Костров, выпучив глаза, переводил взгляд с дочери на Джонса и с Джонса на дочь, пытаясь понять до конца смысл заданного Джонсом вопроса. По мнению господина Кострова вопрос прозвучал не то что-бы невежливо, а просто неприлично оскорбительно. Украла? Как это понимать?
- Позвольте, господин Джонс, позвольте.. – набрался храбрости Павел Иванович.- Я вас глубоко уважаю, как нашего постоянного заказчика, как помощника, позволю себе это сказать, как очень влиятельного человека... Но то, что вы только что сказали, по-моему, выходит за рамки приличия. Вы нанесли оскорбление моей дочери, а значит... Значит, и мне, господин Джонс. Потрудитесь объясниться!
Джонс холодно посмотрел на рассерженного Кострова, медленно сел обратно в свое кресло.
- Успокойтесь, уважаемый Павел Иванович. Я с вами совершенно согласен. Вопрос более, чем оскорбительный...
- Тогда попрошу вас немедленно покинуть мой дом! – заорал Костров , вытягивая указательный палец в направлении двери. При этом жесте с директора сползла шуба, открывая посетителям игривую американскую майку. Но Костров не чувствовал холода,он сам не соображал, что он делает.
Джонс едва заметно улыбнулся и вытащил из своего портсигара следующую серебряную сигару.
- Павел Иванович, я незамедлительно покину ваш дом после того, как ваша дочь вернет мне украденные чертежи.
- Да вы никак не угомонитесь, как я посмотрю! Как вы смеете обвинять мою дочь в воровстве?
При этих словах Мила съежилась в комочек и зарыдала, вытирая сопли ладонью.
- Смею, мой уважаемый Павел Иванович. Смею.- Джонс спокойно подкурил сигару. – Пусть ваша дочь сама все расскажет. Милена, что вы делали в кабинете вашего жениха в пятницу 12 декабря с шести часов до семи вечера? Именно тогда ваш жених, талантливый изобретатель Сергей побежал в магазин покупать шампанское. Или я неправ?
Милена еще более съежилась, закрылась телогрейкой и запищала противным голосом.
- И-и-и..
- Прекратите этот спектакль, Милена. Вы – взрослый человек и должны отвечать за свои поступки.
- Подите вон! – голос Кострова превратился в истошный стон.
- Павел Иванович, я же вам сказал, что я уйду. Мне нужно только то, что ваша дочь...
- Подите вон, я вам сказал. Вы – ничтожество! Вы...
Джонс, несмотря на внешнюю холодность, начал выказывать признаки нетерпения и раздражения.
- Прекратите меня оскорблять, господин Костров. Или ваша дочь признается, или мы сейчас все вместе пойдем в ее комнату и заглянем во второй от стены ящик платяного шкафчика, тогда...
- Хватит! – запищала Милена, вытирая лицо полой телогрейки. – Хватит! Господин Джонс прав, чертежи у меня. Но я их не украла. Я их просто взяла из любопытства. На время.
Костров схватился за сердце.
- Блин... Все... Опять схватило. Больно... Скорую мне! Скорую!
Джонс наклонился к Кострову и провел рукой возле его сердца. Директор отнял руку от груди, секунду дышал глубоко, прислушиваясь к сердцебиению. Потом пробормотал.
- Вот черт. Показалось...
Потом посмотрел на дочь.
- Так ты у меня еще и воровка? Мало я плачу за тебя? Лучший институт, лучшие репетиторы, лучшая косметика, одежда, обувь. А наличкой я тебе сколько даю? Все – на твои прихоти! И тебе этого мало? Где эти чертежи? Неси сюда немедленно!
Милена, дрожа от негодования, выбегает из комнаты. Павел Иванович, не зная, куда себя деть после столь напряженной дискуссии, раздраженно потирает кончик носа. Потом, будто преследуемый некоторой идеей, он вскакивает с кресла и подходит к окну, разукрашенному морозными узорами.
- Уважаемый господин Джонс. Хорошо. Предположим, что моя дочь из любопытства забрала у своего жениха какие-то бумаги. Я подчеркиваю,- из любопытства. Откуда, осмелюсь я знать, у вас такие полномочия, чтобы требовать эти материалы для себя? Я думаю, вы не будете возражать, что все, что вы хотите от моей дочери, все-таки, принадлежит нашей семье.
Джонс с иронией посмотрел на собеседника.
- А я и не возражаю.
Ледяной гость, не торопясь, извлек из внутреннего кармана чековую книжку.
- Скажите мне сумму. – Джонс аккуратно завернул обложку, открывая белоснежный хрустящий чек. В руке гостя, будто из воздуха, оказалась длинная перьевая ручка.
- Скажите мне сумму, - я моментально заполню бланк. Мою подпись знают везде.
Костров при виде чека едва успел смахнуть предательскую слюну. В это время в комнате появилась Милена с охапкой бумаг.
- Вот возьмите.- обида дрожала в ее голосе. Обида и раздражение. – Подумаешь, превращалка. Да я таких чертежей тысячу нарисую и скажу, что они волшебные.
При виде чертежей глаза Джонса загорелись дьявольским огнем нестерпимого любопытства. Он медленно подошел к бумагам, погладил их по краям. Потом внимательно посмотрел на рисунки. Пробормотал.
- Помилуйте, никто не говорил о волшебстве. Это – инженерное устройство. Я вас очень прошу.
Джонс чрезвычайно спокойно пролистал чертежи, удовлетворенно хмыкая над деталями. Потом свернул бумаги и аккуратно сложил их в больший кожаный портфель, который возник так, что даже никто и не помнил, был ли портфель с самого начала.
Костров занервничал.
- Э,Э, постойте, господин Джонс. А как же по поводу вознаграждения?
Глаза Милена раскрылись от удивления.
- Какого вознаграждения?
Павел Иванович сверкнул глазами.
- Не твоего ума дела. Иди к себе в комнату!
Джонс улыбнулся.
- Ну вот же чек! Впишите туда любую сумму.
Милена возбужденно задышала
- Папа, папа. Давай я впишу. Ну не лезь ты туда своим рылом. Ты даже не знаешь, сколько эти бумаги могут стоить!
- А ты знаешь? – перо в руках коммунальщика дрожало.
- Я думаю, - замялась Милена. – я думаю пятьсот тыщ рублей.
- Шестьсот! – воскликнул Костров и вписал сумму в чек.
Джонс аккуратным и вальяжным движением вырвал страничку и протянул ее Кострову. Сдержанно улыбнулся .
- А не хотите ли узнать, что вы, собственно, мне продали? – спросил едва слышным холодным баритоном.
Павел Иванович суетливо забегал глазами, сжимая пальцами свежий чек.
- Ну продали, так и продали. Ну разве что из-за любопытства. Так себе....
Джонс не скрывал своей радости. Он вытащил из портфеля пару чертежей.Уложил их один на один, потом как-то их развернул, ориентируя по сторонам света, потом что-то зашептал. Из потолка, как снег, полетели деньги.
Костров от неожиданности по-детски заблеял, потом бросился собирать бумажки. Милена вообще рехнулась при виде денежного дождя. Она растянулась на полу, разбросав полы телогрейки, стараясь загрести под себя как можно больше бумажек.
Джонс усмехнулся и неторопливо направился к выходу.
Павел Иванович выпрямился, схватил дочь за воротник и хрипло затараторил
- Найди этого твоего изобреталя немедленно. Найди его!!!