«Два солдата из стройбата
заменяют экскаватор,
а курсанты ПВО –
заменяют хоть кого!»
(из Инструкции по применению)
Зима. 1982 год. Энгельс.
Канун Нового Года это не только беготня по магазинам за подарками и приятные хлопоты по согласованию меню. Это все там – за забором училища, там, где свобода, магазины с подарками и возможность выбора блюд. Здесь, внутри - это судорожная сдача зачетов, написание курсовых работ и прочий «занос хвостов», на которые норовят наступить, до пронзительного «Мяу!!!!!» с нашей стороны.
Вторая половина декабря. По казарме мечется комсомольский вожак – Андрей Киселев. Худой картавый парень с горящими глазами и кличкой «Тгам-тагагам!»:
- О! Ты стихи можешь с выгажением пхочитать!?
- Да я это… ну в школе…
- Давай в стогонку отойдем. Вот. Читай!
Там что-то остро-героическое про Брестскую крепость, про немцев и танки, про взрывы и бессмертный подвиг наших солдат. Я невнятно бубню, глаза не горят, нужного пафоса нет. На сцену не хочется.
- Ну кто ж так читает… «А танки лезут, лезут, лезут…», - декламирует Андрей, подаваясь вперед. На его лбу дергается жилка, от волнения он сильно картавит даже там, где буквы «р» нет в принципе.
Я с пониманием киваю в такт словам. Потом ссылаюсь на срочное дело и сбегаю.
Внезапно вызывают к замполиту. Ничего хорошего это не сулит. Перед глазами появляются немецкие танки, которые «лезут и лезут»…
Подполковник Журба в, традиционно «подстреленных», брюках встречает меня в кабинете, и начинает без лишних предисловий:
- Я тут попросил Киселева подыскать человека пошустрей, он посоветовал Вас.
Я, на всякий случай, киваю. Определение «шустрый человек» открывает целую галерею возможностей от «ну-ка шустро помыл казарму!» до «чё-то ты паря слишком шустрый!».
- Как Вы смотрите на то, чтобы побыть Дедом Морозом в подшефной школе? Вот на ближайшие пару недель.
Упс! Неожиданно.
- Товарищ подполковник, а зачеты. Когда ж готовиться? Да я и не был никогда…
- Зачеты поставят «автоматом». Постоянная увольнительная. Свободный график.
- А подумать можно?
- Сколько?
- Минут пять.
Журба усмехается. Я выхожу из кабинета. Едва за мной закрывается дверь, я пулей лечу на поиски Олега Медведева. Кто ж как не Майкл даст мне совет!?
- Слушай, меня Дедом Морозом в подшефную школу отправляют… Соглашаться?
- А зачеты? – спрашивает Олег, что-то прикидывая в уме.
- Зачеты поставят «автоматом». Постоянная увольнительная. Свободный график, - повторяю я слова замполита.
- Ух, блин, халява! Тебе помощник не нужен!? Конечно, соглашайся!
Диалог занимает меньше минуты. Я даю согласие, мне жмут руку. На выходе сталкиваюсь с Киселевым:
- Поздгавляю. Я бы и сам, но дикция…
Утренники проводим в Доме культуры завода имени Урицкого. Практически единственный в стране троллейбусо-строительный завод. Поэтому и богатый. В большом зале установлена огромная елка, опутанная гирляндами. По сценарию она включится в нужный момент и, в добавок, будет вращаться!
Весь вчерашний день я усиленно учил свои, в общем, нехитрые реплики, и пытался говорит басом, что получалось плохо. Из училища я приволок белые караульные валенки, пахнущие как и подобает караульным валенкам. Посохом являлся черенок от лопаты, обклеенный снежинками, дождиком и прочей драпировкой, что должно было сделать его неузнаваемым. Мне выдали костюм Деда Мороза, а для большего сходства еще огромную ватную бороду и мохнатые брови, перетекающие в блестящий пластмассовый нос.
Утренник для первых классов. Завод приготовил каждому детенышу индивидуальный подарок такого размера, что унести его можно было только с помощью родителей. Кроме того, профком или местком, а может какой другой оргкомитет, принес в выделенную нам для переодевания комнату две огромных картонных коробки. Одна с шоколадными конфетами, вторая с карандашами, мячиками, фломастерами, книжками, брелками и прочей мишурой:
- Это в мешок Деду Морозу. По ходу праздника будет детям раздавать. Это вам на два утренника…
«Да такого количества подарков хватит все училище осчастливить!» - думаю я, набивая мешок.
Нас целая бригада. Я, Снегурочка, две массовицы-затейницы, аккордеонистка и девочка с колокольчиком. У нее своя роль. Она классе в четвертом, и тоже явно из «шустрых». Она моментально ныряет в коробку с конфетами, и появляется вся заляпанная шоколадом с набитым ртом, повторяя что-то вроде «Мифка на февере». Потом она извлекает упаковку фломастеров, на ближайшем листе бумаги (а это как раз мои реплики из сценария) пробует как они пишут, удовлетворенно надувает губки и вопросительно смотрит на меня. Я снисходительно киваю, и фломастеры перекочевывают в ее портфель.
Зал начинает наполняться. Поскольку мой выход не в начале представления, я, скрывая волнение, иду оценить обстановку. Детей много. Они почти все одного роста. В шортиках, в белых рубашечках, кто-то в масках, кое-кто в костюмах. Девчонки – снежинки.
В зале жарко. Родители стоят драповой стеной, держа в руках пакеты с детскими вещами…
Утренник начинается.
Пока девчонки водят хороводы, у меня есть минут десять на то, чтобы облачиться перед зеркалом в «теплое», и ждать звонка колокольчика. Маленькая шоколадная обжора заглядывает в дверь, зал дружно начинает скандировать «Дед Мороз! Дед Мороз!». Мой выход. Девчушка бежит впереди, громко звеня блестящим колокольчиком, и без труда проникает в зал. Мне сложнее. Я с мешком. По-Брежневски мохнатые брови затрудняют обзор. Я упираюсь в сомкнутые спины родителей. Начинаю басить «Пропустите Деда Мороза!». Народ вздрагивает от неожиданности, но покорно расступается. Я боком протискиваюсь в зал. И тут…
Моя ватная борода плотно приклеивается к чьему-то драповому пальто и съезжает на правую щеку. Пластмассовый нос занимает позицию под правым глазом, а брови просто становятся вертикально. Я делаю последний рывок… Дети с ужасом смотрят на меня. Смех замолкает. Хорошо, хоть никто не заплакал. Резко ставлю «дедморозное лицо» на место, что сделать в красных шелковых рукавицах не просто.
Вздох облегчения. Узнали. Чтобы меньше боялись, со старта даю ближайшим ребятишкам по жмене конфет из мешка. О! Меня уже любят! Произношу в микрофон какие-то подобающие случаю реплики. Дети требуют зажечь елку. Дружно кричим положенные по сценарию три раза «Елочка зажгись!».
Красавица елка загорается всеми огнями и начинает медленное вращение. На лицах детей восторг! Затейницы выстраивают всех в большой хоровод. Внезапно под елкой что-то с треском искрит. Она погасает и… останавливается.
«Дед Мороз!!! Зажги елку!!!». «ДЕД МОРОЗ!!!!!!!!!!!»
«А с собой ни отвертки, ни изоленты» - жарким ветром проносится в голове.
Родители гневно смотрят на меня. Я бессильно верчу головой в поисках электрика. Каким-то немыслимым образом удается выкрутиться, убедив детишек, что елка отправилась светить дальше, или что-то в этом роде. Не давая опомниться, организую конкурс костюмов. Ставлю мешок с подарками на стул около потухшей елки, в то время как помощницы из большого хоровода делают два. Побольше – общий, поменьше – костюмированный. План мой коварен и прост. Детишки побегут по кругу, а я буду им на ходу давать подарки. Так за один круг всем и достанется от щедрот. Ха! Наивность!
Дети начинают хороводить, но едва я протягиваю подарок первому, как он останавливается, а все остальные, продолжая бежать, превращают мероприятие в кучу-малу. На меня начинает напирать лавина «волчат» и «зайчиков», «лисичек» и «снежинок», протягивая ко мне маленькие ручки с растопыренными пальчиками. Поскольку все они ростом мне чуть выше пояса, противостоять им чрезвычайно сложно. Я начинаю пятиться, пока не натыкаюсь на ограждение елки, которое упирается мне под коленки. Теряя равновесие, хватаю сразу несколько детских рук, подтягивая тело в вертикальное положение…
…В раздевалку возвращаюсь мокрый и уставший, как после марш-броска. Обессилено опускаюсь на стул, закинув бороду на голову. Валенки не снимаю – девчонок жалко. Они меня хвалят и кормят конфетами. Я почти не сопротивляюсь. Похвала приятна. А конфеты - это калории. Ведь через час утренник для вторых классов.
Зато зачеты «автоматом» - успокаиваю я себя.
Все будет хорошо. Да и электрик обещал все починить.