С утра день был морозным. На улице было очень холодно. Клара Аркадьевна сидела орлицей на колесе в салоне троллейбуса, потому что именно там больше всего шло тепло от печки. Ноги её замерзли, пока она ждала транспорта, и теперь она в блаженстве шевелила пальцами ног внутри своих модных ботильонов. Она ехала в больницу к своей подруге, зажав в руках пакет с гостинцами и миниатюрную дамскую сумочку. Всё хорошо, голова в холоде, ноги в тепле, только кожаное сиденье было настолько холодным, что ей казалось, будто она сидит на куске льда. Клара поёжилась, прислушиваясь к своим чувствам, когда неожиданное шевеление справа отвлекло её от могильных ощущений, идущих от сидения. К ней подсела смуглая, плотная женщина, с живыми карими глазами, одетая в хорошую дублёнку. Кларе Аркадьевне показалось, что она напоминает цыганку. Женщина примостилась на колесе рядом с ней и, наклонившись, тихо сказала:
- Вы не подскажете мне остановку возле Парка Культуры, мне надо зайти в церковь.
Клара, ушедшая было в свои думы, отмахнулась:
- Подскажу. Где там церковь я не знаю, а остановку покажу, - и хотела было отвернуться к окошку, но не тут-то было. Смуглянка тронула её за перчатку:
- Наклонись ко мне, я тебе кое-что скажу.
Клара изумлённо вскинула брови, вытаращила серые глаза, но наклонилась к незнакомке.
- Мы с тобой не случайно встретились, - зашептала та, - ты цветы любишь. Этим летом у тебя погибло много цветов на подоконнике, да?
Глаза у Клары стали расширяться ещё больше, в полном недоумении, она припомнила, что и правда этим летом, после ужасающего смога накрывшего на целый месяц Москву, повыкидывала кучу цветов, которые не выдержали природных катаклизмов.
- Да-а-а, - медленно протянула она, - а Вы откуда знаете?
Смуглянка улыбнулась и быстро зашептала:
- Ты же их все уничтожила?
- Все, - выдохнула Клара.
- Правильно сделала, - продолжала шептать незнакомка, - на тебе сглаз лежит, на твоей маме девять сглазов, у мужа твоего шрам есть на руке, его два раза от смерти спасли. Дочь твоя крестик потеряла. Тебе надо спасать семью.
- Как? – в ужасе всплеснула руками Клара, - которую обуял безотчетный страх.
- Помогу, - усмехнулась смуглянка, - сейчас ты выйдешь вместе со мной на остановке. Купишь один батон хлеба, десять яиц и мы пойдём в церковь. Я же вижу, ты божий человек.
Тут Клару что-то внутри кольнуло:
- Ни хрена ты не видишь, - подумала она, - я даже не крещеная, - но ответила смуглянке, - не могу я выйти, в больницу еду, меня там ждут.
- Ничего, - не унималась смуглянка, внимательно присматриваясь к Клариным дорогим перчаткам и изящной кожаной сумочке, - ты же хочешь спасти свою маму?
- Кошмар, - испугалась Клара, - если я сейчас выйду с этой ведьмой на остановке и пойду в церковь, неизвестно куда она меня заведёт? Отберет сначала сумочку, потом продукты, а то и вовсе без норковой шубы оставит, и моя мама, действительно заболеет с горя, что у неё такая придурочная дочь, - и пустилась на хитрость.
- А Вы мне скажите, чем помогут хлеб и яйца? И не снимете ли Вы ненароком порчу по пинкоду моей кредитки?
- Что ты, что ты, - замахала руками смуглянка, - ты, наверное, подумала, что я цыганка? Ан, нет мама у меня сербка, папа русский.
- Да-а-а, - недоверчиво протянула Клара, - а выглядите вы настоящей цыганской колдуньей. Кажется, я догадываюсь. Вы шептуха, как минимум, в восьмом поколении. Из тех, что наводят порчу на соседей, звонят и сопят по телефону в три часа утра, сжигают почтовые ящики и накладывают проклятье перед дверью. А вы случайно не умеете снимать порчу по фотографии или фотороботу?
- Ты со мной не шути, - сказала смуглянка, - у твоего мужа одно яйцо не работает.
- Да, что Вы говорите, - удивилась Клара, - мне кажется, у него всё работает и он не крипторх.
- Хто, тьфу, кто, - поправилась порчельница.
- Крипторх, - повторила Клара.
- Это, что за болезнь такая, - поинтересовалась та, - что-то лошадиное напоминает.
- Собачье, - ответила Клара, - это когда у собачки одно яичко недоразвито, таких собачек ещё с выставок снимают. Теперь мне понятно, зачем Вам понадобился десяток куриных яиц. Снимать порчу с одного яйца моего мужа.
Пассажиры троллейбуса оживились и стали приглядываться к двум женщинам, сидящим на колесе.
- Зря шутишь, - покачала головой злыдарка, - ты не знаешь силу яиц. Вся сила - в яйцах!
- У мужчин, это точно, - хмыкнула Клара, - и ещё знаю, что никогда не надо класть яйца на серебро, оно от этого чернеет. Кстати, Вам скоро выходить.
Смуглянка огляделась и, сообразив, что времени у неё остаётся всего одна остановка яростно зашипела:
- Зря не вериш-ш-шь, вспомни свою подружку на букву М. Она на тебя сильный сглаз сделала. Не пойдёшь сейчас со мной, всё плохо у тебя будет. Сама раком заболеешь, мама твоя умрёт, дочь несчастной будет. Нельзя с такими порчами ходить и ничего не делать.
Троллейбус затормозил. Смуглянка подошла к двери и оглянулась на Клару.
Клара, сидела с широко открытыми глазами, полуоткрытым ртом, прижимая к себе сумки, и с испуганным интересом смотрела на цыганку. Та, молча, вышла из троллейбуса и погрозила Кларе пальцем в окошко.
- Фуф-ф-ф, - выдохнула Клара, - пронесло. Не поддалась на чары, против гипноза устояла. Хорошо, что успела вовремя опомниться, а то стояла бы сейчас на морозе без денег, без шубы с авоськой яиц. Цыганское счастье.
17 февраля 2011