Ила Опалова
Почему мы любим Россию
– Ванька, это ты?
Иван Басманов, увлеченно рассматривающий пеструю витрину киоска печати, почувствовал, как на плечо легла чья-то рука, оглянулся и увидел лицо незнакомого мужчины.
– Точно, Ванька Басманов! – обрадовался незнакомец, и по щербатой улыбке Иван, наконец, узнал одноклассника.
– Антоха? Поэт?
– Ну да! Изменился что ли? Что ты хочешь, двадцать лет улетело, как крошки смахнуло, как черт украл! А ты красавец! Но вот на висках седина запенилась...
– А ты остался поэтом, – улыбнулся Иван. – Только что-то потемнел. Из Турции прилетел?
– С Кипра. Работал там. Строителем.
– В отпуск?
– Совсем. Тоска стервозная загрызла, – он покачал головой. – А ты ж в Америке! Или уже нет? А!.. Ну да, – Антон смешался и виновато поинтересовался: – Аленка вправду в Россию вернулась?
Иван, враз набычившись, сказал:
– Вот посмотри сюда, – он ногой в стильном ботинке раздраженно потопал несколько раз, – окурок на тротуаре, разве это цивилизовано? Заплевано... Противно ведь! А воздух? Как здесь можно жить!?
Антон, послушно посмотрев под ноги, втянул запах забитой машинами пыльной улицы и предложил:
– Пойдем, застолбимся где-нибудь, коньячку бахнем.
– Не, только водочку! – покачал головой Иван. – Давай, ко мне, в гостиницу. Я вообще-то приехал на симпозиум, – он едва ли не потянул Антона за собой.
Окна в номере были зашторенными, что придавало обстановке уют.
– А у тебя неплохо, – оценил Антон, наблюдая, как Иван достает из холодильника бутылку, икру и колбасу.
– Ага, только этот номер раз в пять дороже подобного в Вашингтоне. У вас в России все дорого, и это при массовой нищете. Я нигде не встречал такой цены на чашку кофе, как в Охотном ряду. Ладно, давай за встречу!
Они стукнулись пластиковыми стопками, и вместо приятного стеклянного звона в уши вкрался уродливый шорох.
– Россию ругаешь, а водочку предпочитаешь! – махом опрокинув стопку, уколол Антон, стараясь подцепить вилкой красные икринки.
– Предпочитаю, – согласился Басманов. – И только, – наполнив стопки, он протянул приятелю мобильный телефон, – Вот посмотри, какой у нас дом в Вестервиле, миллион долларов стоит, машина у меня, машина у Алены... А у дома газон, трава густая, нежная. Вечером с собакой выйдешь, в траве светляки, как звезды разбросаны, воздух чистый. Все горбом заработано. Это тут в России воруют. Весь мир знает, что в России власть воровская и что народ нищенствует. Старушки и старики бутылки собирают. А ведь они вытащили страну из войны, из разрухи. Их Советский Союз был второй державой в мире. Второй! Или первой? А сейчас? Стыдно. По карманам рассовали державу...
– А что ж ты уехал? – махом опустошив стопку, хмуро спросил Антон.
– Так ничего не было! – спокойно ответил Басманов, заедая водку колбасой. – Жили на одной китайской лапше. Я ведь не бандит, не хитрый политик. Смешно, но даже лампочку не умею вкрутить. Я ученый, а мои мозги здесь оказались не нужны! Передо мной была альтернатива: жить или не жить. И ты знаешь, хорошая страна Соединенные Штаты! Для бедных – пособия, для талантливых – возможности. И люди в ней приветливые, ездят по всему миру, работают. Что уехал? – передразнил приятеля Басманов. – Ты мне скажи, почему из Америки уехал – нормально, из России уехал – подлец?
– Что? – поднял на приятеля повлажневшие глаза Антон, оторвавшись от фотографий в телефоне. – Какой красавицей стала Аленка! Все мои стихи в школе были о ней.
– Знаю, – кивнул Иван и уперся взглядом в стопку.
– И как она в Штатах? Страну украсила, это ясно...
– Тосковала, – нехотя бросил Иван. – В Каламбусе есть сквер, там березка... Короче, любимое место. Вообще, наш штат Огайо природой и климатом напоминает Россию, – Иван вздохнул. – Вернулась Алена в Россию. Сам сказал, что знаешь. Как только дочь уехала в Париж учиться, Алена сразу и собралась... Вот скажи, что здесь делать? А если революция? При такой ситуации все возможно. Если война? Чего ради сюда лезть, в эту грязь, злобу, нищету? Чего здесь можно любить, кроме водки!?
Антон плеснул еще из бутылки и уже не морщась выпил:
– Почему из Америки легко уезжают? Благополучная она, потому душа за нее не болит. А наша Россия как беспутная мать... или неудачливая дочка, потому и любим ее так надрывно. А главное: у нас с Россией общая кровь, пуповина. И это фатально, – Антон вздохнул, как всхлипнул, – Я похоронил мать. Ведь взрослый мужик, а меня к ней тянет. И вина мучает. Знаешь, что утешает? Что встретимся на том с-свете. Иногда так зажимает, что лег бы и... и туда. Я вот этой болью знаю, - он ткнул себя кулаком в солнечное сплетение, - что есть пуповина энергетическая, может, духовная, или, черт знает, какая, но ее не рассечь. Никак. Если ты не любишь Россию, значит родители тебя обманули: ты не русский, а приемыш. А Аленка...
– Что Аленка? – раздраженно оборвал приятеля Басманов. – Ты видишь, я не еду за ней в наш городок? Найду себе другую красотку. Их здесь много.
– Дурак ты! Много, не значит хорошо. Сейчас в России всякого барахла с избытком. Без Родины, да без любимой женщины ты в американском раю загнешься! Если не приемыш...
В углах дрожжами пухли тени. Иван подошел к окну и раздвинул шторы. Там тусклым бриллиантом переливалась вечерняя улица.
Басманов помолчал ссутулившись и повернулся к Антону:
– Я вот что подумал: фашистам не отдали, неужели у воров не заберем?
Февраль 2011 года
P.S. Когда писала, не думала, что страну возвращать народу будет Президент Путин. Таково мое мнение на сегодняшний день, ведь не вся информация доступна рядовому человеку.
P.P.S. На фотографии запечатлена патриотическая акция «Живой флаг» в г. Коламбусе (штат Огайо). Тысячи жителей города добровольно (!), старые и малые, пришли на огромный стадион, чтобы с помощью щитов сложить изображение государственного флага США. Это должно было быть заснято с самолета и показано потом с экранов телевизоров.
Я была в составе российской делегации и с интересом поучаствовала в данном мероприятии и даже снялась на память.
Этот факт сообщаю в качестве иллюстрации к американскому патриотизму. Надо было видеть эти воодушевленные лица с флажками в руках, флажками в волосах! Но почему-то о патриотизме в России говорят с пренебрежением и часто с приставкой «псевдо».