Клара нервно поежилась и повернулась на правый бок. С улицы доносился лай собаки и окрики соседских мальчишек.
Что ж им не спиться-то в такую рань, на дворе выходные, а они как оголтелые. Тут в голове мелькнула мысль: а, сколько же сейчас. И она бросила взгляд на салатный будильник под названием заря, стоящий на тумбочке. Стрелки показывали двадцать минут десятого. Господи только бы не опоздать. Голова как всегда раскалывалась, и неимоверно хотелась спать – это было то чувство свойственное почти каждой провинциальной актрисе, в особенности после мало-мальски удачного бенефиса.
Она медленно дошла до плиты и, заварив крепкий чай, водрузилась на табурет в ожидании густого, ароматного настоя. Вспомнив, вчерашний вечер она не вольно улыбнулась. И чего это она затеяла этот спор с Аллачкой. Ладно бы из-за мужика, а то так просто ни о чем, пустяк, да и только. Хотя в этот пустяк был все-таки вмешен местный театральный ловелас Анатоль, так его звали, подчеркивая горячасть манер, все особи женского пола театра. Вот угораздило, да и как могло не угораздить; призналась Клара сама себе, ведь она была самой известной спорщицей во всем театре.
А случай был как ни как подходящий.
Все собравшиеся устремили свой взгляд на Карла Романовича, только, что приехавшего из сочинского отпуска. После довольно-таки сильно затянувшейся речи о природе и архитектурных памятниках курортных мест, карл Романович в восхищенном экстазе мотнул головой. Да и техника у них там передовая стоит, везде ящики с лимонадом. Бросишь в такой двушку, а оттуда водичка чистая, колодезная. Жара под сорок, а тут прохлада. Выпьешь и на душе приятно.
Тут со свого места соскочил Анатолий. Хватит нас, уважаемый, байками травить. Ладно, море, природа, памятники. А насчет техники вы погорячились, на дворе шестьдесят седьмой год, да и у нас не глухая провинция. Вы бы хоть вчерашние известия прочитали.
Вот, и достав, из кармана смятую газету громогласно изрек: В воскресенье в двенадцать ноль-ноль, в парке революционеров состоится торжественная установка и открытие автомата с газированной водой с последующей дегустацией. Вот это да выпалили все в один миг. А я о чем - нервно проторобанил Анатолий. Да ладно тебе Толик, ты, что наших междуречинских не знаешь. Голос подола Аллачка, молодая актриса с довольно статной и точеной фигуркой, пришедшая в театр только после училища и проработавшая чуть меньше года. Понабегут как на пожар, вот помните, пальто по осени в универмаг завезли.
Ладно тебе Алла про пальто, в разговор вмешалась виновница торжества Клара. Клара Семеновна вам ведь тоже тогда не досталась, вы ведь тоже стояли…Голос Аллочки слегка задрожал.
Это я голубушка просто не захотела, как очередь увидела, так и подумала и зачем я буду как все, мне как актрисе индивидуальность дороже.… А здесь захочу и добьюсь своего, и ни очереди, ни рабочий класс мне не помеха. Первой буду, вот так! – уверенно закончила Клара.
Аллачка, да не спорь ты - разговор перебил Анатолий, Кларочка у нас такая, всегда своего добьется.
Тут лицо Клары оживилась, а давай поспорим, если не выиграю, роль тебе главную отдам.
Клара легкой грацией сошла с подножки трамвая, пятью прыткими шагами достигла тротуара. Посмотрев на часы, стрелки показывали одиннадцать двадцать две, направилась к середине парка. Она выглядела просто великолепно: черная вильветавая юбка, лакированные туфли на каблуках, белая блуза, но главным украшением всего этого гардероба были синий шарф, вьющийся на ветру и большая широкополая шляпа.
Нарушая тишину цоканьем каблуков Клара оказалась в центре парка. Неподалеку стоял
большой железный ящик, возле которого толпилась кучка зевак.
Клара обернулась по сторонам: зрители были в сборе – вот он Матвей Лукич – местный завхоз. Притаился с удочкой у пруда. Думает, не замечаю, хотя здесь даже красноперка отродясь не водилась. А вот и чета Гульдеевых, первых «хранителей» всех театральных тайн, прогуливаются взад вперед с двумя дочками и сладкой ватой. А вот она соперница и главная виновница всего предстоящего действа. Алла сидела на лавочке и перелистывала томик Шекспира.
Вечно с текстом, мерзкая недоучка - пронеслось в голове у Клары. Зрителей полный аншлаг. Ну, все, настала работа профессионалов, и она, расправив плечи, ринулась в толпу.
Пройдя, стоящих в начале очереди зевак Клара, поравнялась, с первым стоящим у автомата. Это был мужчина лет сорока, пяти худой и средней наружности в клетчатой рубашке и летней шляпе.
«Мужчина здесь дегустация лимонада» произнесла Клара, стараясь вложить в слова всю сладкую игривость женского актерского мастерства. Не дожидаясь ответа, она все с той же мелодичностью зарядила: «Не могли бы вы уступить даме?»
«Миша пусть идет в конец очереди» - путь ей преградила дама в цветастом сарафане, с мальчикам, лет пяти держащимся за руку.
«Гражданка здесь очередь» - выпалила она, сурово посмотрев на Клару.
Поняв, что не остается, не чего другого Клара медленно и ровно стала падать на спину тихо шепча «Воды, воды».
Толпа вокруг Клары засуетилась, ни кто не знал, как обращаться с автоматом мастера поблизости еще не было.
Всеобщую суетливость прервал полноватый мужчина лет шестидесяти: «Да у нее же солнечный удар. Я вчера только что из Москвы там на каждом углу такие автоматы. Дайте кто-нибудь две копейки, нужно кинуть вон в то отверстие.»
«Что вы граждане делаете, без механика нельзя, ведь поблизости фонтан» - голос подала женщина торговавшая рядом мороженным. «Тут женщина гибнет, а вы о механизмах беспокоитесь» - крикнул кто-то возмущенно из толпы.
После минутной суеты злополучный стакан с водой был все-таки поднесен к Клариным губам. Клара выпила стакан с победным чувством Наполеона. Хотя вода ей показалась не много жесткой.
В этот самый победный момент толпу оглушил голос молодой девушки, спешащей к автомату с бадьей сиропа – «что вы наделали ее нельзя пить, там технические воды, мы для проверки механизмов налили, а вот сироп» - показала она на бадью стоящую рядом.
«Ах, товарищи, ну ничего без присмотра оставить нельзя»
Скорая приехала быстро, здание городской больницы располагалось как раз напротив парка.
«Что с ней будет» обратилась плачущая Алла к санитару, спешащему с носилками. «Промывание». «И клизма» сказал доктор, с большим чемоданом стоящий рядом и чем-то похожий на Айболита. «Пренеприменнейши клизма, раз пять, а лучше даже шесть, для полноты эффекта!»