Свет фар уперся в дверь подъезда.
— Почему не сейчас? Почему мы не можем просто быть счастливыми? Ведь у нас все для этого есть…
— Потому что у меня уже есть обязательства, которые я взял на себя раньше, и не могу игнорировать их. Но зато могу сказать точно, если у меня будет вторая жизнь, я ее непременно проживу с тобой…
— Как ты любишь всякие ненужные обещания! Ты сейчас несчастлив оттого, что кому-то что-то пообещал, а уже раздаешь обещания на следующую жизнь и наивно полагаешь, что она станет для тебя счастливой?
Я молчал, а она продолжила:
— Знаешь, мне с тобой очень хорошо. Настолько хорошо, что и первую, и вторую жизнь готова прожить с тобой, но вот хватит ли меня на две жизни ожидания, не обещаю…
На ветровое стекло упали капли дождя и разломили ручейками реальность на множество осколков.
Не сказав больше ни слова, она вышла из машины и скрылась в подъезде.
На часах было восемнадцать двадцать четыре.
Прошло шесть лет. Февральское утро. Поезд на третьем пути.Проехав дважды вокруг вокзальной площади, я все-таки нашел свободное место на парковке.
«…каких только людей я там не встретила! Они просят денег даже на складные унитазы. Все думают, что мы всемирный банк! Почти ни один клиент не видит разницы между кредитом и венчурным инвестированием…» — она распутала шарф и сняла шубу.
Я молча пил кофе и слушал, не забывая кивать, как мне казалось, в нужных местах.
— Еще один соискатель притащил видео с обтекателями для вертолетов. Мол, экономия топлива и все такое. Смотрю это самое видео. А там стоит советский «Запорожец», а к капоту привязана какими-то веревками такая здоровая калоша, размером с саму машину. Я думала, ладно, сейчас он поедет, и все станет очевидным. А он около машины постоял, прогундел про свой обтекатель. Ни слова непонятно — ветер шумит, а в конце — прикол! Этот огромный картонный лапоть отвалился и его ветром из кадра вынесло, а этот изобретатель посмотрел ему так грустно вслед. Я думала, побежит за ним, назад притащит, а он рукой махнул, типа, ну и фиг с ним, и дальше что-то трет про аэродинамику. Я уже под стол от смеха сползла, весь отдел сбежался на такое шоу поглазеть. И вот представь, картина маслом: стоит он на каком-то мрачном пустыре на фоне древнего Запорожца и спокойно так заявляет: «Требуется на развитие девятьсот миллионов!» Может, он, конечно, и гений, но за эти деньги космодром можно построить. Это уж я потом залезла в интернет, глянула есть ли курсы вождения вертолетов. Просто интересно стало. Не поверишь, есть и стоят всего-ничего — семьсот пятьдесят тысяч за сорок восемь летных часов. Неужели у кого-то есть на это время и деньги? Хотя, чему я удивляюсь, сама в Нью-Йорке сумочку купила «Гермес» за две тысячи долларов. Так я там вся крутая была. Вернулась в Москву, на работу пришла, а в соседнем отделе у девочки такая же, представляешь! Теперь придется эту сумку сестренке подарить, пусть в институте красуется, хотя там все равно никто не оценит. Как вы только живете в этом городе?! — она театрально ужаснулась.
— Вот так и живем… без обтекателей и сумочек, — подыграл я.
— Ну, расскажи хоть о себе, а то все я да я.
— Надолго к нам?
— Завтра уеду.
— Знаешь, я тут недавно вспомнил, как ты про две жизни говорила…
— Про какие две жизни? — она искренне удивилась и залпом допила кофе.
— Ну мы тогда около подъезда твоего стояли, осенью, помнишь?
— Нет, не помню, — она отодвинула пустую чашку, — с тех пор, сколько прошло! А мы с тобой уже знакомы целую жизнь. Господи, в столице время так быстро летит, что вчера было — кажется, будто год назад. Так и что ты там вспомнил?
— Права ты была тогда, все успевать нужно в этой жизни, а не ждать следующей.
— Ишь ты! Это что же, я в восемнадцать лет уже такой умной была?
— Угу.
— Спасибо тебе, что помнишь меня такой. Я иногда сама по себе скучаю, — она положила руку на мою, — рада, что ты приехал меня встретить. Ты мне, кстати, здорово помогаешь.
— Это как же?
— Ну если, предстоит дилемма, — она лукаво посмотрела на меня, — и никак не могу принять решение, я дожидаюсь вечера и в восемнадцать двадцать четыре делаю свой выбор. Теперь я точно знаю, что он будет правильным.