Последние несколько лет я работал на стройбазе, принадлежавшей оборонному заводу. Этот завод был градообразующим – вокруг него вырос посёлок с населением более пяти тысяч. Коллектив базы строил на посёлке дома. В постсоветское время новым властям оборонный завод стал не нужен, финансирование прекратилось, выпуск оборонной продукции застопорился. Стройбаза тоже практически перестала функционировать. Уволен весь административный персонал. На базе остались только четыре сторожа, в числе которых и я. Зарплату нам перестали платить
Посёлок после развала Союза был забыт богом и правительством. Завод, ранее содержавший посёлок, пришёл в упадок. Котельная завода, ранее обеспечивавшая посёлок теплом, разрушилась, и уже много зим жители посёлка обогревались, кто чем может. Большинство жителей уповали на электрообогреватели, но начались веерные отключения трижды в день по пять-шесть часов. За то короткое время, пока есть электричество, квартиры не успевали нагреваться. У нас трёхкомнатная квартира, которую ни «козлом», ни буржуйкой не обогреешь. Дети, уже взрослые, с нами не живут,
Приблизился Новый год. Мне выпадает дежурство с 8 часов утра 31 декабря до 8 часов утра первого января, то есть новогоднюю ночь (я дежурю через трое суток на четвёртые).. А моя Нина Ивановна будет ночевать одна в квартире при температуре около нуля градусов. В новогоднюю ночь ей выпадает одной сидеть за праздничным столом. Хотя, скорее всего, она не станет ждать прихода Нового Года, заберётся под два ватных одеяла, сверху набросит шубу и не вылезет до моего возвращения с дежурства. Уже несколько раз она так встречала Новый Год.
Моя сторожка по объёму невелика, в ней круглосуточно не выключается мощный «козёл». И хотя свет тоже бывает недолго, но сторожка успевает хорошо прогреться и сохранить тепло до следующего включения электричества. Мне в голову пришла мысль, пригласить жену в свою сторожку. Пусть хоть одну ночь проведёт в тепле. Кстати, вдвоём можно и выпить по чарке за Новый Год.
Я уговорил Нину Ивановну провести новогоднюю ночь на стройбазе. Она пришла засветло, осмотрелась и, засучив рукава, взялась снимать паутину, вытирать толстый слой пыли, перетряхивать постель на топчане, оттирать грязь с давно не мытого пола. Едва успела к Новому Году. Зато сторожка приобрела вид уютной интимной комнатки на двоих, к тому же очень тёплой. Нина Ивановна от интенсивной работы, как говорится, взопрела и вынуждена была снять с себя тёплые гамаши, вязаную кофту и расстегнуть ворот платья. Я посмотрел на неё - она была прекрасна: стройная фигура (несмотря на возраст), на светлом фоне платья приятно смотрелась загорелая кожа; выделялся бюст. Я обнял её за талию, и Нина точно ждала этого, прижалась ко мне, обняла за шею.
Из включённого транзисторного радиоприёмника прозвучал бой часов, известивший наступление Нового Года. Мы выпили по чарке и поцеловались. Мы не пьяницы, поэтому, закусив, перешли к топчану, на котором лежал матрац, очищенный ею от пыли, мягко взбитый и застеленный чистой простынёй.
Утром Нина проснулась от яркого солнечного луча. Здесь на базе солнце встаёт непосредственно из-за морского горизонта (дома – из-за горы). Яркий. луч ударяет в глаза и заставляет прищуриться. Поначалу крохотный, уголёк светила всё больше раскаляется, растёт, превращается в полусферу и наконец, оранжево-красным шаром отрывается от поверхности моря, заливает светом всю долину.
– Здравствуй, солнце! – Нина Ивановна смотрела на него, как на чудо.
Я тоже проснулся и потянулся. Раннее солнце расцветило радугой зимнее спящее море; морозный воздух был напоен удивительным ароматом.
- Здравствуй, моё Солнце! - я поцеловал жену.