«Тихий» день, который предрекла Пумилла Перегрызкина, начался с истошных криков под окнами.
– Кинулася я калоши надеть нонче, а нету! Нету калоши моей! Новая совсем, новая обувка была! В запрошлом годе мне её подарили. А? Чевой-то мне рот закрывают? – надрывалась во дворе Задвига.
Алина Николаевна только бестолково всплёскивала руками, безуспешно пытаясь вставить хоть словечко в обвинительную речь разъярённой соседки. Та надвигалась на ничего не понимающую женщину, обдавая могучим запахом немытого тела.
– Я и говорю: вчерась твоя девица вилась вокруг да около, в гости напросилась, всё выглядывала, всё вынюхивала… Она и есть! Она калошу мою увела! Чёрненькую такую, крепкую, новую совсем! Зови её сюды, зови бесстыдницу свою!
Алина Николаевна не выдержала натиска орущей старухи и отступила в дом, прикрыв за собой дверь.
Ксюша уже проснулась, натянула футболку, шортики и незаметно выглядывала из-за ситцевой занавески на улицу, стараясь понять, кого и в чём обвиняет соседка.
В комнату влетела встревоженная мама: «Девочка моя, ты не брала вчера у бабушки ничего? Она говорит: ты в гостях была. Я ничего не поняла толком. Но она очень кричит. Ксения, я тебя спрашиваю!»
Ксюша вытаращила глаза и тоже закричала: «Мама! Да ты что! Она сама меня в гости зазывала! Лимонадиком хотела угостить, а я не стала его совсем пить, а убежала поскорей, потому что… воняло там ужасно!»
Алина Николаевна сразу успокоилась и с пониманием кивнула дочери: «Да, пахнет она неважно… Сиди здесь и носа на улицу не высовывай. Я сама разберусь».
И мама решительно двинулась к двери. Что говорила она Задвиге, Ксюша не слышала. Все-таки, Алина Николаевна была интеллигентным человеком и не имела привычки тренировать свои связки в спорах с соседями. Только вскоре девочка увидела, как Задвига шустро протопала на выход. При этом вид у неё был вполне довольный.
– Что ты сказала ей, мам? – с удивлением спросила Ксюша.
Та улыбнулась.
– Ничего особенного, милая. Просто пообещала завтра же купить ей новую пару калош. Для поддержки добрососедских отношений.
– Но я же не брала у неё эту противную калошу! – возмутилась дочь.
– Я знаю, знаю… Но она всё равно бы нам не поверила. Зато теперь мы можем спокойно позавтракать!
И они, действительно, мирно, с удовольствием позавтракали творогом со взбитыми сливками и свежей клубничкой.
Чуть позже Ксения отправилась в гости к Федьке. Родители его утром уехали, и он опять был совершенно свободен. Ксюша застала его во дворе с разводным ключом в руке, он что-то подкручивал в своём стареньком велосипеде. Увидев подругу, Фёдор бросил своё занятие и с нетерпением спросил: «Ну как, приходил вчера кто-нибудь из мышей? Было что-нибудь?»
– Было, было! Такое было, что тебе и не приснится! Я на мышах верхом каталась! – ответила довольная Ксения. Ей целое утро очень хотелось поскорее рассказать другу о своих вчерашних приключениях.
Когда она дошла до того места, где появилась Тигрица, мальчик оживился. Глаза у него заблестели. Всё-таки, кошка была его собственностью, и он как будто немножко участвовал вместе с ней во всей этой невероятной истории. Когда Ксюша закончила рассказ, Федька с сожалением вздохнул:
– Эх! Жаль, меня там не было! Уж меня бы не укачало! Уж я бы скорее нашёл этот дурацкий ночной тапочек!
– В том то и дело, что мы не знаем – тапочек это или ботинок!.. Задвига вон знает, что потеряла, а найти и то не может! Притащилась к нам свою калошу искать! – попыталась оправдаться Ксюша.
Тут Федька уставился на девочку с таким выражением лица, будто увидел на её месте инопланетянина, с щупальцами и в скафандре.
– Ты чего? – отодвинулась от него подальше Ксения. – Болтиков в своём велосипеде перекрутил?
– Калошу, говоришь, искать пришла? – переспросил напряжённым голосом Федька. – Так вот что по вашему огороду шастает! Калоша её и шастает!
– Да ну… – недоверчиво протянула Ксения.
Однако, что-то в этом предположении было. В самом деле, размер подходящий. Вот бы узнать, которая калоша пропала: правая или левая? Видимо, Федьке пришла в голову та же мысль. Он вскочил и помчался за ворота, направляясь в сторону домика Задвиги. Подруга бросилась за ним.
Через пару минут они уже топтались возле скрипучей калитки.
– Надо её из дома выманить и в сенцах посмотреть. Которая калоша на месте? – предложил Федяня.
– Нет, ничего не выйдет. У неё что в сенцах, что в доме – столько всего напихано… Оставшуюся калошу неделю искать придется, – отвергла его предложение Ксения.
В это время дверь дома открылась и по ступенечкам к ним стала спускаться Задвига с неприветливым лицом. В руках она держала кочергу.
– Ага! Вдвоём пожаловали! Видать, мало утащили! Што выставились? За чужим добром со своим кулём пришли?
– Бабушка, бабушка, не ругайтесь, – прервала её Ксюша. – Меня мама прислала. Мама спрашивает, может, Вам купить одну только калошу – правую?
– Это чего ж одну то? Чего ж одну? Дак ведь левой-то нету, а они правую! Обещались новую пару купить, так не отнекивайтесь! – Задвига злобно замахнулась на детей кочергой. – А ну, убирайтесь с моего двора!
Друзья бросились прочь. Они бежали по дороге, ликуя от радости. Задачка сошлась!