Моменты в жизни, которые никак не забыть. Их не стереть из памяти, не вырезать из сердца, да и из мыслей их не прогнать никогда. Они греют душу, когда на улице совсем холодно, когда пальцы промерзают до костей, они обвевают их тёплым дыханием весны, а когда небеса не могут больше держать в себе свои слёзы, проливной дождь рисует нам на окнах картины былых путешествий.
Кто они, эти невидимые духи, странники, идущие слева, дабы не препятствовать правильной дороге? И почему мы столь сильно к ним привязаны, что порой не в силах противостоять той силе, которая влечёт нас за ними, закрыв глаза, лишивши воли, но разрешив нам чувствовать, что слишком слабы и в этом наша вина.
Последние минуты. Я знала, больше я его не увижу. В молчании, мы оба думали, что так нам будет лучше, но в те секунды жила ещё надежда, что один из нас удержит стремительно несущиеся в противоположные стороны концы только что лопнувшей связующей нити. Он сам положил мой чемодан в такси, и в тот момент мне больше всего на свете не хотелось садиться в машину. Прощальный взгляд в лобовое стекло. Пронзительный всепоглощающий крик в том особенном месте в груди, где-то рядом с сердцем, в котором совсем недавно ещё было нечто тёплое, а теперь долгое время будет царить пустота. В Ростове было холодно. Я специально села на заднее сидение автомобиля и плотнее прижалась к окну. Я знала, что позволю себе заплакать, впервые за несколько лет, тихо, без истерики и всхлипов, так, чтобы даже приближающаяся осень не узнала о моей слабости. В тот день мы потеряли друг друга навсегда.
Слёзы. Я помню эти слёзы совсем маленькой девочки в ситцевой ночной рубашке. Ещё совсем темно, но природа, кажется, уже знает, что близок рассвет. Малышку поставили на подоконник, думая, что если она будет ещё пару минут видеть свою мать, ей станет легче. На улице ни души, но вот тьму разрезали два жёлтых огонька, и к дому подъехала незнакомая машина. Она видела, как её мама вышла из подъезда, погрузила свои вещи в багажник и быстро скрылась за дверцей с маленьким чёрным окошком, через которое её уже было не разглядеть. А девочка ждала, что она вдруг передумает, остановится, снова зайдёт в подъезд и … или хотя бы поднимет на прощание взгляд в сторону единственного окна с зажжённым светом. Она не знала, как долго ей придётся быть одной, ей было очень страшно, так, как за её короткую жизнь не было ещё ни разу.
Воспоминания. Они всегда рядом, порой труднодоступны, но бесконечно желанны, порой приносят такую боль, что ты готов умолять о том, чтобы от них избавили, вот только кого? Тоска от того, что не можешь воскресить тот запах сигарет и сена, который ты с жадностью втягивал, уткнувшись носом в воротничок рубашки того, кого давно уже нет в живых. Сны, сюжет которых, ты старательно пытаешься забыть, проснувшись, а суть не хочешь даже понимать, но осознание причины врывается в твой разум даже через закрытые двери.
Всё это всегда будет жить с нами, наполнять наше существование, это необходимо, чтобы чувствовать и в дальнейшем мыслить, принимать тяжёлые решения, ошибаться, но побеждать. Ведь тот, кому не было неимоверно тяжело, ещё не научился жить.