"Вот мой идеал мужчины!" – сказала мне жена прямо в лицо, посмотрев ту серию "Дживса и Вустера", в которой Дживс отправляется кутить в Нью-Йорке вместо одного бедного поэта-аутиста, получившего задание от тетушки погрузиться в "джаз и кабаре". Дживс проводит ночи в клубах, окруженный сонмом восторженных девиц, играет рэгтаймы, посещает мьюзиклы и пишет умопомрачительные отчеты тетке уединившегося в своем загородном доме поэта.
Диски с сериалом по рассказам Вудхауза нам прислала семейная подруга, просто влюбленная в Стивена Фрая, исполнителя того самого безупречного Дживса, идеального слуги для молодого непутевого и самовлюбленного английского аристократа. Если вы еще не видели этот чисто британский серил – рекомендую! Что-то близкое по уровню к нашему Шерлоку Холмсу, только о другом. Мы проглотили все четыре сезона за пару недель и, естественно, жена не избежала искушения узнать о Дживсе все. Однако, как известно, премногие знания умножают скорбь. Идеал мужчины оказался евреем-гомосексуалистом. Какой удар! Ладно бы просто еврей...
Тем не менее, не смотря ни на что, Стивен Фрай – фигура исключительная для британской культуры, признанная ни больше, ни меньше – а национальным достоянием. Актер, лицедей, писатель, журналист, общественный деятель, носитель самого чистого классического британского языка и произношения, единственный автор, кому разрешено материться на страницах крупнейших таблоидов, лучший чтец Гарри Поттера – не человек, легенда! Все та же семейная подруга прислала нам его роман "Гиппопотам".
Роман занимателен, блестяще написан, хотя и несет в себе отпечаток всех изжитых и неизжитых комплексов автора. Есть там и про евреев, и про гомосексуалистов, и даже изысканное, невероятно возвышенное описание скотоложства, поэтичнее которого я никогда не встречал (хотя нужно признать, я вообще редко встречал описания скотоложства). Но не это суть текста Фрая: его интересуют гораздо более глобальные и современные вопросы. Общество больно и нуждается в исцелении, но кто способен стать целителем? И что именно нужно лечить? Кто-то на просторах сети назвал роман "нравственным детективом" – по-моему, вполне удачное определение: нравственных парадоксов в романе предостаточно. Но не буду портить впечатление тем, кто собирается прочесть "Гиппопотама", на этом – все.
Только одно заключительное замечание: не задолго до этого прочитал первый роман Иржи Грошека (о котором, возможно, напишу чуть позже). После прочтения Фрая становится очевидна некоторая стилистическая и даже образная преемственность. По крайней мере, мне так показалось. Впрочем, роман Фрая абсолютно линеен, а Грошек экспериментирует с нелинейной архитектоникой текста, что даже более занимательно.
Б.К.