...и на концах звучащих пальцев, тайно,
Быть может вспыхну кисточкой огня.
(В. Ходасевич)
Это царское имя, звучащее красиво на всех языках мира, неотвратимо преследует меня, как пароль любви.
Первый раз я влюбилась, переплывая озеро. Вернее во время плавания мы влюблялись в воду и собственные силы. А вот на другом берегу, отдыхая и видя вдалеке машущих друзей (рискнули плыть двое), мы взглянули на мир “другими глазами” и открыли тайну взглядов и слов… Нам было 14 лет. Золотая линия жизни, начало июля, вода как парное молоко, приятная среднерусская жара, лес, поле, ягоды, ромашки... банально-чудесный набор – все для человека, без стихийных бедствий и завихрений космоса…
У него были васильковые глаза и пшеничные волосы с эффектом природной мелировки. Я назвала его мальчик Лето. С довольно независимым характером, по крайней мере не любил итальянскую эстраду и группы, которые тогда полагалось слушать. Вот, пожалуй, и все, что я помню о нем. Обратно мы плыли уже влюбленными.
Целую неделю потом мы прятались от всех, ходили собирать ягоды на дальний луг, уплывали на лодке в залив или на остров любви - романтический кусочек земли посреди озера, поросший ивами и камышом. Если одна лодка причаливала к острову, остальные соблюдали дистанцию. Правда, здесь приходилось быть начеку, остров оказался и местом встречи ужей. Помню, это помешало нам научиться целоваться. Иногда ужи плыли в воде по своим делам, смешно высунув головы.
В последний день мы устроили праздник Нептуна. Из лилий и кувшинок (тогда они еще росли здесь) сплели бусы и браслеты, русалки распустили волосы, Нептун схватил весло, пираты вымазались местной лечебной грязью. На трех лодках выплыли на середину озера и начали перекличку-перепевку своих любимых песен а-капелла. Потом попрыгали в воду и растворились в мягкой невесомости…
Не знаю, кого я любила тогда – мальчика или лето…
Через 5 лет это имя прозвучало вновь. Студенческой зимой, после экзамена по философии, довелось сдать еще один волшебный экзамен, и узнать эмпирически, что любовь с первого взгляда существует, она определенно синтез и не поддается анализу. Это была морская волна, накрывшая все времена года, мысли, расчеты, стихи и стихии, все благоразумие и планы на светлое будущее…
Имя, мелодия и жест роковым образом совпали, растворились в воздухе, смешались в самый неотразимый оттенок, в самую верную интонацию. Более выразительных красивых рук, владеющих тайной музыки, я никогда не видела, неуловимо-легким и властным движением они выражали все и увлекали в праздник.
Так мы встретились. Сначала в сказке. Потом на странице газеты в разделе культуры, где одновременно напечатали мои первые стихи и его статью о спектакле с фото. В тот же вечер он с умным видом слушал мои сумбурные стихи на посиделках литклуба, а я пропускала мимо ушей его заоблачные рассуждения о музыке, и влюблялась в музыкально-ласкающий голос, в нежную силу очарованного странника и снова в имя. Потом нас затянул в свои сети и сроднил белый танец февраль. Не знаю, как называется эта смесь обаяния, самовлюбленности, ума, таланта, природной эмоциональности и вышколенных аристократических манер...
Много лет не могу понять, кого я люблю больше – музыканта или человека в море музыки?
Третий раз имя прозвучало весной. К нам прилетел маленький принц со своей идеальной виртуальной планеты. Эрудированный книжно-компьютерный мальчик. По крайней мере, разница в пять лет позволяла мне считать его таким. Мы общались каждый день по рабочим вопросам. По субботам, когда строгая форма одежды переходила на джинсы, общение становилось неформальным, болтали на все темы. Но не более, как сотрудники. Как-то раз он спросил что-нибудь почитать о теории семейных отношений. Я почему-то предложила сонеты Шекспира.
Однажды в свой день рождения я зашла к нему по работе, и вдруг впервые увидела его открытую солнечную немного застенчивую улыбку, наверное таким он был в детстве, пока не увлекся виртуальностью. Он протянул свой подарок – белую пушистую кошку с шикарными изумрудными глазами. А его глаза были цвета морской волны. Излучение нежности, радости и душевной теплоты побеждало любые теории. Мы стали уже более выразительно пить чай и болтать наедине, порождая сплетни на работе, как дети ходили в кино и на каток (как раз началась мода на ночные катания). Завязалась самая чудесная спокойная нежная дружба. Может быть, это возвращение в детство – забытый подарок судьбы?
Что общего у вас троих, кроме имени?
Были и другие встречи и красивые имена.
Но лишь это имя осталось тайной любви.