- Степан! А Степан! Тьфу, глухарь бестолковый!
- Чего Егор? Ты мне?
- Здорово говорю!
- Ага! Здорово!
- Ну, с праздником, что ли!
- С каким?
Дед Егор набирает полную грудь воздуха и напевает, ни разу не попадая в ноты, зато громко, сильно и что самое главное чувственно.
- Красная армия всех сильней!!!
Услышав такую задушевность, начинают лаять все собаки через одну по проулку, переполошив не на шутку сорок, облюбовавших берёзы и телеграфные столбы стоящие поблизости. Пернатые сплетницы в свою очередь поддерживают безудержной трескотнёй нечаянного солиста деревенской окраины.
- А-а-а!!! Совсем запамятовал! День Советской армии ж сегодня!
- Смотрю, ты совсем плохой стал! Глуховат-туповат и с памятью не в ладах!
- Да не-э-э! Это всё снег! Покидал его маленько с утра вот и запарился – подзабыл главное! И тебя с праздником Егор!
- Ага! Это Степан, что сказать-то хотел! Клавдея на счёт сегодня расщедрилась – стол накрывает в честь двадцать третьего! Так что милости просим к столу часов в двенадцать отобедать с нами!
- О! Пасибачки! Это мы завсегда в первых рядах!
- Только это! Раньше не препрись до сроку чтоб праздник не испортить – на часы поглядывай!
- Не дурак – понял! Чего прихватить-то с собой?
- Да так вроде всё есть! Ну, если хочешь до сельпо сбегай какую-нибудь наливочку купи – Клавдию задобрить! Она ж у меня медовуху брезгует пить!
- Дорогую бутылку-то взять в синем стекле или как?
Егор с задумчивым выражением кривит лицо, словно проглатывает недозрелое кислое яблоко заодно с лимоном. Растопырив пальцы в разные стороны, крутит ими неопределённо в никуда.
- Послаще…с красивой этикеткой, чтобы там какая-нибудь птица заморская с лохматым хвостом песни пела! Наподобие вот этой мелодии!
Пробует насвистеть. Но так как музыкальный слух у него пропал ещё до рождения, лишь сплёвывает в сердцах.
- В общем, ты понял!
- Ладно! А нам чего?
- Да у меня двухлитровая банка наготове в подполе! Налито – три пальца доверху только недостаёт – думаю, хватит! Или мало?
- Не-э-э! За глаза! Даже половины! Даже трети! Хотя…чего раньше сроку голову забивать-то!
- Верно, всегда так! Загадаешь по-людски, а она сглазится!
Дед Степан обречённо взмахивает рукой.
- Какой мастью карта ляжет! Ладно, побежал я!
- Дуй с богом!
Февраль ядрёным воздухом метёт по проулкам и улочкам деревеньки, раскрашивая лица в розовый и красноватый цвет. Колючий ветерок старается забраться за шиворот, кидается хлопьями снега в глаза. Низко ползёт угрюмая пелена снежных туч, переваливается через близлежащие таёжные сопки, ощетинившиеся остроконечными верхушками елей и пихтача. Но всеобщее праздничное настроение заглушает напасти непогоды. Одобрительный гул витает по подворьям. Мужская половина Вихляевки, начиная с первоклассников начальной школы и заканчивая дедом Тарасом, разменявшим второй век жизни, ступает гордо и степенно. Кто сказал, что в этой глухомани нет защитников Отечества, готовых в случае чего с оглоблей выйти на тропу войны против супостата?! Ближе к полудню из печных труб начинают растекаться различные ароматные запахи свежеприготовленных вкусностей. Колокольчиками звенит стекло и хрусталь фужеров, рюмок и бокалов. Под ложечкой сладко сосёт в предвкушении обильно обставленного праздничного стола. Дед Степан окинув взглядом себя в зеркало, довольно хмыкнув, берёт в одну руку гармонь, в другую бутылку вина и даёт последние наставления своим сожителям, стараясь казаться строгим и суровым Ильёй Муромцем или на худой конец джином из кувшина Алладина. Те в лице кота Стахановца и кобеля Лохмача – чуть поменьше пима слушают внимательно, но без особого энтузиазма на мордах.
- И чтоб без пакостей! Усекли архаровцы? Я у Егора буду! Вы сегодня оба за старших! Ну, до вечера!
Налегке – без шапки и полушубка перебегает двор к соседскому крыльцу, едва не поскользнувшись в повороте.
- Здравствуйте хозяева! К вам гости!
- Здравствуй Стёпа! Проходи!
- А Егор где Клавдея?
- Да в той комнате всё ещё вошкается – штаны не может никак найти, куда в прошлом году попрятал!
- А-а-а! Украшается!
- Ага, всё бы пофорсить ему! Модный же он у нас!
- Иду-у!
Показывается Егор, шлёпая босыми ногами по полу, но зато в праздничной рубахе, брюках и пиджаке.
- Носки одень, горе луковое! На Стёпу вон глянь – любо-дорого сегодня посмотреть! Даже носовой платочек в кармашке торчит!
- Ща-ас – не ворчи! С собой они у меня!
Садится на табурет, кряхтя одевает.
- Тьфу ты! Один кажись на левую сторону получился! Ну да ладно – чужих и пугливых в хате нет! Клавдея, что всё уже готово?
- Всё-всё! Вот никак терпежу нет у человека!
- Гость же в дверях ждёт!
- Хлеб дорезываю и всё! Горячее на печи, а остальное уже давно в зале на столе стоит-дожидается! Проходите пока – усаживайтесь!
Егор со Степаном проходят из кухни в комнату.
- Ишь ты! Золотые руки у тебя Клавдея! Столько всего наготовила – на пол деревни! А пахнет-то, а пахнет! Ужас – как бы слюнями не подавиться! А я тебе хорошенького винца прикупил в гостинец! Самому аж полюбоваться приятно! Название у неё какое-то хитрое не по-нашему написанное! Но Катерина в магазине сказала, что тебе понравится, потому что вкусное и сладкое! И бутылка симпатичная такая – пузатенькая ноль семь литра – умеют капиталисты делать-то! И объём хороший – ноль семь убойная сила ежели на одного!
- Усаживайтесь там за стол! Иду!
- Ага! О, Егор, а где наша банка – на столе не вижу?
- В подполье ещё! Сейчас спущусь тебе подам – примешь! Она у меня там в прохладе кондицию набирает! Сам же знаешь, тёплый самогон горло дерёт, а холодненький с кондицией во рту тает!
- Это точно! Ещё Менделеев говаривал, что от него всё-таки польза есть! А он врать-то не будет со своим научным подходом!
- Верно! Великий человек был – нас простых понимал!
Дед Егор поднимает крышку подполья, не торопясь спускается по лесенке вниз.
- Егор, а чего свет-то не зажжёшь?
- Нахрена? Я в своём подполе как карась в омуте правильный курс всегда найду! На вот принимай банку!
- Где?
- Да пониже нагнись! Во! Ещё чуток пониже! Держи!
- Ага! Вижу, блестит! Нащупал красавицу!
- Тащи!
Толи Егор рано перестал поддерживать банку, толи Степан толком не ухватился за её крышку….
Раздаётся глухой звук разбивающегося стекла одновременно со всплеском жидкости. Воцаряется тишина.
- Ты чё?!
- А чё я?! А ты чё?!
- Глянь там Егор, может чеплашку какую подать – может ещё чего спасти успеем?!
- Чего спасти-то?! У меня тут песок на полу! Уже всё впиталось! Попраздновали….
- Да уж…. И чего делать будем?
- Чего-чего! Или спускайся, понюхай, или творило освободи – вылезу!
Бабка Клава заходит в комнату с чашкой, в которой нарезанные ломти хлеба.
- Что это у вас тут так тихо-то? Наливай Егор в рюмки! Матерь-дева пресвятая богородица! Вы никак винцом решили побаловаться? Точно к дождю! Ну, с праздничком вас дорогие мои защитники отечества!