Южный город был жарок и душен. Гомон азиатского базара, изобилие, пестрота, ароматы… Разноголосая речь. Множество роз и фонтанов на улицах. Она хотя и привыкла к этому, но не перестаёт удивляться и восхищаться щедрым солнцем плодородной землёй, хрустальной студёной водой горного ручья, а по-здешнему – реки.
Там, на севере, где она раньше жила, река величава, тиха и спокойна. Она не бежит, словно её преследуют, но и не журчит так убаюкивающе-ласково. Названия рек – им под стать: здесь быстрые, словно торопятся вслед за хрустальными струйками – Алматинка, Весновка; там – спокойные, полные достоинства: Ока, Зуша, Цна…
Шёл дождь. Было холодно и зябко. Она ходила по безлюдным улицам. В такую погоду сидеть бы дома у камина да нежиться, да книжку читать бы про чужую чистую и светлую любовь. Но не стерпела укоров свекрови, ушла из дому, а муж не защитил, не вступился, а только сердито бросил:
- Кончай свою придурь…
Она расплакалась, схватила пальто и выбежала из давно чужого ей дома. Ходила долго, озябла. Села на лавочку в парке Генерала Гуртьева. Слёзы катились ручьём по лицу, но шёл дождь, и не было заметно, что она плачет. Было странным то, что она одна сидела на лавочке под дождём и никуда не пряталась от его косых ледяных струй. Наверное, это и остановило его, случайного прохожего.
- Вы бы хоть под дерево стали... Впрочем, это вас не спасет, – он покачал головой. – Ай-яй-яй, такая красивая девушка – и одна, да ещё под дождём…
Она исподлобья глянула на него, буркнула:
- Кому какое дело?..
- Ну вот, всегда так. Хочешь проявить участие к человеку, а получаешь укол глазами в самое сердце.
Она опять метнулась взглядом к нему, хмыкнула:
- Вы какой-то странный прохожий. Другие вон идут, сопят, по сторонам не смотрят, а что вам за дело?
Он вытащил из кармана куртки конфету, молча протянул ей.
Она, недоумённо пожав плечами, сунула её в карман своего пальто.
Он достал другую, освободил от фантика и бросил леденец в рот.
- Вот так. Курить бросаю. А вы не курите?
- Курю, – солгала она, и ей захотелось подымить сигаретой, чтобы хоть чуток согреться. – У вас не найдётся?
- Нет. Но могу угостить хорошими. Дома есть.
- Давайте, угощайте.
Она равнодушно смотрела на него. От холода её уже знобило.
- Идём? – он внимательно и строго смотрел в её глаза.
- Как? Сейчас? К вам домой? – она засмеялась нервно, но ничего не сказала больше.
Ей хотелось в тёплую уютную квартиру, где сухо, светло и пахнет свежемолотым кофе.
Он смотрел строго и внимательно. Так доктор смотрит на больного, учитель – на ученика, отец – на взрослого сына, но так не смотрит мужчина на женщину.
- Идём? – повторил он.
И ей без всяких предрассудков захотелось сказать: «Идём», но откуда-то вылезли слова:
- А что вы обо мне подумаете? А ваши домашние? – её взгляд метался нерешительно, но она промокла и озябла, ей хотелось унять дрожь – не получалось. В этом городе ей некуда было идти.
- Жора ничего не скажет. Я хочу вам помочь.
Он жил рядом, этот случайный прохожий, в трёх минутах ходьбы – на улице Горького.
Их встретил большой чёрный пудель.
- Жора, знакомься… Как вас зовут?
- Хлоя, – ни капли не смутившись, выпалила она.
- Жора, это Хлоя. А я, увы, не Дафнис, а то бы была полная сказка и идиллия. Не рычи на неё. Принеси лучше тапочки.
Пудель притащил в зубах огромную сорок какого-то размера обувь. Гостья была смущена, но попыталась это скрыть. Иронизируя, она стала нести чушь:
- Вообще-то я из порядочных… Но вот ушла из дому. Меня трогать нельзя, я – мужняя жена…
- Будем считать, что ясность внесена, – он с усмешкой смотрел на неё.
Она смутилась. Молча прошла в комнату и села на краешек дивана. Жора улёгся на пороге во всю длину своего тела. Его хозяин колдовал на кухне, приготовляя кофе. Гостя рассматривала комнату: диван, шкаф, книжные полки, письменный стол у окна – это почти всё, что было здесь. Стол завален чертежами.
- Эти рулоны бумаги имеют отношение к вашей работе? – она указала на стол.
- Да, я архитектор, – громко сказал он, потому что всё ещё был на кухне.
- А мне показалось знакомым ваше лицо. Наверное, я вас встречала в отделе главного архитектора.
Он принёс на подносе маленький кофейник, чашки и конфеты в сахарнице.
- По какому делу вы к нему обращались?
- А тоже по работе. Мы там снимали для передачи.
- Вы кто?
- Давайте больше не будем ничего выяснять друг о друге. Так интереснее. Сегодня я сделала то, чего никогда в жизни не делала: познакомилась на улице, притащилась к вам в дом…
Она помолчала, неумело раскуривая сигарету. Продолжила:
- Поверьте, если бы не особенные обстоятельства, я бы так и оставалась пленницей в чужой семье… Глупо, но то, что вы мне сказали на улице – что я красивая, я приняла к сведению. Оказывается, приятно, когда на красоту обращают внимание. Я бы уже точно там замёрзла… Муж мне давно не говорил такого…
Он слушал её, не перебивая. Когда она замолчала, он улыбнулся.
- Не кривите душой. Неужели вы не считаете себя красивой? Хотя конечно, разница есть: думать самой или услышать от кого-то. Вы мне понравились. Это разве дерзость – сказать женщине о своей симпатии?
- Сказать можно, но… – она запнулась, пытаясь точно выразить свою мысль. – Но всегда ли это уместно?
- Можно хотя бы раз в жизни отмести всю условность людских предрассудков, и делать не так, как надо по этикету, а так, как только можно вообразить. Поэтому я с вами откровенен. Но сегодня я пригласил вас погреться. Я видел, что вы уже домерзаете.
- Спасибо вам.
Она замолчала, готовая вот-вот разреветься от благодарности к нему и жалости к себе. Потом, взяла себя в руки и продолжила рассуждения:
- Ну, может быть вы и правы, только что изменится: откровенностью всех своих ошибок и промахов не исправишь.
- Об этом остаётся сожалеть, – сказал он тихо. – Но давайте забудем на один вечер обо всём неприятном, у кого, что есть. Давайте будем танцевать.
- Давайте, что-нибудь рок-н-рольное: я никак не согреюсь от променада под дождём.
-Интересно, что заставляет замужнюю женщину уходить из дому?
- Равнодушие мужа. Не плохие отношения со свекровью, а именно его безразличие к тому, что у меня на душе.
- У вас там плохая погода?
- Где?
- На душе?
- Там ливень.
- Отчего?
- От тоски.
- А давайте пить кофе с ликёром, – предложил хозяин Жоры. – У меня есть хороший, финский.
И они пили кофе с ликёром, ликёр с кофе и просто ликёр, танцевали, смеялись. Он поцеловал её в висок...
Она не стала жеманничать, поняла, что это самое уместное в данном случае его действие – этот чмок восторга. Но она не стала делать того же. Просто решила сказать ему приятное:
- Мне нравится у вас, и вы – тоже. Надеюсь, моё откровение не даст вам повода считать меня легкомысленной… Видите, что алкоголь делает с женщиной? Я совершенно раскована и свободна. Но всё же грань должна быть: черта, за которую просто так вот, с бухты-барахты, не шагнёшь…
- Тут обстоятельства будут играть роль: между мужчиной и женщиной всё может случиться.
Хозяин дома давал ей понять, что он не будет сдерживать себя, если вдруг ей захочется большего…
- Я спорить не буду, может, вы окажетесь правым, но если предполагаются ещё встречи, то лучше эту грань не переступать, ведь всё-таки я за такой предрассудок, как женское достоинство. Мне же потом будет стыдно перед вами…
- Браво, милая моя гостья! Я тоже на эти встречи надеюсь. Вы можете и сейчас у меня ночевать… Ну должны же вы их проучить…
- Ни за что не останусь. Хотя мне очень хочется, чтобы муж хоть немного поволновался за меня. А не останусь я по одной причине…
- Какой же? Если это ваша женская гордость, то не волнуйтесь: у меня есть раскладушка, я её поставлю на кухне и буду спать там…
- Спасибо. Причина простая – я не люблю утром просыпаться в чужом доме. На чужой кровати. Это чувство и выразить нельзя. Что-то неуютное, не моё…
Она улыбнулась найденному сравнению:
- Я просыпаюсь, словно чужая в этой жизни. Понимаете: все дома, всем хорошо, а я как бы ни при чём. Это ощущение появилось у меня в детстве ещё. Моя подруга Ленка сколько угодно могла ночевать у нас, ей нравилось, а я у них в доме всегда лишняя просыпалась…
Запоздалая гостья улыбнулась:
- Я уже и в сантименты кудрявого детства вдарилась… Вам это неинтересно…
- Отчего же? Я живу один тут, мне редко удаётся кого послушать или поговорить по душам. Жора плохой собеседник…
- У вас нет друзей?
- Есть. Много. Но кажется, нет друга единственного, преданного.
Она как-то странно хмыкнула:
- Не говорите мне о преданных друзьях. Вам это слово не странно? Преданный – предать – предатель… По всем законам русского языка. У меня преданный друг был. До сих пор не разберусь: то ли я его нечаянно предала, то ли он меня просто так, ни за грош, предал… Вот мы теперь с ним и преданные друзья…
Она замолчала, думая о своём муже. Когда они познакомились, она легкомысленно забыла обо всех своих прежних подругах, никому из них ничего не рассказывала, считала отношения с Владимиром святыми. А он потом предал её с другой уже на втором году их совместной жизни. Так вот теперь она и живёт, не верит ему, подозревает его в неверности. Она увлеклась своими мыслями, не замечая, как слёзы бегут по щекам…
- Ну, полно, успокойтесь…
Хозяин квартиры, случайный прохожий в её судьбе, участливо наклонился над нею. И ей стало так жалко себя, она заплакала, горячо и отчаянно. Она не знала даже имени своего спасителя. Но это не помешало ей расслабиться и выплеснуть все свои горести последних дней…
Наплакавшись вволю, она почувствовала себя легко и свободно, будто вся тяжесть этих горестей свалилась с неё. Было уже поздно. Около полуночи. Она собралась уходить.
- Так как же ваше настоящее имя? О ком мне думать и мечтать? – хозяин дома слегка иронизировал.
- Думайте просто обо мне, как и я буду думать просто о вас, – она высвободила мягко, но настойчиво свою руку. – Я ведь не спрашиваю вашего имени.
- Ну почему вы не хотите назвать своего имени?
- Узнав имя, вы захотите узнать и всё остальное. Романтика этого вечера в неизвестности многих обстоятельств, так случайно столкнувших нас на улице. Пусть всё остаётся необычным, не как у всех нормальных людей. Завтра я ведь тоже стану нормальной, тогда что вам скажет моё имя? А так я останусь в вашей памяти как таинственная незнакомка…
Она улыбнулась какому-то сравнению и добавила на память для него:
- Нормальные люди случайных знакомств не делают…
Минул год. Судьба забросила её в этот большой южный город, которому она не переставала удивляться и считала его райским уголком на всей земле. Но одиночество, прилипчивый её спутник, не покидало её и здесь. «От себя себя не скроешь», – где-то она это прочла или услышала. С того странного вечера там, далеко на севере, они ни разу не виделись. Она жила несколько недель в ожидании чуда: воспрянула духом, стала собранней, придавала большое значение своей внешности, ей хотелось быть нежной и беззащитной женщиной. Но чуда не случилось. Когда она поняла, что ничто уже не изменится в её судье одинокой, преданной женщины, она сделала отчаянный шаг. Но и на краю света, у подножия пёстрых гор, чуда тоже не произошло…
«Значит, так и надо. Так лучше», – пусты её надежды и пусты эти слова, поиграла как-то в романтику, теперь хватит. В жизни некогда играть, надо к чему-то стремиться, надо иметь цель. Внешне её жизнь идёт гладко. Ей никто не верит, что она страдает от одиночества. Отчего так? Либо она жизнерадостна и весела, либо настолько глупа, что все решили, будто она не может быть несчастной. А она одинока и способна потому на любой безрассудный поступок.
Она сидела в парке перед Собором на самом солнцепёке.
- Вы бы под дерево спрятались…
Она вскинула голову. Случайный прохожий смотрел на неё.
- Можете перегреться, заболеете. Впрочем, вам это не поможет… Вы, кажется, очень больны?..
Она улыбнулась ему, признавая в нём знакомого случайного прохожего.
- А я думаю, не слетать мне в тёплые края. В нашем городе ливень, – он не давал ей опомниться, прийти в себя. Но на последней фразе, словно споткнувшись, умолк.
«В нашем городе ливень»… Он давал ей возможность вспомнить тот промозглый осенний день в городе на севере. Их первую и единственную до этой встречу. «В нашем городе ливень»… Он не зря умолк на этой фразе. Он тоже одинок, и у него в душе такое же ненастье, как и у неё. В городе, называемом Одиночеством, хорошей погоды не бывает.
Эти мысли промелькнули быстро, а их сменило удивление: «Откуда он здесь взялся? С неба, что ли, свалился? Как он мог знать, где я?»
Случайный прохожий, а теперь уже её попутчик смотрел внимательно в её глаза.
- Не спрашивайте, откуда я взялся, как узнал, где вы. У меня был целый год на размышление. Я думал о вас и мучился, а потом сказал себе: чудо в нашей жизни не случайность, а закономерность; если сделан первый шаг, остаётся сделать и остальные…