Шефская помощь колхозам

Александр Воронин-Филолог
                При советской власти не было безработицы. Все вроде бы были чем-то заняты и одновременно на всех заборах висели объявления: требуются, требуются, требуются. И при этом везде был скрытый бардак и неразбериха. Ни одна отрасль самостоятельно ни с чем не справлялась, везде нужны были авралы и экстренные вмешательства руководства сверху. Так повелось со времён Петра Первого - пока не наорёшь на бездельников, палкой по спине не отходишь хорошенько,  будет сидеть,  ковырять  в  носу  или  пить  водку.
                На стройках в качестве дешёвой (а то и вообще бесплатной) рабочей силы сначала работали заключённые, а потом военные строители. В промышленности - пэтэушники и студенты-практиканты. После окончания бесплатного обучения в ПТУ, техникумах и вузах, надо было обязательно отработать три года по направлению там, куда тебя распределит учебное заведение. Посылали в основном туда, где был дефицит рабочих кадров. Расчёт был прост - за три года молодой специалист мог жениться, получить комнату в общежитии, привыкнуть к этому месту и остаться в той глухомани  надолго. Вот  так   и  решались  кадровые   вопросы.
                Хуже всех дела обстояли в сельском хозяйстве. После второй волны массового бегства крестьян из голодной деревни  в сытый город (50-60-е годы), там  некому стало работать. Поэтому  партия обязала предприятия городов оказывать шефскую помощь умирающим колхозам и совхозам. А миллионные долги государству время от времени списывали и давали новые кредиты, которые бездарное руководство также успешно развеивало по ветру. Были в стране несколько показательных колхозов, куда возили иностранные делегации, чтобы показать преимущество социализма над капитализмом. Но это была чистая пропаганда - один этот колхоз получал столько денег, сколько все остальные вместе взятые  в  области. Отсюда  и  красивые показатели, обилие техники, уютные дома  и   ровные   дороги.
                Ещё в школе, нас автобусами на один день вывозили осенью в соседние колхозы на уборку урожая. Это считалось трудовым воспитанием подрастающего поколения. Нас радовало только то, что вместо нудных уроков, мы целый день бегали по полям. А в сельских школах в это время вообще на месяц-другой отменяли учёбу и целыми классами дети колхозников пахали на полях почти бесплатно, как негры на плантациях. После восьмого класса я поехал в летний трудовой лагерь под Серпухов на берег Оки. Из Дубны шла целая колонна "Икарусов", спереди и сзади нас сопровождали машины милиции с синими мигалками, как правительственную делегацию или космонавтов. Жили мы в поле  в военных  палатках,  по двадцать человек в каждой. Всего человек  200 школьников было. Работали только до обеда, а потом были спортивные игры и экскурсии. Девчата собирали клубнику, а ребята пололи свёклу, капусту и прочие овощи. Поля на заливных лугах Оки были бескрайние, тянулись до горизонта. Совхоз назывался Туровский.  Бригадиром у нас была молодая женщина необычайной красоты: с длинной косой, тонкой талией, высокой  грудью, голубыми  глазами и редким именем Руфина. Все парни в неё сразу  влюбились и всячески старались перед ней показать свою удаль. А я был тогда тощим очкариком и только вздыхал, глядя на неё со стороны. Через несколько лет я увидел в кино артистку Руфину Нифонтову, очень  похожую  на  нашу  бригадиршу  и  лицом,  и  именем.
                Положенный месяц мы так и не отработали - из-за антисанитарии началась эпидемия дизентерии. Вместо работы на полях мы все сидели по окрестным кустам с газетками в руках.  За нами  приехали  автобусы, а всё вокруг лагеря какие-то мужики густо обсыпали хлоркой. Но воспоминания остались на всю жизнь. Тем более,  что мы там  были  почти  всем  классом.
                Осенью 1971 и 1972 годов я работал под Конаково в деревне Юренево. Нас было 30 парней, целая спецгруппа будущих электриков. В основном убирали картошку и сушили зерно на зернотоках.  Пили красненькое вино и до утра гуляли со студентками,  жившими в соседней деревне Верханово. Еду из колхозных продуктов нам готовил  прямо на улице под навесом один из нас - Вовка Карпенко, по кличке Грузин, так как он был родом из-под Туапсе. В 1973 году нас, как старшекурсников, писавших  дипломы,  вывозили в колхоз  редко и только  на один  день  на  автобусе  туда  и  обратно.
                С 1974 по 1977 года я работал на подстанции в районном центре Антропово Костромской области. Там тоже вокруг были колхозы, в которых  регулярно пропадала  и уходила в зиму под снег  часть урожая. Райком партии давал разнарядку и все организации гоняли своих работников в колхоз. Несколько раз за лето и мы, электрики, на своих машинах  выезжали в подшефные колхозы. Запомнилась одна из первых поездок, когда мы на поле огребали сено. Поработав часа два на жаре, мужики зароптали, что пора подумать об обеде и о расчёте за труд. Они посадили начальника  в машину и отправили в контору колхоза. Часа через два он вернулся с закуской и с несколькими трёхлитровыми банками красного вина, которые тут же поставили в воду охлаждаться. Про работу, про партию, пославшую нас на трудовой подвиг, и про коров, которым зимой есть нечего будет, тут же забыли. Все дружно побросали грабли с вилами и стали на берегу речки накрывать поляну. К привезённому из магазина хлебу и рыбным консервам, каждый добавлял свои деликатесы, в основном яйца, огурцы и зелёный лук. Пили гранёными стаканами. Я только недавно влился в коллектив, плохо знал людей, и поэтому стеснялся много пить. Старался  подольше  плавать в чистой тихой речке. Места там были красивые, сидели мы на травке рядом с песочным пляжем. Под вечер я оказался самым трезвым и помогал мастеру Вите Куликову закидывать мужиков в кузов на мягкое сено. Тридцать километров до дома мы ехали несколько часов. Шофёр  Аркаха Воронов, хотя  и  бил  себя  в  грудь, как герой  Буркова в  кино, что он никогда не пьянеет, но через каждые пять километров клал голову на руль и сладко засыпал. Он был водителем первого класса и поэтому никогда не забывал остановиться перед этим и заглушить мотор. Во время остановок я вылезал из кабины и бежал в лес или к придорожной канаве, чтобы   намочить   чью-то   рубаху водой   и отжать её   Аркахе на голову. Он немного приходил в себя, благодарил меня за поддержку, заводил машину и мы тихонько проезжали ещё несколько километров, но как только вода на нём высыхала, он опять  тыкался головой  в  руль. А в это время в кузове мастер Куликов руководил хором электриков и следил, чтобы танцевали они только лёжа или сидя, а то могли бы на ходу вывалиться за борт. Повезло нам в этот день, что погода была тёплая и солнечная - доехали в открытой машине все сухие. Остальные поездки в колхоз были  примерно похожи на эту, но каждая с какой-нибудь своей  запоминающейся  историей.
                С 1978 года я работал на стройке и нас тоже регулярно вывозили автобусами в колхоз на один день. Под Дмитров и под Талдом. Летом пололи капусту, свёклу, морковь, а осенью их же и убирали. Да ещё  второй наш хлеб - картошку. Из колхоза мы подпольно везли сумками  капусту, морковь, свёклу, даже картошку. Стоили эти овощи в магазинах тогда копейки, у многих были свои огороды, могли бы обойтись и без этих украденных десяти килограмм, но тут было дело принципа. Во-первых, так мы мстили бездарному руководству страны, развалившему сельское хозяйство; во-вторых, видели бардак на полях, то, как гибнет большая часть урожая, и, украв чуть-чуть, думали, что выполняем этим продовольственную программу партии, спасая хоть что-то; а в-третьих, мы уже привыкли жить по принципу - с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Да и дома приятно было почувствовать себя хотя бы на час хозяином и кормильцем семьи, когда выкладывал на стол пару кочанов капусты или полтора десятка  крупных  отборных  морковок.
                Иногда нас посылали не в колхоз, а на базу ОРСа ОИЯИ, где тоже всё гнило и портилось. Перебирали картошку, яблоки, апельсины. С собой выносить не разрешали, но там мы наедались от пуза, особенно дефицитных в то время апельсинов. Бананов в 70-80-е годы почему-то на базах ещё не было. Капусту квасить в резиновых болотных сапогах мне тоже не довелось ни разу. Хотя многие рассказывали,  как  они  топтались   в   огромных  чанах,  уминая  капусту.
                За все годы поездок в колхозы мне ни разу не удалось пособирать клубнику или другие  какие ягоды. Да и яблоки в наших краях редкость. Хотя в газетах часто читал приглашения на уборку ягод и фруктов, но съездить никуда не удалось. Из нас только сестра Лена ещё в школе ездила со спортивным лагерем в Крым на уборку винограда. От её рассказов о том, как они объедались  виноградом,  у  всех  текли  слюнки.
                Даже на Чёрном море нас заставляли работать в совхозе. База отдыха "Строитель" в Имеретинской бухте под Адлером была построена на земле совхоза и они просили, чтобы каждый отдыхающий взрослый отработал по три дня (с утра и до обеда) на полях совхоза. И там я собирал в ящики перец, баклажаны, помидоры. Женщины рвали и вязали в пучки петрушку и разные другие травы-приправы. Один раз почти все в первый же день обожглись какой-то ядовитой росой  и покрылись волдырями. На этом шефская помощь и закончилась. Половина отдыхающих неделю сидела в тени, замотанная бинтами и перемазанная зелёнкой. Меня Бог миловал,  так  как  я  именно в   этот  день  сидел  в  няньках  с  дочкой    и  соседскими  детьми.