Гл. 18. Катастрофа

Михаил Горелов
  Поездка по Новой Зеландии была увлекательной и интересной. К сожалению, наше с Николаем пристрастие к горячитеьным напиткам несколько ослабило эффект от этого путешествия. Я боялся, я очень боялся. Боялся смерти, боялся, что попаду к чертям. Я мучительно переживал, стыдился за свой неразумный поступок, который показл, что я трушу, боюсь смерти. Впрочем, кто же её не боится? Может быть, если бы я был помоложе, если бы не висел над моей головой дамоклов меч, я бы с большей радостью и энтузиазмом отнёсся к этой поездке, а так...  В предпоследний день поёздки мы приехали в самый южный город страны. Фу ты чёрт, забыл как он называется. Приехали уже вечером. Когда приехали в гостиницу, один пожилой господин, назвавшийся владельцем небольшой авиакомпании, предложил нам прогулочные рейсы на частных самолётах. Мы пообещали, что обратимся к нему завтра утром. Ранним  утром мы втроём отправились вниз. Пилот уже поджидал нас в холле отеля. Переговоры с ним вела Анна, неплохо знавшая английский язык. Наше предложение отправиться на Баунти вызвало у него крайнее изумление. Оказалось, что эти необитаемые острова очень маленькие, лететь до них два с половиной часа и смотреть там особенно нечего. Настоящий остров, к которому пристал когда-то мятежный корабль "Баунти," называется Питкерн.Он расположен далеко в океане. Мы, введённые в заблуждение телерекламой, были сильно разочарованы. Он предложил нам на выбор несколько экскурсий, начиная с получасовой воздушной прогулки над городом и окрестностями, полёт над островом и ещё десятка полтора разных вариантов.  Однако сильно разочарованная Тамара отказалась от всех предложений и здорово поссорилась с пилотом. который требовал с неё неустойку. Я, разомлевший от водки, был настроен весьма благодушно и согласился заплатить неустойку за неё и её мужа. Тамара малость успокоилась и вернулась с мужем в гостиницу. Я сел в машину к пилоту и мы поехали на самолёт.  Дорога заняла минут пятнадцать.
   В небольшой бухточке стояли на поплавках два маленьких гидросамолёта. Мы сели в тот, что поменьше и через несколько минут он поднялся в воздух под весёлый стрёкот своего мотора. Мне совершенно не жаль было денег, поэтому я заказал экскурсию на три часа.  Пилот, звали его, кажется, Девид, но я, честно говоря, не уверен, оказался очень болтливым. Его старший брат служил во Вьетнаме и после демобилизации поехал к своему новозеландскому другу. Здесь они организовали небольшую частную фирму авиатакси. Девид переехал сюда тридцать с лишним лет назад, а после смерти брата стал владельцем фирмы.  Я с трудом понял эти его объяснения, так как не силён в английском. Мы летали над разными достопримечательностями, но я разморённый водкой, уснул под мерный рокот мотора. Не знаю сколько прошло времени, но когда я проснулся, то сразу понял, что не всё в порядке. Старенький самолёт отчаянно чихал мотором. Девид пытался его наладить, но проработав ровно некоторое время, мотор вновь начинал барахлить. Мы летели над морем в нескольких километрах от берега. Наконец, двигатель смолк окончательно. Пилот развернул самолёт к берегу, и  мы стали снижаться. Тишина казалась пугающей.  Наверное мы дотянули бы до берега и сели бы около него, но не рассчитав, Девид слишком затянул снижение, и наш самолёт рухнул в воду, не дотянув до берега почти километр. Удар о воду был страшен. При падении самолёт перевернулся. Кабина заполнялась водой. Пилот повис на ремнях. Из его разбитой головы сочилась кровь. Мне с трудом удалось выбраться из самолёта. Спасательный жилет надулся и я поплыл подальше от самолёта, чтобы не затянуло в водоворот. Вскоре самолёт ушёл под воду, унося старого пилота.  Я заметил неподалёку плавающий поплавок шасси, очевидно оторвавшийся при ударе самолёта о воду и поплыл к нему. Выбравшись на поплавок, дрожа отхолода я осмотрелся. Положение моё было незавидным. До берега было меньше километра, но вода была очень холодной. Плыть на поплавке? Но чем грести при этом, руками? Через несколько минут я решил пойти по привычному пути и стал звать чёрта. 
     Через некоторое время я, к немалому своему удивлению, ведь места здесь безлюдные, заметил, что от берега ко мне спешит моторная лодка. Я перестал звать чёрта и стал орать: "Сюда! Сюда!". Почему-то по русски, хотя с очень большой степенью вероятности можно было предположить, что люди в лодке русского языка не знают. Лодка подлетела ко мне. В ней сидели две женщины. Одна пожилая, лет за пятьдесят, другая молодая лет двадцати пяти. Внешняя похожесть этих женщин позволяла предположить, что это мать и дочь. Разговаривали они по английски.  Они меня о чём то спрашивали. Я вроде бы отвечал, в меру своего небогатого знания английского. Меня погрузили в лодку и она понеслась к берегу. Вскоре мы уже поднимались к  домику на берегу.  Я никак не мог отогреться и сильно дрожал. У домика нас встретила девочка лет шестнадцати-семнадцати, очевидно, младшая дочь хозяйки. Меня завели в комнату и начали раздевать. Мать шикнула на младшую дочку и последняя вышла из комнаты, выражая крайнее неудовольствие. Женщины раздели меня полностью и стали растирать спиртом. Это помогло,  я стал отогреваться, хотя ещё сильно дрожал.  Тут произошло самое интересное. Дамы быстренько разделись, оставшись в одних трусиках и юркнули ко мне под одеяло. Я слышал о таком экзотическом способе отогрева замерзающих, но чтобы меня самого так отогревали! Как ни странно, но такой удивительный способ оказался очень эффективным. Уже через несколько минут я достаточно отогрелся. Честно скажу, я не сделал попыток воспользоваться моментом, хотя сознаюсь, что в конце сеанса моё мужское достоинство находилось... э-э -э... так сказать, в приподнятом настроениии! Мои спасительницы вскоре оделись и вышли встречать вертолёт. На нём прилетели несколько персон, представляющих местные власти. Гибель самолёта и человека им управлявшего-дело нешуточное!  Врач-женщина осмотрела меня, но не нашла ничего серъёзного, кроме сильного ушиба на бедре. Полицейский допросил меня об обстоятельствах гибели самолёта. Поплавок доставили на берег. На месте гибели "цессны" выставили буёк. Мне предложили отправиться в Крайсчерч с ними, но я отказался, тем паче, что вертолёт должен будет прилететь сюда завтра.  Недавно пережитый страх во время падения самолёта удерживал меня от того чтобы тотчас вновь подняться в воздух. Часа через полтора вертолёт улетел восвояси. Я остался в гостях у трёх женщин.
    Через час все три дамы собрались за столом. Мне досталась роль почётного гостя.  Женщины оделись празднично и выглядели очень элегантно. Мне подобрали одежду мужа хозяйки, котрая мне была несколько великовата. Как оказалось, он погиб полгода назад в сильный шторм. Моё неважное знание английского несколько сковывало общение, но в целом мы понимали друг друга. Как оказалось, был в семье и мужчина - брат девушек. Он учился в Австралии в университете. Старшая дочь побывала замужем, но сейчас развелась.  Она приехала к матери в отпуск. Мать обслуживала метеостанцию, но подумывала перебраться в Крайсчерч. Обо всём этом поведали хозяйки, когда мы беседовали за ужином. Живейший интерес они проявили к нашей стране. Мужчина из России был для них необыкновенной экзотикой. Они расспрашивали обо всём. Я отвечал в меру своего знания английского. Младшая девчушка сначала молчала, но под конец разговорилась и она. Мы засиделись допоздна.
    Я улёгся спать, но сон не шёл. Разные мысли одолевали меня. Я уже израсходовал десять из тринадцати желаний. Осталось только три, немного. Мои мысли прервал приход хозяйки. Она, что то искала. Потом спросила не нуждаюсь ли я в чём-нибудь. Я отвечал отрицательно, но потом вдруг понял, что это она нуждается в мужской ласке! Я попросил её немного посидеть со мной. Не удивительно, что через несколько минут мы оказались в одной постели. Она набросилась на меня как изголодавшаяся кошка. Потом было продолжение... Потом ещё... Она ушла от меня поздно ночью. Утром за своей порцией ласк явилась старшая дочка. Я и тут не смог отказать. Потом было прощание. Ещё пара допросов. Долгая, долгая дорога домой.
     В Самару я прилетел утром. Стоял несильный февральский морозец. В аэропорту Курумоч я взял такси, которое повезло меня по заснеженым пригородам, потом по улицам родного города. Был будничный день и движение было очень интенсивным. Потом принимал ванну, разбирал чемоданы - обычная суета после поездки. Вечером пошёл раздавать сувениры. Я ещё не знал какой страшный, непоправимый, огромный удар приготоила мне судьба...
    Я зашёл к Лиде Толмачёвой. Соседка по лестничной площадке, вдова, пенсионерка , Я привёз ей какую-то безделушку. Она встретила меня приветливо,обрадовалась моему визиту и подарку, долго благодарила. Потом, вдруг вспомнила, что-то, замялась и, наконец, произнесла:
-Ты слышал? Инга -то твоя погибла!
-Как это погибла!?
Спросил я, не успев согнать с лица дежурную улыбку, и ещё не успев понять, охватить весь страшный смысл произнесённых слов.
-Под машину попала! Ты улетел, а она на третий день... Мишенька сироткой остался!
Я стоял оцепенев, медленно мучительно медленно постигая смысл этих невыносимых слов.
-Как же Это? Не понимаю... Что...
Я не в силах был осмыслить, переварить смысл мучительно беспощадных слов.
- Я пойду... не знаю... извини.. больно...
Она кажется сказала что-то в ответ...  я, наверное, ответил...
С трудом передвигая ноги я дошёл до своей квартиры, плюхнулся на диван, не в силах вынести огромное свалившееся на меня горе...