(Из сказочного сборника "Кукушечка")
Знать бы наперёд чем сказка обернётся, так не было бы самой сказки. А и жизнь, что сказка, как веретено крутится, нитку жизни кружит, и не знаешь о том, что ждёт тебя впереди.
Это было лет двести назад, близ города Иркутска, почти в самом сердце Сибири. Одним летним вечером, в сумерках через лес катилась телега, запряжённая двумя гнедыми лошадьми. Так зажиточный крестьянин Игнат со своей красавицей молодой женой Аксиньей возвращались в родной посёлок с ярмарки. А на ярмарке в городе Иркутске они распродали всех своих породистых лошадей, и жить бы им да не тужить, но только лица их не были радостны. Кошелёк-то их был туго набит деньгами, но вот дом был пуст. Пятый год уж как сыграли они свою свадьбу, а не было слышно в их доме детских голосов. Игнат изредка поправлял ход запряжённых в телегу коней, а его молодая жена стала засыпать. И только сон успел коснуться её прекрасных очей, как лошади вздыбились и попятились назад. Игнат накрыл свою жену дерюжкой и велел не выглядывать из-под неё, пока сам не окликнет. А сам взял ружьё. Перед ними оказалась волчья стая. Волки медленно обступали телегу. Прижав уши, они щерили клыки.
Тогда Игнат выстрелил в стоящую впереди волчицу и погнал изо всех сил своих лошадей. Кони неслись так быстро, что обогнали, кажется, не только преследующую стаю, но и сам ветер. И не знал Игнат в то время, что насмерть застрелил молодую волчицу… А волки хоть и лютые звери, но есть у них то, чего у других зверей, да что там зверей, и у людей-то порой иногда не встретишь – волки избирают себе пару на всю жизнь и хранят верность другу. Вот какие это животные! Так вот. Как только Игнат с женой оказались у себя дома, поскорее закрыли ворота и думали, что, наконец, избежали беды. Однако ночью в ворота кто-то постучал.
- Не откликайся, - сказала Игнату жена. – Добрые люди в ночь не стучат у ворот.
Но вскоре услышали они детский плач. Да такой жалобный, что сердца у обоих сжались. Вот вышли они за ворота и видят, лежит маленький ребёнок прямо на земле, а вокруг ни души. Поднял Игнат ребёнка с земли.
- Вот нам и дочку Бог послал, - сказал он, своей Аксинье.
С тех пор стали они растить девочку. И дом их теперь был «полной чашей». Шло время, и с каждым годом становилась девочка всё краше. И как только научилась ходить, всё её в лес тянуло, и соседи с недоверием смотрели на неё.
- Не наша она. Чужая какая-то, - говорили Игнату и Аксинье люди, но родители сердцем видят, а не глазами и никто не разуверит их своём ребёнке, пусть даже и приёмном.
- Марья, - только окликнут её Игнат-батюшка или Аксинья-матушка, как бежит она к ним с распростёртыми ручками в длинном сарафанчике. Нарадоваться родители не могли, смотря на свою Марьюшку.
Прошли годы. Выросла Марья красавицей, что и описать было бы непросто. Косы чёрные ниже пояса, а глаза большие, глубокие, как омут, только посмотри в них и забудешь обо всём вокруг.
И вот однажды в ночь полнолунную проснулась матушка, а Марьи нет в доме. Разбудила она Игната, и отправились они искать свою дочь-раскрасавицу. В то время возвращался из лесу их сосед, по имени Спиридон. Увидел он Игната с женой и говорит:
- Марью ищите? Не ждите добра от неё. Услышал я в лесу волчий вой, а потом увидел, как Марья идёт на голос волка. Луна-то полная, освещает всю поляну лесную, как днём. Вижу, подошли к ней волки, а она не боится их, за загривки гладит, да приговаривает: «Братцы вы мои, милые! Меня сироту не позабыли». А волки с ней, как собаки преданные, у ног её ластятся. Не верите, сами идите в лес и увидите.
Не поверили родители рассказу соседа. Наказал Игнат своей жене домой возвратиться и ждать его и Марьюшку. А сам в лес пошёл. Шёл не долго. До поляны, о которой сосед рассказывал, рукой подать. Видит Игнат, Марья идёт навстречу.
- Что ты батюшка не спишь? Зачем ночью бродишь по лесу? Звери лютые здесь живут. Меня-то они не тронут. Идём домой, а матушке скажи, что сосед всё выдумал. Только в другой раз сам не иди в лес ночной.
Удивился Игнат словам Марьиным, но послушал свою дочь. Время быстро идёт, и луна быстро тает и растёт. Вот и новая ночь полнолунная окутала землю сибирскую.
В то время была объявлена царская охота на волков. Сам царевич во главе охотников верхом на своём вороном коне по поляне летел. Слуги его по обе стороны справа и слева с факелами гнали волчью стаю. И увидел царевич вдали, как по поляне окутанной светом полнолунным идёт девушка и не сворачивает с пути своего. Вот остановилась и смотрит на мчащихся царских всадников.
Царевичу как-то не по себе стало. Остановил он коня и спрашивает:
- Что ты дева распрекрасная в ночь не спишь? Как зовут тебя?
- Зовут меня Марьей. Слышала я, что охота царём-батюшкой на волков объявлена. И кто принесёт царю сто волчьих шкур, получит награду царскую – этот лес. А тебе, царевич, зачем награда такая? Уж и так тебе все леса и озёра принадлежат. Для чего ты волков гонишь? Не отбирай у волчат, недавно родившихся, их волчиц-матушек! Доброе дело, оно во сто крат само по себе уже награда!!!
Прислушался царевич к речам Марьиным и задумался. Но как только он подошел к ней поближе и в глаза её заглянул, позабыл он зачем в лес пришёл и сказал:
- Вот тебе, Марья, мой перстень! Если завтра по утру наденешь его на свою руку, станешь невестой моей! Красота твоя и сердце мудрое достойны царских палат. А сейчас ступай домой, больше волков в этом лесу никто не тронет! Но завтра я приеду к твоим родителям.
Проводил он Марью до посёлка и на том они распрощались. А к полудню следующего дня постучали в дом Игната и Аксиньи слуги царские.
- Здравствуйте, батюшка с матушкой, - обратился к ним царевич. – Пришёл я в этот дом, чтобы просить вашего благословения.
Вышла Марьюшка и говорит царевичу:
- Обещай царевич, что на волков больше никогда не объявят охоту царскую.
Пообещаешь, тогда надену твой перстень.
Царевич взялся обещать при всём народе, что собрался вокруг. Тогда Марья надела на свой безымянный пальчик перстень дорогой. Благословили Марьюшку и царевича Игнат и Аксинья. Обрадовался царевич и сказал, что свадьбу пышную они в самом Санкт-Петербурге отпразднуют. Однако время такое, что дороги до столицы нелегки и лета дожидаться все здесь останутся.
Пошли дни один за другим. А Спиридон всё успокоиться не может. «Как так, - говорит он своей жене. – Наша дочь, Катерина, вон как хороша, а царевич Марью присмотрел. Видишь ли в ночь в лесу её увидел. А не подумал, за чем она по ночному лесу бродила? Волки к чистой девке не подойдут, как псы преданные. А перед Марьей они в ногах лежали, и она за загривки их гладила, как щенков малых. Расскажу-ка я об этом царевичу. А то, он, любуясь на Марью, скоро и имя своё позабудет». И пришёл Спиридон в палаты царские да рассказал обо всём царевичу. Призадумался царевич и опечалился. Вот и неделя прошла, как он к Марье не является. А дождался новой ночи полнолунной и велел своим слугам вместе с ним к поляне лесной отправиться. Спрятались они на опушке за стволами сосен вековых. Воздух тёплый был, всё дышало весной, да такой ароматный. И вдруг услышали они, как какая-то девушка в лесу песню запела. А голос такой сказочный был, что заслушались слуги царские и не заметили, как стали засыпать один за другим. Царевич стал будить их. Да только всё понапрасну было. Вот и сам он почувствовал, как сон начал касаться его очей. Однако пересилил себя царевич и видит, Марья идёт по лесу.
- Братцы, мои! – кличет Марья. – Соскучилась я по вам!
А на голос её собираются волки серые. Хотел царевич за ружьё взяться, да только вспомнил он обещание, которое Марье дал – не стрелять в волков. И стал он смотреть, что же дальше будет.
- Не лютуйте, братцы мои на людей. Скоро срок придёт, когда я вас выручу. Батюшка мой названный Игнат с матушкой названной Аксиньей, хоть и убили мою кровную матушку, так в том нет их вины. В том вина другого человека, который навел на вас злые чары свои.
А царевич хоть и пытался всё услышать, да только услышал самую малость, и не понял он, о чём Марья говорила с волками.
Покормила Марьюшка серых волков свежим хлебушком и отпустила в лес. Вот стоит она на поляне и говорит царевичу:
- Подойди, царевич, не прячься за соснами. Знаю, что ты здесь неподалёку. Ты в глаза мои посмотри и прочтёшь всё сам. Зачем ты недоброго человека послушал?
Подошёл царевич к Марье и в очи её заглянул, словно в небо ночное поднялся.
- Не верь никому, кто говорит, будто я злые чары на тебя напустила. Разве не видишь, что глаза мои открыты тебе. Запасись терпением и верой, царевич! Возвращайся к себе и про то, что увидел сейчас ни кому не рассказывай, а когда попрошу о том, что покажется странным тебе, не отказывай!
По утру проснулся царевич в своих царских палатах и подумал, что всё это ему во сне привиделось. Но запомнил каждое слово, произнесённое Марьюшкой. И вот решил он навестить невесту свою. По утру вошёл он в дом Игната, подарки дорогие родителям преподнёс, а своей Марье ленты золотые, чтобы в косы свои чёрные вплетала. Приняла Марья подарок от царевича и говорит ему:
- Вот тебе, царевич мой ненаглядный, локон от моих волос. Завтра к тебе придёт Спиридон, и будет жаловаться на меня, мол, я заколдовала тебя и горе тебе будет, если не отречёшься от меня. А ты ничего ему не отвечай, только улыбнись в его лицо и на правое плечо Спиридона положи локон моих волос. Потом сам увидишь, что будет.
Не стал царевич спорить с Марьей и решил поступить, как ему сказала его невеста.
На следующий день, как и сказала Марья, постучался в палаты царские Спиридон и стал царевичу про Марью говорить речи недобрые. А царевич улыбнулся ему и положил на его правое плечо локон от волос Марьиных. Тут потекли из глаз Спиридона слёзы горючие, и стал он виниться перед царевичем. «Это ж я, - говорит Спиридон, - обратил в волков лесных всю семью Марьину, её мать, пятерых братьев и её за то, что жили они счастливо, как я не жил ни одного дня. Но Игнат застрелил волчицу, она смертью своей возвратила младшей Марье лик человеческий».
Хотел царевич приказать слугам заключить Спиридона в темницу, но прежде спросил его:
- Как же всех братьев Марьиных вновь обернуть людьми?
Но в тот миг локон от волос Марьиных соскользнул с плеча Спиридона и он, придя в себя, понял, что признался царевичу в своих злых делах да пустился наутёк из царских палат. Однако слуги царские не дали сбежать Спиридону и заключили его в темницу. Вот уж три дня как царевич пытается у него выведать, как вернуть облик человеческий братьям Марьиным. Ведь, как известно, волки живут не так долго как люди, а прошло уже шестнадцать лет, как злое колдовство на братьев Марьиных легло. Не говорит Спиридон, только в землю взгляд свой злой прячет. А следующей ночью во сне ему сама Марья привиделась. «Вот послушай меня, - говорит ему Марья. – Зла не желаю ни тебе, ни твоим - жене и дочери. Но попомни слово моё, если в три дня не оборотятся мои братья в облик человеческий, быть беде большой. Твоя дочь Катерина в лес по грибы да ягоды со дня на день пойдёт, а в лесу волков стало - видимо не видимо, ждут они добычу свою, зима-то была лютая, изголодались братцы мои на одном хлебушке, которым я их подкармливала. Загрызут Катерину они, а с волка спрос невелик, зверь он и есть – зверь».
Проснулся Спиридон весь в поту холодном от страха. И стал он звать царевича.
- Прикажи царевич начать охоту на волков. Стало их в лесу видимо не видимо. Быть беде большой, если не отловишь их хотя бы сотенку.
- Об охоте не проси меня. Дал я клятву моей невесте дорогой. И ни за что не нарушу эту клятву. А волки собираются в лесу нашем от твоих злых дел. Когда по твоей науке стали люди на волков охотиться, их ещё больше стало. А прошлая зима лютая сама отведёт волков от этих мест, уйдут они туда, где им сытнее будет.
А Спиридон слезами обливается. Вспоминает он речи, которые с ним во сне Марья вела. Знает Спиридон силу Марьину, дарованную ей природой.
- Будь по-вашему, - говорит он. – Вот на Иванову ночь в лесу зацветёт папоротник. Будут дивы лесные хороводы той ночью водить, путника в них увлекать. Кто сойдёт с дороги своей, станет их пленником. Но кто не отведёт взгляда своего от цветка волшебного, загадает одно единственное желание да сорвёт тот цветок алый, а он жаркий, как пламя, руки будет жечь огнём, но если человек тот донесёт его до дома своего – желание то исполнится. Но готов ли ты царевич загадать желание, чтобы братья Марьины в людей снова превратились? Неужели нет у царевича других желаний? – Заглянул он, как хитрая змея в его глаза.
А царевич ничего не ответил ему. Ушёл он в палаты царские и стал дожидаться Иванову ночь.
Окутала ночь летняя тёплая землю Сибирскую. Воздух так и качает листву деревьев в колыбели своей. Оделся царевич в одежды крестьянские и тайком ото всех пошёл в лесную чащу. Вот идёт он, слушает голос лесной. Видит вдалеке заблуждали огоньки разноцветные. Голос дивный полился ручьём. Там вокруг сосны многовековой дивы лесные хоровод закружили, песню о цветке папоротника завели. Прислушался царевич, слышит потрескивание какое-то, а потом вспышку света алого. Жар пошёл от того света. И увидел он, как цветок красоты необыкновенной в лесу распустился среди зарослей папоротниковых. Уж так он светит и согревает всё вокруг, словно звезда с неба спустившаяся. Ну, а дивы заметили, что царевич к цветку направляется. Стали они его в свой хоровод зазывать. Руками своими тонкими они его манили, голосами сладкими уговаривали посмотреть в их очи прекрасные. Только царевич в то время перед собой видел одну Марьюшку. И не хотел он даже оглянуться на див прекрасных лесных. Подошёл он к цветку папоротника, чует каким жаром он пылает. Протянул он руку и обжёгся, но сорвал он тот цветок, загадав одно желание, чтобы братья Марьины в ту же ночь стали людьми. Ну, а дивы лесные не унимаются. Стали они страхи разные на царевича напускать. Вот возвращается он из лесу, держит в руках цветок и видит - будто земля под ним огнём горит. Только не испугался он, а в тот же миг снова вспомнил Марью и огонь исчез. Как только вышел он из лесу, дивы лесные растворились в летнем воздухе и улетели вместе с южным ветром в дали северные. Принёс он цветок к дому Марьину. Ну, а там уже встречают его Игнат-батюшка, Аксинья-матушка, Марья и пятеро её родных братьев.
- Когда-то не было у нас ни дочери, ни сына, а теперь у нас Марьюшка и пятеро сыновей, - говорит царевичу Игнат. – Вот какие мы богатые стали с Аксиньей.
- Ну, что Марьюшка, - говорит ей царевич. – Останемся жить здесь в моих палатах царских. Полюбил я тебя девица распрекрасная, не могу я тебя от дома твоего родного отрывать и от родителей с братьями. Хочу, чтобы ты была счастлива.
- Знала я, что выбирала себе в женихи не царевича, а человека доброго, - отвечает ему Марья.
Жили потом все они очень долго и счастливо.
Ну, а Спиридон, когда возвратился домой, собрал свои пожитки и семью и уехали они из тех мест, потому что не мог Спиридон на счастье в других семьях смотреть. А зависть – худшее из всех зол.