Виктор Лифанский и Альбина Санина
КОГДА ТЫ УСТАНЕШЬ ЖДАТЬ...
В этом месте дорога делала крутой поворот - почти на девяносто градусов, - а через два километра начинался длинный прямой подъём с разбросанными по краям редкими деревцами. Рассвет только-только начинал выползать из-за верхушек гор, постепенно вытесняя остатки клубящегося ночного тумана. Влад привычным движением включил пятую передачу и, до отказа нажав педаль акселератора, с удовольствием почувствовал, как от резкого ускорения лёгкая перегрузка приятно откинула тело на спинку сидения.
Ещё с тех времён, когда приходилось выступать на соревнованиях по автомобильному спорту, ему нравился этот приём: разогнав машину как можно быстрее, стремительно вылететь на вершину дороги, нисколько не теряя скорости. И хотя с того периода прошло почти три десятка лет, опьяняющее чувство скорости и ощущение полёта остались такими же, как и прежде.
Он любил иногда вспоминать молодость и на пустой трассе устраивать головокружительные автомобильные пируэты - с плачущим визгом покрышек, с заносами на поворотах и редкими прыжками на бугорках асфальта. Словно боясь потерять свои спортивные навыки в управлении, он постоянно поддерживал свою форму. Как будто теперь это имеет какое-то значение, грустно подумал он. Его устоявшаяся, лишённая взлётов и падений жизнь к 53-м годам давно уже лишилась бы прелести яркости и новизны, если бы… Если бы не Марина.
В последние два года ему не раз казалось, что он наконец-то нашёл женщину своей мечты. Умная, образованная, чуткая, понимавшая его во всём - о такой можно было только мечтать. Несмотря на то, что ей было за сорок, незнакомый человек мог вполне оценить её возраст лет на десять-двенадцать моложе. Да и фигура сохранилась такой, что все встречные мужчины неизменно оглядывались, когда она непринуждённо шла по тротуару, весело постукивая каблучками. Но она казалась настолько гордой и недоступной, что если бы он встретился с ней случайно на улице, то ни за что бы не осмелился подойти и заговорить. В ней была какая-то великосветская осанка, что-то надменное и высокомерное…
Почти не отрывая взгляд от летящего навстречу шоссе, он машинально отметил, что стрелка спидометра уверенно перевалила за сотню и плавно остановилась между отметками 140 и 150. Хорошо отлаженный двигатель ровно гудел на высокой ноте, без перебоев и хлопков в карбюраторе, навевая мелодию из какого-то телешоу. От работающего обогревателя в салоне было тепло и уютно, несмотря на холодный ветер, резкими порывами летящий навстречу включенным фарам.
Они познакомились совершенно случайно – через Интернет. Но не на сайте знакомств, а просто по электронной почте. В то время он только-только начал осваивать работу в сети и ради любопытства давил на все попадавшиеся кнопки. Неожиданно, на его электронный адрес пришло яростное сообщение о том, что он уже в пятый раз присылает, пустую почту и вопрос, когда прекратится это хулиганство. В недоумении он посмотрел на адресную строку получателя. В ней было внесено слово из нескольких латинских букв, которые он вписал наобум, чисто случайно. По счастливой иронии судьбы, это слово оказалось её адресом. Только потом, со временем, он понял, насколько счастливым совпадением было и то, что она не стала блокировать сообщения с его адреса и пошла на контакт. Влад извинился и, непонятно почему, попросил о возможности написать письмо. Вот так всё и началось…
Через этот закрытый подъём, он проезжал не один десяток раз и по привычке метров за сто до вершины сбросил скорость, страхуя себя от непредвиденной случайности. Интуиция, выработанная годами, не подвела: на самой вершине, как раз по правой стороне, лежало поваленное дерево, вероятно, оставшееся от ночного шквалистого ветра. Пришлось притормаживать и аккуратно, по самой кромке, объезжать препятствие. Дальше начинался прямой и ровный спуск, заканчивающийся небольшим поворотом с выходом на федеральную трассу в направлении на Уршанск – городок, где он жил…
Сначала они обменивались короткими записками: «Как дела и здоровье? Какая погода за окном? Что нового в жизни и на работе?» Потом характер переписки приобрёл формат коротких писем: одна страничка - не более. Их разделяло почти двести километров, и каждый думал, что вряд ли им когда-либо придётся встретиться, даже случайно. Возможно, поэтому они стали делиться друг с другом своими маленькими тайнами, а со временем и большими тоже.
Марина была замужем уже двадцать лет, и её младшая дочь, заканчивала одиннадцатый класс. Она делилась проблемами в её воспитании, просила совета. Влад и сам был давно женат, все его дети, практически вышли из-под родительской опеки, и в своё время ему довелось затратить уйму сил и средств, чтобы уберечь своего старшего сына от затягивающего влияния улицы. Поэтому он хорошо понимал её.
Через месяц виртуального знакомства они уже, как лучшие друзья, регулярно писали друг другу длинные письма, затрагивая всевозможные темы, порой вставляя в них цитаты из классиков и знаменитых философов. Влад был приятно удивлён широтой её кругозора и очень приличной эрудицией. С этой женщиной можно было говорить буквально обо всём: о поэзии, о науке, о космосе, и даже о тайнах Мирового океана. Ну, а уж вести разговоры о любви с такой собеседницей – сам Бог велел... Это он понял тогда, когда, после долгих просьб, получил её фото. Из компьютерного монитора на него смотрело милое округлое лицо с грустными умными глазами. Что-то близкое и в то же время загадочное было в выражении этого лица. Она почему-то очень напомнила Владу первую любовь – девушку, которая не дождалась его из армии, но которую он так никогда и не смог забыть.
Несмотря на разницу в образовании – он был в прошлом обычным спортсменом, а у неё за плечами – престижный университет, – оба получали огромное удовольствие от переписки и не заметили, как она превратилась в потребность. Даже разное социальное положение никак не влияли на эту стихийно возникшую связь. Марина работала журналистом в крупной газете, он – автомехаником.
Оба скучали, если от одного из них подолгу не было писем. Но они не стремились к встрече, подсознательно боясь, что личное общение разрушит хрупкое здание их взаимопонимания и… любви?
Каждый из них уже произнёс для себя это слово, боясь признаться в этом другому.
Однажды, когда их виртуальному знакомству исполнилось почти полгода, его пригласили на спортивный форум в ближайший областной город, где она жила. Учитывая его прежние достижения, организаторы предложили Владу выступить с рассказом о середине семидесятых годов прошлого века, когда он отстаивал честь сборной Советского Союза на гоночных трассах. На мероприятие должны были съехаться некоторые друзья по бывшей команде, и Влад охотно дал своё согласие на поездку и выступление.
До отъезда они успели обменяться короткими сообщениями и, оказалось, что редакция, в которой она работала, отправляет её на тот же самый форум. И они решили наконец-то встретиться…
...Рассвет окончательно вступил в полную силу. Утренняя трасса была практически пустой, и Влад снова перевёл машину в скоростной режим. Не глядя на панель управления, включил магнитолу и из динамиков зазвучал приятный баритон Александра Розенбаума:
«Ау! Днём и ночью счастье зову!
Ау! Заблудился в тёмном лесу я!»
Почему-то начал противно тереть левое плечо надоевший ремень безопасности. Влад заученным движением выщелкнул язычок замка, и с удовольствием отбросил на левую стойку плоскую чёрную змейку. За всю свою жизнь он не совершил ни одной аварии и считал, что приобретённый класс вождения всегда сможет уберечь его от любой дорожной неожиданности. Он знал, что был если не самым лучшим, то одним из лучших водителей своего региона и был уверен в своем мастерстве и мгновенной реакции.
Город тогда встретил его нескончаемым проливным дождём, и хотя приближался конец июня, в парках и аллеях, стояла не по-летнему холодная погода, а в гостинице было ненамного теплее, чем на улице. Первым делом Влад позвонил Марине, и они договорились встретиться через два часа в одном из городских скверов.
Он не стал следовать давней традиции – приходить на свидание с цветами: в конце концов, они были всего лишь знакомыми. Как встретимся, так и расстанемся, мысленно убеждал он себя, мало ли чего не бывает в жизни.
Но… Они поцеловались на этом же, первом свидании. Оказалось, что им не требуется признательных объяснений и длинных разговоров. Просто двое взрослых людей, немало повидавших на своём веку, как-то вдруг сразу поняли, что их уже давно и неумолимо влечёт друг к другу. Словно разделявшая их стена заочного знакомства разрушилась в одно мгновение, и не осталось ничего, что могло бы остановить это внезапно появившееся притяжение.
Он с удивлением заметил, что она немного стеснительна, несмотря на всю публичность своей работы, что в меру пользуется косметикой и вообще не стремится произвести на него ошеломляющий эффект.
Влад зарывался лицом в её спадающие до плеч волосы и, расстегнув все пуговицы на тоненьком плаще, согревал свои озябшие ладони у неё на спине, под мягкой, женской жакеткой. Её волосы излучали редкий, неповторимый запах, от которого слегка кружилась голова, и всё его тело постепенно превращалось в тугую сжатую пружину. В какой-то момент Марина приподнялась на цыпочки и, обхватив его шею двумя руками, стала что-то неразборчиво и торопливо шептать своим нежным, завораживающим голосом…
Дождь почти прекратился и только мелкая морось, всё ещё продолжала осыпать опавшие листья и выкрашенные в белый цвет скамейки по краям асфальтированных дорожек сквера. Они снова целовались, уже без всякого стеснения, и хотя не было произнесено ни одного слова, оба отчётливо понимали, что в этот вечер им не нужно будет расходиться каждому в свою гостиницу…
Он никогда не считал себя красавцем, но и женским вниманием обделён не был. Он был на хорошем счету у начальства, отлично знал своё дело, но главным всё же в его жизни оставалось творчество. Влад писал стихи, сочинял песни, неизменно пользовавшихся успехом на корпоративных вечеринках и в компаниях близких родственников. И чем старше становился, тем больше было знаков внимания, да и откровенных предложений со стороны представительниц прекрасного пола, в том числе и тех, кто были намного моложе его.
Влад не стремился к лёгким победам и интрижкам, хотя были в его жизни и увлечения, не оставившие заметного следа. Но Марина стала первой женщиной, которая смогла вызвать в нём столь сильные чувства. Вызвать тогда, когда он уже считал для себя давно перевёрнутой страницу настоящей страстной любви…
Внезапно на приборной панели загорелась красная лампочка, сигнализирующая о том, что в тормозной системе упал уровень жидкости. Влад чертыхнулся и, сбросив скорость, начал притормаживать, а затем, прижавшись к правой обочине, остановился совсем. До города оставалось ещё километров семьдесят, и он не очень тревожился по поводу такой мелкой неисправности. Не торопясь, открыл капот и, убедившись, что в гидробачке главного тормозного цилиндра содержимое уменьшилась почти на две трети, достал из багажника бутылочку с тормозной жидкостью и долил до нужного предела. Ему не раз приходилось в своей жизни пользоваться таким приёмом, и он надеялся благополучно дотянуть до ближайшей станции технического обслуживания.
Под мерный убаюкивающий гул мотора его мысли вновь вернулись к ней. Влад вспомнил их первую ночь в гостинице. Склонный к анализу, и особенно к самоанализу, впоследствии он не раз пытался осмыслить и понять, как и почему всё случилось так быстро, но всякий раз при этом воспоминании на него накатывала такая волна нежности, что все усилия трезвого разума оставались безуспешными.
Ни он, ни Марина, как он понял про неё гораздо позже, не были склонны к подобным эскападам. Оба не искали сексуальных приключений, никогда не теряли головы и не шли на поводу у минутных увлечений. Но в тот вечер удивительным образом волны тепла и взаимопонимания, давно уже посылаемые ими друг другу через многие километры с помощью электронных писем, воплотилась в реальность так ярко и требовательно, что ни у того, ни у другого просто не было ни сил, ни желания противиться им.
У Влада сразу возникло чувство, что он знает эту женщину очень давно и что она по праву принадлежит ему. Но глубокое понимание её души в результате долгой и откровенной переписки не уменьшало, а лишь увеличивало счастливое изумление от открытий, поджидавших его на каждом шагу, с той минуты как он впервые дотронулся до неё.
Открытием были её мягкие тёплые губы, целовать которые, как ему казалось, он мог бы бесконечно. Ещё одним чудесным открытием была её гладкая кожа, которую так приятно было гладить… Открытием стала мягкая податливость её тела, откликающееся на каждое его желание и движение, со сводящей с ума непосредственностью и готовностью.
Она казалась неопытной, но оттого не менее желанной. Трудно было представить, что у этой женщины почти взрослая дочь. По своему поведению в постели Марина показалась ему несмышленой девочкой, но девочкой страстной, стремящаяся не только получить, но и дать мужчине настоящее наслаждение. Влад чувствовал себя с ней очень искушенным в интимных делах, но в то же время ощущения у него были – как в первый раз. Он вдруг почувствовал себя совсем молодым, впервые открывающим для себя радость близости с любимой женщиной.
Всю ночь они так и не сомкнули глаз, она пролетела, как одно мгновение.
А потом наступила разлука…
Перед каждым поворотом или неровностью дорожного покрытия, приходилось притормаживать, дважды нажимая педаль тормоза, то есть тормоза срабатывали со второго качка. Нужно было постоянно держать в голове эту маленькую деталь и, чтобы стряхнуть с себя возросшее нервное напряжение, Влад уменьшил скорость сначала до сотни, а потом до 70 км/час. Он не любил медленной езды, но с такой неисправностью профессиональный опыт подсказывал: тише едешь – дальше будешь. Тем более что мысли постоянно возвращались к ней.
Внешне его жизнь не изменилась, но словно где-то внутри зажёгся яркий тёплый огонёк. Этим огоньком была она: мысли о ней, сознание того, что она у него есть, что они ещё встретятся. Постепенно Влад заметил, что стал лучше, терпимее к людям, что жизнь окрасилась в новые, неизвестные раньше цвета. Марина как будто всегда незримо присутствовала рядом…
Их электронное общение не прерывалось, но к нему прибавились ещё и постоянные звонки и СМС. Владу очень нравился завораживающий голос Марины с особым неповторимым тембром. Слышать его ежедневно превратилось в потребность.
Иногда они ссорились – вот так, прямо по Интернету или по телефону, - но каждый раз мысль о том, чтобы разорвать связывающую их призрачную нить отзывалась в душе Влада такой тоской и неприкаянностью, что он спешил уладить возникшее недоразумение.
Она называла его Солнышком, он её – Котёнком. СМС-ки с маленькими глупыми нежностями стаями порхали от телефона к телефону, и это тоже стало потребностью, необходимой частью жизни для них обоих.
Однажды одно из сообщений случайно прочитала 17-летняя дочь Марины. Она ни о чём не спросила и ничего не сказала своему отцу, но долго после этого с изумлением и каким-то новым непонятным чувством рассматривала мать. Как и её сверстники, она была уверена, что все, кому больше тридцати лет, – люди уже порядком постаревшие, и давно прошедшие стадию любовных отношений. Об этом Марина рассказала Владу в одну из нечастых встреч.
Она жила далеко, и в череде повседневных забот ему очень редко удавалось вырваться на сутки в её город. Каждое их свидание превращалась в праздник души и тела для обоих. Они словно школьники, сбежавшие с уроков, бесшабашно отдавались взаимному притяжению, забывая обо всём на свете, как будто у каждого не существовало своей семьи, пусть взрослых, но детей и всего того, что было до первой незабываемой встречи.
В интимных отношениях Марина под влиянием Влада вдруг стала превращаться в по-настоящему опытную женщину, окунувшуюся во что-то ранее ей неизвестное и восхитительное, как по красоте, так и по силе ощущений. Они могли часами заниматься любовью в случайных гостиничных номерах, в снятых на один день квартирах, или оставаясь на ночлег у её хороших друзей.
Однажды, приехав в служебную командировку в её город, он позвонил ей прямо на ходу, и они договорились встретиться вечером на условленном месте. Стоял полуденный час, и до конца рабочего времени была целая вечность. Внезапно ему так сильно захотелось прямо сейчас, сию минуту обладать своей маленькой преданной женщиной, что от накатившегося желания Влад бессильно заскрипел зубами. Недолго думая, он свернул к зданию её редакции и, поставив машину на полупустую парковку, чуть не бегом направился к служебному входу.
Как назло, в сотовом телефоне разрядился аккумулятор, и ему с большим трудом удалось уговорить охранника позвонить Марине. Она появилась минуты через три и долго изумлённо хлопала ресницами, пока он ей полушёпотом объяснял причину своего появления и то, что - если не сейчас, то у него может наступить лёгкое помешательство. И тогда она, не говоря ни слова, взяла его под локоть и повела длинными переходами в левое крыло здания. Они долго ходили в поисках пустого кабинета, которые все, как назло, были переполнены разными людьми, пока случайно не наткнулись то ли на кладовку, то ли на комнату для уборщиц, заставленную пустыми стеллажами и поломанной мебелью.
Оба потом долго не могли забыть этот эпизод и до слёз хохотали, вспоминая, как одновременно вздрагивали каждый раз, когда за дверью раздавались голоса проходивших сотрудников, и как предательски скрипели под ними старые доски…
Но постепенно накапливалась усталость. Через два года после их первой незабываемой ночи каждый уже понимал, что долго так продолжаться не может, что нужно что-то решать.
Они почти не разговаривали о будущем и о своих семьях, но каждый в целом представлял семейную жизнь другого. У Ирины муж – хороший семьянин, видный чиновник одного из муниципальных органов власти. У них в семье сложились ровные и хорошие, но – увы – холодные отношения, давно уже исключающие нежность и взаимопонимание. У Влада – жена домохозяйка, простая и заботливая, имеющая некоторые проблемы со здоровьем, не разделяющая его интересов, но любящая его.
Ни у того, ни у другого вроде бы не было серьёзных внешних поводов к тому, чтобы сделать шаг к семейной катастрофе, кроме… Кроме их любви и сознания того, что сердца их отданы друг другу. Но разве это можно в таком зрелом возрасте считать достаточным основанием для столь резкой перемены в жизни?
Влад с трудом мог представить, как он попытается сказать своей супруге о том, что любит другую. Он видел, что жена что-то чувствует, что она стала терпимее и добрее, старается угодить ему во всём. Это и радовало, и немного раздражало. Он часто думал о том, что после 30 лет брака и того, что они пережили вместе, просто не имеет права оставить - бросить жену…
На одном из дорожных ухабов передняя подвеска злобно громыхнула пружинами и рычагами, заставив Влада очнуться от нахлынувших воспоминаний. Он уменьшил громкость магнитолы и внимательно прислушался к поведению машины. К счастью, всё обошлось: автомобиль уверенно слушался руля, а посторонних звуков, сигнализирующих о какой-либо поломке, не наблюдалось.
Он подумал, что ещё каких-то тридцать-сорок километров, и он окажется дома, увидит жену, и надо будет опять что-то солгать, оправдывая своё сорокавосьмичасовое отсутствие. От этих мыслей, на душе становилось противно. Так было всегда, когда он, возвращаясь от Марины, словно пересекал границу между совершенно иной цивилизацией и обычной бытовой повседневностью.
По своей натуре, он был жизнерадостным и оптимистичным человеком и обычно не слишком задумывался о проблемах со своими женщинами – просто жил, получая удовольствие и радость от общения с Мариной, черпая в ней источник вдохновения. В последние несколько месяцев, у него родилось несколько удачных песен и стихов, по достоинству оценённых местной прессой и публикой на фестивалях и концертах. Приятна была любовь и забота жены. Его радовало, что прекратились мелкие придирки и скандалы, так досаждавшие в последние годы. Но в то же время его не оставляло ощущение приближающейся катастрофы.
Марина при встречах становилась всё грустнее и молчаливее. Иногда она, как это называл Влад, «исчезала со всех радаров» - переставала отвечать на звонки, письма и СМС. Тогда он начинал беспокоиться и ясно осознавал, что она для него значит – срывался с работы, придумывал какой-нибудь маловразумительный предлог дома и ехал к ней.
Но потом всё возвращалось «на круги своя»: она отвечала на письма, на телефонные признания в любви отвечала «Я тоже!», и он успокаивался. Жизнь была хороша, не стоило «трагедизировать». Всё как-нибудь устроится само собой, рассуждал он.
Иногда он дурачился: называл Марину женой, вслух строя предположения о том, какой могла бы быть их совместная жизнь. Как все ночи они бы проводили вместе, гуляли, смотрели телевизор, делились впечатлениями за день, имели общие проблемы и заботы. Она смеялась, называя эти припадки фантазии способом «пощекотать себе нервы», но по глазам было видно, что ей не до смеха.
Влад замечал, что она худеет, что её радостное оживление при встречах всё чаще уступает место печальной сосредоточенности. Она словно готовилась к чему-то и мысленно прощалась с ним.
Вот и сейчас их свидание вышло не слишком весёлым. Он видел, что порой она с трудом удерживается от слёз, да и у него разрывалось сердце при мысли о том, что они опять долго не встретятся.
Сколько бы он ни размышлял о будущем, у него не появлялось чёткой и ясной перспективы развития дальнейших отношений с Мариной. Нет, можно было, конечно, уйти из семьи, снять комнату и забрать Марину к себе. Но он также ясно понимал, что на доходы автомеханика ему никогда не удастся создать для неё того уюта и комфорта, который она имела в своём доме и к которому привыкла за годы замужества...
Внезапно, Влад почувствовал приступ непонятного беспокойства. Вроде бы всё было нормально, но выработанная годами профессиональная интуиция подсказывала, что следует удвоить внимание и осторожность. Он тут же нашёл причину своих подозрений: впереди идущий КАМАЗ, который он не обгонял из-за постоянных размышлений, повёл себя как-то неестественно, а через мгновение и вовсе сорвался в занос.
Самое неприятное было то, что грузовик повело в самую опасную и неудобную для любого водителя сторону – по часовой стрелке. Влад понял, что тот, кто управлял машиной, либо совсем растерялся, либо совершенно не был готов к мгновенной смене ситуации. Тяжёлая машина уже совершила полный оборот вокруг своей оси и продолжала под углом в сорок пять градусов скользить вниз по дороге. В какой-то момент передние колёса попали в глубокую выбоину на асфальте и КАМАЗ, словно ножка циркуля, резко развернулся и застыл точно поперёк дороги. Объехать его можно было только слева, по узкому пространству между кузовом и глубоким кюветов, заполненным мутной дождевой водой.
У Влада в запасе оставалось не более чем три четверти секунды на то, чтобы или погибнуть от столкновения, или остаться в живых. Он резко крутанул руль вправо, затем влево и после, снова вывернув его вправо, вдавил в пол педаль акселератора. Его легковушка пошла по дороге почти боком, теряя скорость и неумолимо приближаясь к застывшему грузовику. Каким-то десятым чувством он угадал нужный момент и, выровняв автомобиль, проскользнул в узкое пространство между кюветом и стальным кузовом, брызговик которого, как бритвой, распорол правое заднее крыло…
Он сидел на обочине дороги, прямо на мокрой земле и курил уже четвёртую сигарету подряд. Пальцы рук слегка подрагивали, а к горлу подкатывался липкий комок страха, вызывая чувство отвращения и злости на самого себя за то, что так непозволительно расслабился и едва не разбился, как неопытный юнец.
Его пронзила мысль о том, что только что он был на волосок от смерти и мог уйти из жизни, так и не узнав счастья настоящей близости в совместной жизни с любимой женщиной! Да, конечно, он мог бы сейчас погибнуть, и тогда его жена всё равно бы осталась в одиночестве.
Но как быть с их любовью, с тем, почти отдельно от них существующим «нечто», которое они с Мариной столь долго создавали и наполняли токами своих энергий, но так и не реализовали, не довели до полного воплощения? Куда, в какие миры оно уйдёт, как долго ещё будет жить?
И разве имеют они право – пусть даже ради удобства и душевного спокойствия близких людей, ради сохранения собственных привычек и стремления к стабильности, из-за страха бытовых неудобств и проблем - уничтожить это почти живое существо – любовь, отказаться от роста и развития своей личности, от всего, что может принести им дарованное свыше чудо?
Влад всегда считал, что в любом деле нужен трезвый взгляд на вещи. Чтобы на что-то решиться, можно и нужно долго раздумывать и рассчитывать свои шаги, стараясь по возможности предусмотреть всё, что может случиться в будущем, стремясь избежать ошибок. Но такой подход не работает, когда речь идёт о любви, вдруг понял он! Здесь самый мудрый путь – слушать сердце, и только его. Только оно может точно сказать, что нужно делать. Только оно – право. И та самая высшая сила, что бросила их друг к другу, обязательно поможет преодолеть все трудности, которые у них возникнут. Главное – быть вместе…
Все эти мысли стремительно проникли в его сознание, и он вдруг понял, что Марина уже давно знает об этом. Знает, но молчит, ожидая, что он всё поймёт сам.
Легко поднявшись на ноги и сев за руль, Влад развернул машину и осторожно направил её обратно - в город, где жила она. Он ещё не знал, что сделает и что ей скажет, но ясно видел: трасса резко поднимается в гору, она трудна и сложна, но другой дороги у него просто нет.
Его любимый бард – Олег Митяев – тихонько напевал через динамики салона:
«Когда ты устанешь ждать,
Я в этот же день найдусь.
Когда ты устанешь звать,
Вот тут я и появлюсь…»