Не сотвори себе кумира, или black swan
ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ или ЛЕБЕДИНАЯ «ВЕРНОСТЬ»
«Я долго остаюсь под впечатлением, которое произвёл на женщину...»
Карл Краус
...Они сотворили из него полу-Кумира, полу-Бога...
Ну, и Бог с ними!!!
Одни примеряли на него «булгаковскую шапочку»... Другие примеряли на себя сотканные им метафоры...
Третьи примеряли размах его крыльев, несмотря на то, что эти крылья были столь велики на них...
Они пытались взобраться к нему на крыло, наивно полагая, что им удастся хотя бы немного отдохнуть там от тяжести женского бремени...
Он привлекал их к себе одним только пониманием женской сущности, сучности, скучности – называйте это, как вам угодно... Он хорошо знал, что почти все женщины патологически озабочены поисками ежеминутных развлечений... Имея, казалось бы, все Лавры Жизни, существующие на этой планете, они стремятся заглянуть за пределы Галактики, чтобы ещё и там отыскать неведомые доселе развлечения. А ОН... Бог наделил его талантом. Он умел играть... Гениально играть на их «скрипках Страдивари» – он был их Маэстро-Паганини...
Он играл с ними во всё: в Прятки... в Любовь... в Жизнь...
Играл безмятежно... Красиво... Обаятельно... Иногда он заигрывался... Но разве можно его в этом винить?
Почему цивилизация нашего разума живёт в вечном стремлении заглянуть туда, куда не дозволенно: в эту закрытую лепру «с её мифологией, с её своеобразными правилами, с её цинично-глумливым юмором»? Почему мы всё время живём в этой «зоне колоссальной чувственной ответственности»? Почему всё время стремимся разложить всё по полочкам, а потом ковыряться в них, перекладывая с места на место начёрканные с ошибками конспекты жизни? Почему бы не оставить всё, как есть и жить, наслаждаясь каждой минутой, преподносимой нам Госпожой Судьбой? Эти прописные истины, кем-то уже написанные до нас, мы начинаем понимать лишь тогда, когда ещё раз напишем их собственной рукой в измученной тетрадке нашей собственной души...
***
Когда лучи солнца беспощадно врывались в его храм, он выходил им навстречу и отправлялся на берег океана, который находился неподалеку. Он срывал с себя тесные одежды одиночества, как безумец, просидевший долгое время в полумраке самозаточения, аскетическими гвоздями устелившим свое ложе для сна, на котором он иногда дремал, а потом, измучившись, блаженно засыпал... Когда он переворачивался во сне, гвозди служили ему напоминанием о том, что он не мёртв, и чувствительность его ещё живет осязаниями ожидания. Ожидания той, которая вот-вот придёт к нему и разбудит его от летаргии…
Он ждал ее долго и терпеливо, как ждут лунного или солнечного затмения – ту единственную, которая затмит его сознание, и он хоть на мгновение растворится в свободной интегрированной среде Эклипса.
Иногда он путал это вечное чувство жажды с остервенением обезвоженного в пустыне организма. Напивался сладким вином, подносимым ему Богинями, снисходящими с облаков, проплывающих через оазисы. Но они лишь орошали его винным дождем своей страсти, приторный вкус которой делал эту жажду ещё более невыносимой. Он жаждал той чистой, родниковой воды, которой невозможно напиться, которую он будет сначала жадно глотать, а потом, смешав с раскалённой лавой своей страсти, упиваться блаженными водами сообщающихся сосудов их чувств!
***
...Она болела им точно так, как бывают больны хроническим заболеванием, симптомы которого то временно погасают от принятия антибиотиков, то внезапно вспыхивают острыми конвульсиями. Она не знала, что нужно делать с этим недугом. Либо примириться и ждать летального исхода, либо бороться с ним и выживать как прежде? Если кому-то когда-то удавалось выйти сухим из воды, то ей всегда удавалось побороть любые болевые пороги. Её природный «pain tolerance» был настолько высок, насколько безграничны были пороги её желаний. Одного желания – только прикоснуться к крылу этого Ястреба – самой сильной птицы, так высоко парящей в небесах, было недостаточно... Она желала восседать у него на крыле и взлетать вместе с ним в безоблачные просторы Любви... Она хотела парить вместе с ним через белоснежные перины облаков и смотреть с высоты небес на маленькие, передвигающиеся фигурки никчемной суеты... Она хотела, чтобы он следил за дорогой, а она тем временем разглядывала бы проплывающие под ними города
Газообразного Счастья. Но это было лишь запретным желанием, которое она подавляла порциями антибиотиков, выписанных ей доктором её «Я».
Как она заболела им? Случайно или целенаправленно – она не могла, да и не хотела понимать... Пусть понимают и трактуют это, как им угодно, обитатели Райского Сада, в озере которого она была Черной Лебедью, где когда-то её Белый Лебедь принёс Жертву к Алтарю их Лебединой Верности. Она пыталась простить и принять это Жертвоприношение, но нашла приют лишь в мире птичьих фантазий, где хотела отдаться на растерзание Коршуну...
***
Однажды, плавая в тёплых водах своего Райского водоема, она увидела парящую над озером ОГРОМНУЮ ПТИЦУ, похожую на коршуна...
– Hello! Excuse me. Can I talk to you for a moment, please, – окликнула его Лебедь.
– Сорри, ноу спик инглэс, – донеслось сверху.
– Быть может, Вы говорите по-русски?
– О, да! – обрадовался Коршун. – Говорю, конечно, говорю! Но говорить – это... несколько примитивно...
– Что Вы имеете в виду? – заинтересовалась Лебедь.
– Я пишу... И делаю это лучше, чем говорю... Когда Я ПИШУ – Я ПАРЮ В НЕБЕСАХ...
– Выходит, сейчас Вы тоже пишете?
– О, очаровательнейшая Лебедь, я всегда пишу... Вам кажется, что я говорю с Вами, а я уже пишу Вам послание... Его Вы получите завтра, на восходе солнца, с первыми же почтовыми голубями.
– А кто Вы? Должно быть, Коршун?
– Почти угадали... Я – благородная версия семейства коршуновых – Ястреб!
– Wooow!!! – воскликнула Лебедь.
– А Вы чертовски красива! О, Чёрная Лебедь, позвольте мне увидеть Вас ещё раз? Завтра... когда Вы прочтёте моё послание?
– Непременно прилетайте! Я буду ждать Вас...
***
Наутро Она получила обещанное ПОСЛАНИЕ:
«Обладая ею, разматывая замысловатую пряжу ее чувственности, он не задумывался о том, благодаря каким обстоятельствам и мужчинам она
сформировалась. Его неотступно преследовала мысль, что она является ему наградой. Призом за долготерпение. Сколько было прожито бессмысленных дней, сколько было совершено бездарных осмотрительностей, - равно как и талантливых глупостей, - и сколько бессонных ночей было гильотинировано рассветами прежде, чем, раздвинув тяжелые портьеры ослепительно тёмного будущего, нечаянно не шагнула к нему она... Она, ярчайшая звезда, внезапно взошедшая на опрокинутом навзничь внутреннем небосклоне его "Я".
Заслонив собою свет окружающей его тьмы, она переливалась на его устах в бесконечной ночи существования серебристым блеском небытия.
Яд ее взаимности растворил остатки его здравомыслия.
Лебединая пластика ее движений гипнотизировала его впавшую в прострацию душу, следившую за ней, словно за фокусницей.
Пившие из одного бокала отдающий вечностью напиток, они позволили себе роскошь позабыть о мире, о пресмыкающихся и о мире пресмыкающихся.
Влажное сияние ее глаз отбрасывало блики на матовую поверхность его окостеневшего отчаяния, воспринимавшегося им сейчас как счастье. Из склепов его сущности вздыбилась хищным коршуном вся мощь его ненависти. Ненависть, в которой было столько страсти, что она мутировала в любовь. Ненависть, сотканная из нежности шелкопрядом его сердца, окуклившегося в его груди. И именно эта ненависть, чистая, искренняя, с жилками обожания по всему ее телу, помогала ему быть утонченным и даровитым любовником. Ведь только благодаря ей он высекал из ее существа стоны и крики, ничем неотличимые от казнимых на дыбе жертв. Истекающая соками мученица стенала, впиваясь ногтями в его тело, и кожа его увлажнялась малиновыми слезами крови.
Вонзая остриё своего мщения по самую рукоять в глубину ее распахнутой самости, он победоносно улавливал гримасы муки на ее сияющем наслаждением лице. Красота ее лика покрывалась рябью искажающего черты сладострастия, но взбрызнутые смешанным со страданием экстазом, как ни странно, лишь одухотворяли его безупречное в своем совершенстве полотно. Он наказывал своей страстью ее красоту за ту недопустимую боль, которую она ему собой причиняла. А она блаженно затихала и, медузно оплавившись в его объятиях, в полуколлапсе, стекала с его губ в никуда. Однако, взрываясь, он вновь становился неистовым и, опираясь на обладание ею, будто на посох, жадно следил за тем, как молнии его энергии проходят через ее существо, возрождая всё бездонное в ней». (А. Т.)
***
Прочитав послание, Лебедь вытянула свою длинную шею к Небу:
– O, God! Скажи мне на милость, кто он? Как оказался он в здешних краях?
– БОГИ МОЛЧАТ, когда ОН ПИШЕТ, – ответило Небо. – Спроси у него сама, о милейшая Лебедь. Он уже здесь – над тобой...
Лебедь повернула шею в сторону и... увидела зависшего в воздухе Ястреба.
– Я здесь, принцесса моя... О, как божественно красива ты!!! Разреши мне прикоснуться своим крылом к твоим крыльям...
– О, милый Ястреб,– опустила она глаза, – мои крылья... Они обрезаны...
– Кто посмел?!! – встрепенулся Ястреб. – Позволь же мне тогда прикоснуться к твоей грациозной шее?
– Не приближайся ко мне, милый... Я боюсь за тебя! Я не хочу, чтобы тебя пронзили стрелы Белого Лебедя, охраняющего мою Крепость.
– О, горе мне! Ты не свободна! – Ястреб снова взлетел ввысь...
– Не улетай, мой Ястреб, погоди... Я хочу знать, где живешь ты?..
– Я живу везде и нигде... Я живу во Вселенной, – взмахнул он огромными крылами и улетел...
– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЯСТРЕБ!!! – кричала Лебедь вслед удаляющейся птице...
***
Вернувшись в свою обитель, Ястреб сорвал с себя крылья... «Возмутившись пустотою реальности, он повернулся на другой бок и снова уснул. Навсегда... И хотя кто-то раз за разом и просыпался, продолжая инерционно проживать один и тот же полный никчемной пустоты бесцветный день, подлинное Его « Я» продолжало спать». (А.Т.)
***
– О, Боже! Небо! – взмолилась Лебедь. – Дай же крылья мне хоть ненадолго, хоть на один день... Я хочу полететь и найти моего Ястреба, чтобы лишь сказать ему важные слова...
– Я дам тебе крылья, о прекраснейшая, – на минуту замолчало Небо. – Только у меня к тебе один Завет есть, – снова затихло Небо.
- НЕ РАСТЕРЯЙ ВСЁ, ЧТО ЕСТЬ У ТЕБЯ!!!
– Спасибо! О, Небо! – воскликнула она и расправила крылья, которые в мгновенье вознесли её на высоту полёта Ястреба...
***
Она почувствовала разряженную атмосферу воздуха, которая была ей знакома прежде… Она вдыхала неистовыми глотками озон, напоминающий вкус свободного падения!!! Она летела через горы, леса, степи, реки и океаны...
***
– Где же он, Небо? – взмолилась Лебедь.
– Он здесь, на берегу океана Хрустальной Души... Только не подлетай близко к Хрустальному Замку!
– Ну почему же? – удивилась Лебедь.
– Ты можешь разрушить хрупкую, хрустальную идиллию внезапно воздвигнутого здесь Кромлеха...
– Обещаю!
Лебедь подлетела к Кристал-Хенджу. Через прозрачные стены величественного сооружения она увидела две ослепительно красивые, хрустальные фигурки; призма стен этого мегалита отображала их почти одинаковыми...
***
Хрустальная Богиня стояла спиной к Хрустальному Идолу и любовалась океаном... А он сидел на Хрустальном Троне в центре замка и наблюдал за каждым её движением, одновременно купаясь в океане её мыслей… Он почти испугался, осознав, что ему там удивительно тепло и уютно... Таких идентичных близнецов-мыслей он не встречал ещё в своей жизни ни в одном человеке, ни в одной женщине, ни в одной птице... Некое парадоксальное сочетание Красоты, Ума и Таланта!
***
Они оба знали – одноименные заряды лишь отталкиваются, хотя изначально тянутся друг к другу со страшной силой!!! Она была сверхъестественно умна для того, чтобы претендовать на что-либо... Она жила сиюмоментным праздником жизни! Сиюминутным восторгом! Она была Хрустальной Ведьмой (от слова «ведать»). И её вряд ли удалось бы Сжечь на Костре. Таких женщин сжигают только в кострах любовных страстей!!! Она знала, что одной лишь фразой может превратить любого мудреца в безумно-влюбленного глупца!
***
... Он любовался силуэтом её божества через полупрозрачное, сотканное из мелких кристалликов платье... Она чувствовала горячие прикосновения его взгляда...
– СОРВИТЕ ЖЕ С МЕНЯ ЭТО НЕНАВИСТНОЕ ПЛАТЬЕ!!! – произнесла она свою волшебную фразу...
– Я сорвал его задолго до того... О, принцесса моя, как божественно красива ты!!!...
***
...Осколки последних слов, таких до боли знакомых, вонзились в Лебединое Сердце!..
...Из последних сил Лебедь поднялась ввысь ... ...Раскаты Грома и Молнии Ревности оглушили её!!! ...Могучий Ветер и Холодный Дождь уносили её на своих парусах обратно к Райскому Озеру...
***
– Where have You been My Darling?! I’m so happy that You came back to me My Love!!! (Где ты была, моя дорогая?! Я так счастлив, что ты вернулась ко мне, любимая!!!)
– Please forgive me Your Highness... I was trying to understand the source of my pain... But... (Прости меня, мой Повелитель... Я пыталась понять источник моей Боли... Но...)
***
... Им не нужно было ничего объяснять... Пусть понимают и трактуют это, как им угодно, обитатели Райского Сада...
***
Вблизи от чопорных и злачных мест
Есть озерцо для лебединой пары –
Одной непотопляемой любви.
И всех "Роллс-ройсов" лаковые фары
Не могут грациозность превзойти
Птиц царственных осанки величавой.
В скольжении безмолвном, Чуть заметном,
Магнитной нежностью друг дружку окружив,
Они развинчивают птичьей верностью
Всю фальшь владельцев дорогих машин.
Над сине-черным дном шей длинных отражения,
Как сказочный цветок, таящийся на дне,
И мистикой немого окруженья
Bсе зачаровано во мне...
В. Гринберг
http://www.youtube.com/watch?v=RMe1CE2vem4