Я не оставлю тебя и не покину.
Зло не коснется тебя,
потому что Я буду твоим щитом.
Иди за Мной и не сходи с той тропы,
Что Я указал тебе.
Ибо ты – сын Мой….»
«Исход в земли Мрака»
Учение Ан’Нак’Ша,
религии Древних.
Остаток ночи прошел более-менее спокойно. Девушка окончательно успокоилась и вела себя, как гостеприимная хозяйка. Накормив воинов, она убрала остатки еды со стола, отнесла подносы на кухню. Усталость накатывала волнами, а впереди был длинный и тяжелый день, но, несмотря на это, спать девушке совершенно не хотелось. Все ее мысли сейчас принадлежали будущему неизвестной малышки.
Хидеки видел тень задумчивости на ее лице, но тревожить расспросами не стал. Вместо этого, учтиво поклонившись девушке, он поблагодарил ее за трапезу и внимание, и задал неожиданный для нее вопрос:
«Могу ли я просить тебя о гостеприимстве до конца этой ночи?»
Вопрос задал девушку врасплох. Сначала она покраснела, потом побледнела. Хидеки улыбнулся, прекрасно понимая ход ее мыслей.
«Для меня и Кира», - пояснил он. Девушка подняла левую бровь, задавая безмолвный вопрос.
«Литана, я…» - даже в безмолвной речи юноша умудрялся запинаться. Девушка ободряюще улыбнулась, и лукавые чертики заплясали в серых, широко распахнутых глазах. Юноша окончательно смутился и замолчал, уставившись в пол.
«Тибор, командир отряда Кира, приказал ему оставаться с девочкой до возвращения отряда», - пояснил Хидеки. – «Да и для самой девочки будет лучше, если, проснувшись, она увидит, хотя бы одно знакомое лицо. Кира она знает – он кормил и согревал ее».
Литана молча кивнула. Она и сама хотела попросить юношу остаться. Девочка и так получила тяжелую психологическую травму, оставшись одна. И только одним богам известно, что она пережила, скитаясь по холодному осеннему лесу…. Дрожь волной пробежала по телу девушки. Она обхватила плечи руками, словно ей внезапно стало холодно. Машинально подошла к камину, ища тепла. Потрескивание дров немного привело ее в чувство, возвратив ощущение реальности.
Она посмотрела на темноглазого воина и чуть склонила голову. Затем исчезла в проеме двери. Через несколько минут она тихо позвала Кира – все, что она могла предложить ему – несколько шкур и подушку, но устраиваться придется на полу.
Юноша отреагировал спокойно – ему не привыкать. В дозоре удобств нет вообще. Он очень сильно устал, но никакие удобства во всем мире не смогли бы его оторвать сейчас от маленькой девочки, к которой он успел привязаться за время дороги. Он только захватил с собой меч и положил его рядом. Это было первое, что внушали Наставники юным воинам – оружие всегда должно быть под рукой.
Хидеки с одобрением следил за юношей. Правильно. Меч – продолжение тебя самого. Он всегда должен был рядом. Из него выйдет отличный воин со временем. Но мальчишке не хватает жесткости. Девчушка запала ему в душу, это заметно – но так нельзя. Так можно растерять себя совсем. И найти дорогу обратно сможет не каждый.
Литана прилегла на кровати рядом с девочкой, чтобы все же немного отдохнуть. Кир расположился на полу на шкуре у подножия кровати. Хидеки занял небольшое кресло в гостиной. Ему тоже не хотелось покидать сегодня эти комнаты. Сон к нему не шел, а потому он просто размышлял, глядя на приоткрытую дверь спальни девушки.
Малышка вошла в ее сердце, это было понятно с самого начала. Литана могла бы приказать отнести девочку в общие комнаты, но не сделала этого. Интуиция или родственная душа? Что увидела целительница в девочке? Или… от чего она пытается оградить ребенка? Уберечь…. Пожалуй, это намного ближе. Уберечь. Но от чего? Или от кого?
Но вспомнив ее взгляд, тревожный и озабоченный, Хидеки усмехнулся. Он тут надумывает невесть чего. Заговоры мерещатся везде. А ведь все действительно очень и очень просто. В ней проснулся нереализованный материнский инстинкт. Многие девушки ее возраста уже давно замужем, рожают детей, лишь для нее эта дорога закрыта. А ведь она стала бы хорошей матерью…. и, вероятно, спутницей жизни….
Подсознание мгновенно нарисовало картину уютного дома, их дома, в котором всегда горит очаг и есть особая атмосфера тепла, такая, какую он почувствовал в покоях девушки. Вот он возвращается домой, и Литана встречает его на пороге вместе с малышкой…. Невольная улыбка появилась на лице воина, всего лишь на мгновение, и тут же погасла. Нет. Этого никогда не будет. Он уважает девушку, хорошо к ней относится – но этого недостаточно.
Да и…. не позволят ей уйти с Пути. А он никогда не пойдет против воли старейшин. Ее обеты нерушимы. А он слишком честен, чтобы выдавать желаемое за действительное. Хотя, картина, нарисованная его воображением, была приятной. Возможно…. Возможно, если бы она была свободна, Хидеки прошел бы с ней вокруг огня, и был бы верен ей всю жизнь. Даже без любви…
Нет. Это было бы несправедливо по отношении к ней. Она заслуживает искренности. И все же…. Она была бы хорошей подругой жизни. Той, с кем не страшно уйти за Грань, разделив Время и Вечность.
Воин задумчиво покачал головой. Странное состояние. Тоска одиночества, которое тянется к свету и теплу. Не его чувства. Он никогда не раскрывается даже во внутренних покоях. Отпечаток ее тоски? Вероятно. Это ее покои. Отпечатки ее чувств. Отпечатки?! Хидеки медленно протянул левую руку и вытащил из ножен на запястье правой руки небольшой кинжал. Что-то было не так….
…. Литане снился сон. Она видела, как малышку пытались бросить в огонь. Фигуры в черных плащах, лица скрыты капюшонами. Страх, ужас, крик девочки. Времени на раздумья нет. Защитить. Любой ценой защитить, потому что это – РЕБЕНОК. Самое святое, что может быть в этой жизни. Девушка бросилась вперед и вырвала девочку из рук убийц. Она чувствовала страх малышки, ощущала, как волны животного ужаса пробегают по ее телу. Девочка звала маму. Она обхватила Литану руками, так крепко, что никакая сила не смогла бы ее оторвать от целительницы. Девушка бросилась бежать, понимая, что помощи ждать неоткуда. Она не разбирала дороги, бежала наугад, понимая, что если ее поймают, то….
Хидеки ощутил, как смещаются щиты. То же самое ощущение, которое он испытал, когда однажды прикоснулся к Литане. Он бесшумно встал из кресла, перехватил поудобнее кинжал, подошел к ее спальне. Прикрыв глаза, он вслушался в тишину, пытаясь уловить атмосферу. Затем подошел к кровати девушки. Ощущение опасности не прошло: девушка металась по кровати, тщетно пытаясь вырваться из ловушки - ей снился кошмар.
Воин тихо позвал девушку по имени, но она никак не отреагировала. Тогда он легонько потряс ее за плечо. Это возымело эффект. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Невидящим взглядом она окинула Хидеки. Щиты снова сместились, и на этот раз запахло грозой. Судорожный выдох был похож на всхлип. Воин скорее почувствовал, чем увидел, что она плачет.
Ни о чем не спрашивая, Хидеки взял девушку на руки и перенес в зал. Она не сопротивлялась, отчаянно пытаясь справиться с видениями, которые бурным потоком хлынули в ее сознание. Она видела. Воин закутал целительницу в плед и подогрел остатки вина. Взял кружку и сел у ее ног, ожидая, когда тин’адайи пройдет. Тревожить ее сейчас нельзя. Девушка сидела, глядя в одну точку. Ее зрачки то расширялись, то сужались, тело сотрясала дрожь. Наконец, она пришла в себя. Воин понял это, по растерянному взгляду, которым она окинула свою гостиную.
«Хидеки… Хвала богам, это был всего лишь ужасный сон», - Литана с облегчением вздохнула. Воин молча протянул ей кружку. Обрывки сна все еще цеплялись за ее сознание, перемешиваясь с видениями, отражаясь в ее глазах. Тем не менее, она уже была в спасительном уюте своих комнат.
«Ты… как?» - Хидеки с тревогой посмотрел на девушку.
«Все хорошо», - робкая улыбка скользнула по лицу, сменившись привычной маской спокойствия.
«Уверена?»
«Да», - легкий кивок, судорожный глоток вина из кружки. Литана дрожала, но ее терзал не холод. – «Скоро все пройдет. Прости за беспокойство. Просто я… видела… Ее бросили. Привели через портал и бросили одну».
«Бросили?» - два темных озера гнева вспыхнули на лице воина. – «Кто?»
«Не знаю. Я видела только силуэты фигур…. Н-не уверена…» - девушка устало потерла лоб. – «Не знаю…. Прости….»
Хидеки осторожно взял ее за руку. Она была холодной, как лед. Девушка вздрогнула от неожиданности, но воин только слегка сжал ее пальцы. Ты не одна. Я с тобой. Но эти мысли так и остались под надежной охраной его щитов.
«Нужно будет сообщить старейшинам», - безмолвная речь воина вывела девушку из транса.
«И что потом?» - Литана посмотрела воину в глаза. Он не отвел взгляда.
«Возможно, кто-то примет ее в семью».
«Это разрешено любому кланнику?»
«Да. Ограничений нет». – Мысль, промелькнувшая на краю сознания воина, как вспышка, озарила его. – «Ты хочешь?...»
Литана быстро кивнула, вполне поняв его незаконченный вопрос. Да, она хотела оставить малышку у себя. Потому что так будет правильнее. Хидеки пытливо всматривался в ее лицо, но девушка не смотрела на него. Видение лишило ее сил, выбило из привычной колеи, заставило вспомнить то, что лежало в глубинах ее подсознания. Ее собственные детские страхи и кошмары вновь ожили, и она снова пережила то, что не давало ей покоя с самого рождения. Дар абсолютной памяти, будь он проклят.
Хидеки смотрел на юную девушку, и понимал, о чем она сейчас думает. Его не удивило ее решение удочерить девочку. Это должно было случиться рано или поздно. Проклятый или благословенный, Дар лишил ее возможности быть женой и матерью, и это угнетало ее больше всего. Она хотела ребенка, но была связана обетом.
Литана всегда с радостью нянчилась с детьми. Хидеки видел не раз, с каким удовольствием она возится с малышами, и с какой тоской она смотрит на тех, кому позволено быть матерями, и знал, какие мысли посещают ее длинными, одинокими вечерами. Воин знал глубину ее страдания, и ничем не мог ей помочь. Но это было в прошлом. Что же касалось ее нынешнего желания - это было вполне возможно и реально.
У нее должен быть поручитель, тот, кто поможет целительнице разделить ее ношу, потому что одной ей будет трудно и сложно. Воин поймал себя на мысли, что он готов подставить себя под удар. Старейшины, конечно, пошумят, попытаются опротестовать решение девушки, а значит, нужно будет выжидать до упора, пока они не поставят ей условие, и только тогда он сможет сказать свое слово.
Хидеки усмехнулся. Да, эту пилюлю им придется проглотить. Он поможет Литане. Девочка останется у нее. Вопрос только в том, чтобы сама Литана не наделала глупостей на Совете. Но разговаривать с ней сейчас, когда она в таком состоянии… Он смотрел на девушку и по напряжению ее лица и выражению серых глаз видел, что она полна решимости, и будет драться до конца. Что ж, так тому и быть. Если она готова, готов и он. Время возвращать долги – жизнь за жизнь. Литана вытащила его из рук смерти, он вытащит ее из пут тоски и боли. Мечты должны сбываться.
Литана ожидала пробуждения девочки, с нежностью гладя золотистые локоны. Беглый осмотр при свете утреннего солнца подтвердил ее догадки. Девочка была ухожена и очевидно, что она покинула дом совсем недавно. Ее увели из дома. И бросили недалеко от портала.
- Мама… - сонный голос девочки мгновенно развеял все ее мысли. – Мама!!
- Я здесь, милая… - Литана бережно убрала непослушные локоны с глаз девочки. Малышка вдруг бросилась к ней, обняла:
- Мама, мама, мне так страшно!
Девушка растерялась. Но потом крепко обняла девочку:
- Я с тобой… - сорвался шепот с губ. - Я никому тебя не отдам. Ты ведь моя?
- Я твоя Латиффа. – Девочка еще крепче прижалась к Литане. – Я не хочу никуда без тебя.
- Это был всего лишь сон, милая, - прошептала целительница, целуя девочку. – Просто плохой сон, но он уже ушел и больше не вернется. Я с тобой, солнышко.
Латиффа доверчиво прижималась к ней, крепко-крепко обнимая ее своими ручонками. А целительница, тщетно пытаясь удержать слезы, поглаживала золотистые локоны, шепча что-то бессвязно – успокаивающее.
Немного позже, уже успокоившись, Литана искупала и переодела девочку в чистую одежду, благо таковая имелась в кладовой замка. Теплое белье, платье, сапожки и меховой плащ. Девушка с улыбкой смотрела на свою подопечную – маленькая красотка с удовольствием разглядывала себя в зеркало, вертясь в разные стороны, отставляя ножку.
- Иди ко мне, - тихо сказала целительница. – Нам нужно еще причесаться.
Латиффа тут же подбежала к девушке и села на постель, повернувшись спиной. Литана осторожно причесывала ее кудряшки, укладывая их в незатейливую прическу, скрепляя лентами и гребешками. Девочка терпеливо сидела у нее на коленях, стараясь не шевелиться. Девушка вплела последнюю ленту в локон, закрепила небольшой заколкой и с улыбкой посмотрела на свою работу. Вышло неплохо. Золотистые волосы, перехваченные черной лентой с золотистой каймой – цвета целителей, были собраны в косы и уложены на затылке.
Целительница осторожно спустила малышку с рук и подвела к зеркалу.
- Ну, как тебе новая прическа? – улыбнувшись, спросила она. Девочка застенчиво улыбнулась в ответ, а потом внезапно прижалась к ней и быстро – быстро прошептала слова благодарности. Девушка опустилась на колени, обняла Латиффу:
- Я рада, что тебе нравится. Пойдем завтракать?
Литана ожидала вызова Старейшин. Внешне она была спокойна, как и всегда, но внутри ее бил ледяной озноб. Ее мечта могла исполниться сегодня. И найденная девочка могла бы стать ее дочерью, ее ребенком, подарком судьбы в ее одинокой жизни. Отдав девочку на попечение женщин, девушка медленно шла по коридору в Зал Совета, обдумывая, что она может сказать, чтобы убедить Совет оставить Латиффу ей.
В голову не приходило абсолютно ничего. Но желание – острое, до боли ранящее желание быть матерью, сжигало ее изнутри. Кроме того, малышка удивительным образом была похожа на нее в детстве. То же золото волос, те же серые глаза… Она вошла в сердце целительницы в одно мгновение.
Двери залы распахнулись, и девушка медленно прошествовала в Круг. Остановилась в середине, чуть наклонила голову в знак приветствия собрания, и приготовилась к ответам. От неуверенности и растерянности не осталось и следа. Двери залы бесшумно закрылись, Круг осветился сияющей дымкой. Заседание Совета началось.
Она стояла в Круге, отвечая на вопросы Старейшин. Ей было страшно, но она старалась не подавать виду. Девушка спокойно рассказывала о своем видении, о своих ощущениях, иногда, по просьбе того или иного Советника, повторяя то, что было сказано всего пару минут назад. Процедура утомляла и раздражала ее, но закон есть закон, и он един для всех. С этим ничего нельзя было поделать.
- Скажи мне, дитя мое, - обратился к ней верховный Старейшина, - почему ты так уверена в том, что найденная девочка была оставлена, а не потерялась?
- Я видела, - ответила девушка, стараясь подавить дрожь в голосе.
- Ты уверена в том, что твое видение истинно и верно? – Последовал новый вопрос.
- Да, уверена. – Этот ответ был гораздо увереннее предыдущего. Девушка решила изменить тактику своих ответов. Если ранее она старалась все подробно объяснить, то сейчас, чувствуя, как раздражение буквально закипает у нее в крови, и она готова сорваться на крик, разбиваясь о стену глухого непонимания, целительница стала давать краткие и точные ответы. Совету ничего не оставалось, как только задавать ей наводящие вопросы.
«Браво, девочка! – мысленно улыбнулся Хидеки. – Ты делаешь успехи».
С самого начала Совета он стоял в тени, не выделяясь и не вмешиваясь. Его время еще не наступило и он молча ждал, когда Старейшины потеряют терпение. Это время близилось – они задавали девушке одни и те же вопросы, перебивая друг друга.
- А может быть этот ребенок - специально обученный шпион, которого подбросили к нам для сбора информации?
Литана с удивлением посмотрела на того, кто даже подумать посмел о такой нелепости. Хидеки ждал этого момент.
- Уважаемый Атриу, вы это серьезно? – он вышел из тени, скрывавшей его и вступил в Круг. – Да, девочку привели на территорию клана через портал – это уже подтвержденный факт. Но ее бросили умирать. Разница между шпионажем и изощренным убийством невинного ребенка мне кажется вполне очевидной.
- Но такие случаи были! – Настаивал на своем упрямый старик. Его седая борода свисала до колен, маленькие водянистые глазки так и бегали по сторонам. Он ни на кого не смотрел, прекрасно сознавая нелепость своего вопроса.
- Вероятно, - парировал воин. – Но ведь наши маги умеют читать душу?
- Разумеется, - раздраженно ответил Атриу. – К чему ты клонишь, Хидеки?
- Так пусть прочитают девочку и покончим с этим. – Холодность тона воина несколько обескуражила Совет. Они с удивлением смотрели на дерзкого, осмелившегося противостоять им.
- Это логично, воин прав, - прозвучал тихий голос Корвина, главы Совета. – Но я не вижу смысла привлекать магов к работе. У Литаны особый Дар, который лишил ее многих радостей этой жизни. И часть этого Дара – умение читать душу.
Старейшина посмотрел на девушку. Он видел тень надежды и мольбу в ее глазах. Ободряюще улыбнувшись девушке, Корвин продолжил:
- Я не вижу причин, по которым мы можем или должны препятствовать в выполнении данной просьбы. Литана постоянно доказывает свою преданность клану. Многие воины обязаны ей тем, что до сих пор продолжают жить и дышать, держать в руках меч и радоваться каждому дню. Так почему бы нам, мудрецам – не порадовать ее?
Он посмотрел на Совет. Некоторые согласно кивали головой, и только Атриу неодобрительно качал головой.
- Обязанности, которые она хочет на себя взять, будут отнимать все ее время. Забота о ребенке требует много времени, - провозгласил он, гневно глядя на девушку.
- Она – моя! – Кровь вскипела в жилах, отражаясь гневом в глазах. Литана вскинула голову и посмотрела на старейшину. – По закону клана, Латиффа – моя, потому что я изъявила желание стать ей матерью. Других желающих я тут не вижу. Я помню свои обязательства перед кланом, и впредь собираюсь их выполнять. Но помнит ли клан свои обязательства передо мной?
Она гордо выпрямилась и вышла из круга. Гнев, обида, боль – все эти эмоции сейчас были выпущены из-под контроля. Хидеки с улыбкой провожал девушку взглядом. Она справилась.
- Вы добились потрясающего эффекта, уважаемый Атриу – съязвил воин. – Вывести из равновесия Целителя – это верх мудрости. Но в одном вы, разумеется, правы – ей будет тяжело одной. А посему, уважаемый Совет, я беру на себя обязательство второго опекуна. Литана будет заботиться о своей дочери, и выполнять свой долг по отношении к клану. Можете не сомневаться в этом.
Корвин улыбнулся:
- Уважаемый Совет, прошу голосовать.
Большинством голосов было решено, что малышка Латиффа останется с Литаной. Хидеки торжествовал. Атриу лишь мрачно смотрел на него – ненависть и злоба душили его. Его любимая и единственная дочь сходила с ума по этому мерзавцу, а он даже не смотрел в ее сторону, проводя все свое свободное время возле этой нищенки Литаны. Что он в ней нашел? Сирота, нищая, никогда не будет ни с одним мужчиной.
Корвин тоже внимательно смотрел – на Атриу. Его поражала ненависть, продемонстрированная членом Совета по отношении к Литане. Проследив задумчивый взгляд Старейшины, Корвин улыбнулся. Все стало ясным и понятным.
Воин – предмет желаний его дочери – это ни для кого в замке не было секретом. Воин встал на сторону Литаны. Что ж, когда эмоции перевешивают и берут контроль над мудростью и рассудительностью, нужно задуматься над тем, достоин ли человек своего места. Атриу смешал личную неприязнь с делами клана. Значит, он больше не может быть членом Совета. Ибо такое смешение личных чувств и эмоций недопустимо для Старейшины. Он должен быть беспристрастным. От начала и до конца.
- Решение принято. – Корвин поднялся со своего места. – Найденная девочка Латиффа становится дочерью Литаны Мирр. И ее полное имя будет звучать, как Латиффа Мирр. Официальные бумаги будут подготовлены и вручены Литане Мирр сегодня на закате. Второй опекун Хидеки Такагава также получит официальные бумаги сегодня на закате. Заботьтесь о девочке, да хранят ее боги.
Хидеки торжествовал. Старейшины дружно встали и склонили головы. Только Атриу остался сидеть, кипя от негодования и злобы. Он не видел, как Корвин жестом указал остальным Старейшинам на него. Он не чувствовал их ментального контакта. И громом посреди ясного неба для него были слова Главы Совета:
-Уважаемый Атриу, вы лишаетесь своего места в Совете. Причина вам известна. Решение Совета единогласно – прошу покинуть нас.
После того, как Атриу в сопровождении охраны был выведен из зала Совета, Корвин обратился к воину:
- Хидеки, у Совета есть вопрос к тебе. Очень важный и очень личный – готов ли ты ответить правдиво?
Воин молча склонил голову. Он смотрел на Корвина, ожидая вопрос.
- Ты очень много времени проводишь с Литаной. Ты знаешь, кто она, каков ее Дар и ты знаешь о ее обетах. Ты любишь ее?
Несколько секунд воин молчал. Он ожидал подобного вопроса, а потому просто улыбнулся:
- Уважаемый Совет. Я люблю Литану. Но она мне скорее, как сестра. Я знаю о ее обетах. Но у моих чувств к ней нет ничего из того, в чем вы могли бы заподозрить бесчестие. Я не желаю ее, как любимую женщину. Я просто хочу защитить ее, вернув этим свой долг – она спасла мою жизнь. И освободила меня от проклятья. И я сделаю все, чтобы оградить ее от боли и страданий. Все, что в моих силах. Я знаю, что ей никогда не суждено быть женой и возлюбленной. Уважаемый Корвин, я прошу и требую, чтобы вы прочитали меня, мою душу. Тогда все станет на свои места.
Корвин кивнул и Хидеки опустился на колени. Старейшина покинул свое место и подошел к воину. Сухая старческая ладонь плавно скользнула к его виску. Хидеки убрал все свои щиты и закрыл глаза. Корвину потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы понять – воин не солгал. Девушка была для него сестрой, другом. Но не больше. Опасности нет.
Старейшина прервал контакт и склонил голову:
- Воин не лжет. Его мысли и намерения чисты. Собрание закончено.