Лето в этот год выдалось ягодным, щедрым как к местным - лесным, так и пришлым лакомкам. Солнце вплетало в аромат разнотравья манящий ягодный дух, и он струился между берез, словно шелковая лента меж прядей девичьей косы, да и завораживал, кстати сказать, не слабее оной.
Бабы да девки тянулись в лес с самого утра, по холодку еще, и успевали, не сильно-то и утруждаясь, к полудню набрать полнехонькие туеса да корзины, а ягоды, казалось, и не убывало.
Старик Михей, отряженный в пригляд, ибо слух прошел, что объявилась в лесу какая-то бесовщина, изводящая честной народ почем зря, лениво забросил горсть спелой земляники в рот, довольно крякнул и отер усы. Сам он, надо сказать, не очень-то верил слухам, да и бабам вреда пока что никакого не было, пропадали-то сплошь мужики, да и не так чтобы уж часто. Но, как говорится, береженого бог бережет, а потому, здраво размыслив, что, случись такая напасть, сам он скорее сгинет, чем те бабы, решил он, от греха подальше, устроиться на краю опушки, отыскав местечко попрохладнее.
Напарнику его, светловолосому ладному пареньку, эта старикова осторожность, видно совсем не по нраву была, он то и дело вскакивал и высматривал в просветах меж берез цветные девичьи сарафаны, да только поперечь старшего пойти не смел.
- Ох, мал ты еще, да зелен, Ждан. Сядь, не мельтеши перед глазами, неровен час у меня голова кругом пойдет… Да сам посуди, ну кому эти твои девки пустоголовые сдались? Какая нежить на них польститься может? Болота у нас вблизи отродясь не было, до реки – далеко, а леший здешний, уж коли и поводит кого часок другой, так все одно на правильную дорогу выведет. Лес-то не шибко велик, чтобы заблудиться.
- Так ведь пропадают люди-то, все одно, пропадают! Знать и правда нежить завелась какая, - Ждан, похоже, хоть сейчас готов был бежать искать неведомую нежить, найти ее и свернуть шею… ну или что там у нее есть, чтобы оной вдругоряд неповадно было люд честной изводить.
Михей усмехнулся в усы:
- А ну и нежить, что с того? Уж, ежели, по правде сказать, так люду тому ей в ноги поклониться впору было бы. Да не зыркай ты на меня так, охолони маненько. Сам посуди. Кто там у нас первой пропал-то? Кажись, Васька Крив? Так большего пьянчуги, почитай, во всей деревне не сыскать было. Да уж коли б еще напился да свалился где в канаве, так нет же – как пойдет кулачищами размахивать без разбору – все одно ему: баба перед ним, девка, аль дите неразумное. Пол деревни в синяках ходило. Сам не раз за то битый бывал, окривел на один глаз, а умишка ни на грош не прибавилось. Пропал – только обрадовал всех, что самим грех на душу брать не пришлось, а то б пришибли когда невзначай.
А что до Пантелея Жадка, так того, видать, сам бог наказал. Это ж надо же: родных отца с матерью немощных за порог выставил, не признал. Сгинул? Да туда ему и дорога, поганцу… Ну а Нелюд? Вот ведь коли какая пакость где случилась – посевы потоптаны, аль пропало чего – ищи Нелюда… Эх… Да и остальные не лучше, - Михей сердито сплюнул и покачал головой. – Вот и выходит, что мы той нежити еще и спасибо сказать должны..
Ждан, где-то в душе соглашаясь со стариком, тем не менее, упрямо мотнул головой, мол, ну и что. Люди же. А нежить – есть нежить. И не для того его сюда отрядили, чтобы он тут в тенечке прохлаждался, трусость свою выказывая.
- Эээх, молодо-зелено… А скажи мне, мил друг, как ты ее, нежить-то эту, ловить собрался? Коли даже не знаешь, кого ловить будешь? – Михей едва заметно улыбнулся в усы. – У нее ведь, и обличия, почитай, своего нет, нежить она ить любую личину надеть может, поумней тебя народ на обман попадался.
Ждан пожал плечами, сбитый с толку этой, в общем-то, здравой мыслью – действительно, об этом он по молодости да горячности и не подумал было – перевел взгляд на лес.
- Дед… смотри… девка. Чужая. Красивая… Только зеленая какая-то… Недужная, что ль?
- Какая еще девка? – Михей привстал и повернулся в ту же сторону, что и Ждан, посмотрел, прищуриваясь из под ладони, потом глянул тревожно на парня, заворожено уставившегося бог ведает на что, и покачал головой. – Привиделось тебе. Говорю ж, голова закружится, маеты от тебя много… Да и солнце горячее…Вон бабы уж домой собрались, знать и нам пора двигаться. Эй, малый! Очнись, так оно все гляделки проглядишь! Нет там никого, морок один...
Дорогой Михей тревожно косился на парня, больно задумчивым да неразговорчивым тот выглядел, а Ждан, словно наяву, снова заглядывал в эти огромные зеленющие глаза, доставшие, казалось, до самого сердца и лишившие его сна и покоя… Нежить... Теперь он знал, кого будет искать.