Привела меня как-то моя командировочная жизнь в Пулково. А точнее – на Главную астрономическую обсерваторию тогдашнего СССР. В первый же рабочий день обедать меня пригласил к себе коллектив одного из отделов, рядом с которым была комнатушка, где я работала с архивом. В большой комнате, где находились рабочие места сотрудников, накрывался стол. Местные дамы сервировали его не без изящества тем, что приносил каждый с собой. На часах было 12:30, когда мы все уселись вокруг стола. Но никто не начинал есть. Я с удивлением посмотрела на Валентину, сидевшую напротив.
- Сейчас… - ответила на мой немой вопрос Валентина.
Кто-то стукнул в дверь отдела.
- Джой! Заходи, дорогой! – отозвалось сразу несколько голосов.
Скрипнула входная дверь и в комнату вошел громадный пес. На сколько я разбираюсь в собачьих породах, это был эрдельтерьер – весь покрытый кудряшками шерсти светло-коричневого цвета, характерная вытянутая морда с бородой, хвост-кочерыжка. Но размеры!!! Я никогда в жизни не видела такого громадного эрделя! Габаритами он был на много крупнее овчарки. Пожалуй, что рядом с догом он смотрелся более адекватно. Пес носом закрыл за собой дверь и с гордой осанкой, уселся у порога. Видно было, что с чувством собственного достоинства у него все в порядке.
Валентина, взяв стоявшую на подоконнике тарелку, стала накладывать еду: бутерброды с колбасой, сыр, разрезанное пополам вареное яйцо.
- Проходи, Джой! Кушай!
Джой степенно подошел к столу, благодарно посмотрел на нашу компанию своими черными глазами, кивнул кудлатой головой и аккуратненько съел все, что ему было предложено, Потом он выставил одну переднюю лапу вперед и поклонился.
- Это он так говорит «спасибо», - пояснил Валера явно для меня, так присутствующие ничему не удивлялись.
Джой пошел к выходу. Подцепив лапой дверь, открыл ее и вышел в коридор. Кивнув нам своей умной с некоторой лукавинкой, мордой, он закрыл дверь и зацокал когтями по коридору.
- Откуда это чудо?! – изумилась я.
- Никто не знает. Пришел как-то явно голодный… Мы его накормили. И вот уже несколько месяцев ровно в 12:30 он приходит на обед.
- Пес-то воспитанный, породистый…
- Говорят, что хозяева куда-то уехала, а его не взяли… Толком никто не знает. А мы ему всегда рады.
Моя командировка подходила к концу. Я уже привыкла к тому, что ровно в 12:30 в дверь просовывалась громадное тело Джоя. Пес был потрясающим! Когда с ним разговаривали, он смотрел в лицо собеседнику своими умными глазами, как-то особенно шевелил кустистыми бровями и на его морде появлялось выражение сосредоточенного внимания. Когда его гладили, он прикрывал глаза, и на морде появлялось выражение полнейшего блаженства. И вот как-то сели мы в очередной раз обедать. 12:30… Все смотрят на дверь, но за дверью тихо. В 12:40 мы начали беспокоиться. Валера поднялся:
- Пойду искать…
В комнате воцарилась унылая тишина. Без Джоя было как-то пусто и неуютно. Минут через 10 мы услыхали какой-то шум в коридоре и голос Валеры:
- Ну, идем! Ну, пожалуйста!
Дверь открылась. Зашел Валера и за ошейник силой втянул упирающегося Джоя.
- Вот... – Вытирая пот со лба, сказал Валера, - еле притащил. Не хочет идти. Стесняется.
Мы ахнули. Куда подевалась царственная осанка пса и благородные манеры! Он весь ссутулился, скукожился, пытаясь стать меньше и незаметнее. Причина такого поведения была на лицо – кто-то постриг Джоя: постриг варварски, очень неумело, клоками и очень коротко, так коротко, что через остатки шерсти просвечивалась розовая кожа на спине и боках, а на морде стали видны две большие бородавки, которых мы раньше не замечали.
Джой лег возле двери и закрыл лапами морду, выражавшую полное отчаяние.
- Джоюшка! Иди кушать! – стали мы наперебой звать явно страдающего от своего вида пса. Но тот лишь сильнее сжался в комок и приник к полу, стараясь стать как можно незаметнее.
- Вот и верь после этого в то, что звери не испытывают эмоций!! – пробормотал кто-то.
- Да уж… - протянул Валера. – Для него это примерно то, что для меня прийти в семейных трусах на научный совет!
Мы представили картину и хихикнули. Джой поднял на нас глаза, наполненные отчаянной тоской и мукой, и смех застрял у нас в горле.
Валентина поднесла Джою тарелку с едой, и погладила лобастую собачью голову:
- Кушай, страдалец ты наш, кушай. Мы тебя все равно любим! Даже таким!
Джой поднял морду от пола, благодарно лизнул руку Валентины, и, не поднимаясь с пола, аккуратно и как-то робко съел свой обед. Потом поднялся на полусогнутых лапах, уныло кивнул головой, и, поджимая свой хвост-кочерыжку, понурившись, поковылял в коридор, стараясь стать как можно меньше и незаметнее.
- Найду этого паразита, - сказал Валера, - обрею налысо… везде… и пущу голяком по Пулково гулять. Пусть на себе испытает, каково это… У собаки стыда и совести оказалось больше, чем у какого-то человекообразного идиота!
___________________
Фото из Интернета